«Аршак Арминакович Григорян», - с достоинством произнес мой сосед, когда я, заселившись в свою новую квартиру на улице 26 Бакинских комиссаров, пошла по лестничной клетке знакомиться с жильцами. Мужчина выглядел солидно – грузный, в хорошем спортивном костюме и с массивной золотой печаткой на безымянном пальце. На вид ему было около пятидесяти лет. Он излучал доброжелательность и готовность прийти на помощь: «Всегда обращайтесь, если вам что-нибудь понадобится. А позвольте поинтересоваться, чем вы занимаетесь по жизни?» Услышав мой ответ, что работаю воспитателем в детском саду, покровительственно произнес: «Ну, для женщины не так уж плохо. А я вот обучаю будущих дипломатов». И чтобы сразить меня наверняка, добавил: «Готовлю к дипломатической службе в странах дальнего зарубежья. Я - профессор Дипломатической Академии». «Эта та, где висит барельеф Горчакова?» - поинтересовалась я. Он впал в легкий ступор: «Кого-кого?», но тут же встрепенулся и подтвердил: «Ну да, конечно». Эта легкая заминка меня насторожила, но вскоре я об этом забыла.
Меня больше заинтересовала молодая жена соседа, лет двадцати пяти- двадцати восьми. Она была ближе мне по возрасту, и мы вскоре, если и не закорешились, то стали общаться. Ее звали Марина, и она была в курсе всех модных трендов в одежде, прическах и макияже. Ее главным занятием по жизни, как она сама утверждала, было ежедневное посещение фитнесс-центра премиум класса недалеко от нашего дома, а также регулярные визиты в салон красоты и, конечно, шоппинг в центре города. На эти дела уходила большая часть дня. Во всяком случае, она возвращалась примерно в то же время, что и я, когда заканчивала свою дневную смену в детском саду. Домашним хозяйством Марина не перетруждалась. Однако в их доме всегда была еда: вечером из-за их двери по нашему квартирному «предбаннику» разливались божественные запахи хашламы, чихиртмы или долмы. Однажды они пригласили меня на форель – как выяснилось, автором всех этих кулинарных шедевров был хозяин дома, который ловко управлялся с ложками-поварешками и продуктами. «Вот видишь, - горделиво произнесла Марина, - мой Аршак – лучший повар среди дипломатов и лучший дипломат среди поваров. Ему удается все – и лекции читать в его академии, и обеспечивать семью, и готовить лучше, чем в самом крутом ресторане». Похвала жены пришлась по сердцу мужчине: «Все для тебя, Марина-джан». Мне сразу понравилась эта семья.
Недели через три-четыре после моего вселения сотрудницы по работе стали недвусмысленно намекать на то, что хорошо бы отпраздновать новоселье. Деваться было некуда. Я пригласила гостей, а сама поехала на Черемушкинский рынок прикупить баранью ногу, которую намеревалась запечь в духовке. Каково же было мое удивление, когда за прилавком я увидела знакомую фигуру. Сомнений не было: никто иной, как Аршак Арминакович ловко разделывал бараньи и говяжьи туши, вырезал куски, на которые положил глаз покупатель, лихо их взвешивал и отпускал. Судя по не иссякающему потоку клиентов, он был успешным предпринимателем, хоть по факту и простым мясником. Я подошла к нему и поздоровалась. Он смешался, но быстро взял себя в руки и спросил, что мне нужно. А отпуская баранью ногу, почти униженно попросил: «Татьяна-джан, не говори Марине, что я работаю на рынке. Пусть себе думает, что я обучаю дипломатов». – «А вы не боитесь, что она как-нибудь сама забредет сюда и вас увидит?». «Э, маршрут Марины-джан и дорога к рынку - это две прямые, которые никогда не пересекутся!» - горячо заверил сосед. «А других соседей вы не опасаетесь?» - поинтересовалась я. «Наши соседи – бабульки и дедульки дальше своего квартала не ходят», - уверенно произнес сосед. Конечно, я пообещала хранить его тайну. Однако с того дня Аршак стал регулярно заносить мне на квартиру небольшие мясные донаты. Я категорически отказывалась их принимать, но он так настойчиво их совал, что я понимала - для него это лучшая страховка моего молчания и, стало быть, спокойствия в его семье.
Марину и Аршака я пригласила на новоселье. Вечер удался на славу. Ели-пили, танцевали и пели песни. В середине праздника моя сотрудница Галина поманила меня за собой на лестничную площадку для перекура. Через несколько минут к нам подтянулась Маринка. Галина, которая вообще выкладывает все начистоту, возьми и ляпни: «А я вас знаю: возле нашего детского сада фитнесс-клуб – вы там работаете на ресепшине и вроде даже еще тренером, через стекло я видела ваши тренировки». Марина смутилась, что-то стала бормотать, просила пока не разносить эту информацию. А меня с тех пор стала задабривать всякими маленькими презентами – то флакончик французских духов, то элитную помаду, то шарфик вручит. Как и Аршак, она убеждена, что эти подношения обяжут меня держать язык за зубами. Я ее спрашиваю: «Ведь ты же не на панели трудишься, зачем скрывать свою работу? И вообще, к чему тебе трудиться, если ты живешь на всем готовом?» А она мне в ответ: «Ты не понимаешь психологии восточного мужчины. Он перед свадьбой моим родителям поклялся, что я ни дня не буду работать, а жить буду, как царица! Вот и держит слово, надрывается за двоих в своей академии. Родители радуются, что у него престижная денежная должность, , и мы хорошо живем. Но, понимаешь, я случайно узнала, что он занял денег у земляка, чтобы купить для нас эту квартиру. Тот обещал рассрочку на два года, а потом передумал и поставил его на счетчик. Вот я и пытаюсь собрать недостающую сумму. Я не переживу, если они с ним разделаются. А как скоплю, честно признаюсь Аршаку. Только ты пока молчи, чтобы его не расстраивать».
Все это меня сильно взволновало. Я не хочу принимать их подарков, а не принимать – значит пугать их. И вообще, думаю, что будет с их семьей, когда жена узнает про мужа, что никакой он не профессор, а мясник, а муж выяснит, что его жена не какая-нибудь фифа-нахлебница, а вполне себе рабочая лошадка?