– Колян, мне кажется, что он может быть опасен, – Борис сидел возле машины, и пытался справиться с зажигалкой.
– Этот? Не смеши меня, – Колян пристально смотрел, как Борис играет с зажигалкой и лихорадочно размышлял, стоит или нет приподняться и выглянуть поверх машины. Машина была его собственная, джип, лучший в своей категории. С такой было не жалко хоть на разборки, хоть на любовные приключения.
Но сейчас машина казалась ему чуть ли не картонной. За ней было неуютно, даже если подумать о том, что за машиной стоял мужик. И этого мужика они боялись. Кто бы им раньше сказал, не поверили, треснув хама. Себя же, по вполне понятным причинам, они бить не желали.
– Колян, позырь, что там, – не выдержал Борис, которого начинала бить крупная дрожь. – Может, он уже ушел?
– Сам зырь, мне и так хорошо, – буркнул Колян, чуть не выронив зажигалку.
– Я первый сказал, ты че? – Борис был упрям.
Послав своего товарища, Колян осторожно выглянул. Под деревом, загораживая вход в подъезд, стоял тощий мужчина в драном пальто, с желтоватой, явно больной, кожей. Он не двигался и улыбался, обнажая прокуренные зубы. А зрачки в его глазах сузились, став с булавочную головку размером. Мужик, почуяв движение, повернулся. И посмотрел в глаза Коляну. Тот сглотнул, выругался вновь и ухнул назад.
– Борька, иди, короче, в следующий раз, сам смотри.
Борис не ответил. У него затекли ноги, сидеть на корточках, но он боялся сделать лишний шаг, выпрямиться и тем более сесть на снег. Все чего он хотел, чтобы больной мужик убрался.
– Борька, – Колян дернул его за рукав. – Мы не можем здесь до ночи торчать. Пошли уже.
– Мимо этого? – зашипел Борис, и они приуныли.
Спустя час, начав подмерзать, Борис стряхнул снежинки с куртки и решился.
– Идем в обход.
Обход получился долгим. Они пятились, пока не пересекли дорогу. К счастью, не было прохожих, чтобы посмеяться над ними. Конечно, эта парочка запомнила бы всех, но это было бы уже потом. А пока они завернули на другую дорогу, и отправились на поиски пожарного хода. Пожарный ход был завален.
Успокоив душу тремя минутами отборного мата, Борис задрал голову. До пятого этажа было не добраться, и им пришлось отступить.
– Вы чего в дом не идете? – к ним подошла Лика, стряхивая снежинки с шубы. Лика их успокоила, вернув храбрость. Галантно, насколько это было для них возможно, Борис предложил проводить до квартиры.
Странного мужика там уже не было, словно Лика его чем-то спугнула. Развеселившись, мужики вернулись домой и вскрыли бутылку - успокоить нервы.
Пили они долго, травили анекдоты и начали подшучивать над дохляком, напугавшим их.
– Я бы его одной левой, – Борька показал бицепс, согнув руку в локте.
– Да, ты бы его одной левой, а я одним мизинцем, – Колян погрозил мизинцем.
– Кого его, вот этого? – спросила Лика, показав куда-то назад.
Замолчав, все повернулись и уставились в окно. За окном на них смотрело желтое лицо больного мужика. Оно улыбалось, словно приглашая их с собой туда, откуда не возвращаются.
Стало тихо, Лика разглядывала окно в немом ужасе, а мужик медленно открыл окно снаружи и втек в комнату, продолжая улыбаться.