Музеи и музейная работа всегда являлись важным составляющим в изучении городской культуры Байкальского региона. Интерес исследователей проявлялся как к истории создания музейных собраний, так и к особенностям построения деятельности сотрудников учреждения (научной, образовательной, просветительской). Данные явления рассматривали с разных сторон многие отечественные учёные [3; 8; 9, с. 19]. Так в опубликованной монографии иркутских историков подробно представлен процесс формирования городского пространства, где значимую роль имели учреждения культуры (библиотеки, музеи и галереи) [6, с. 188-189]. Эта работа является продолжением ранее выпущенных трудов в представленном направлении. Возросший интерес к музейному пространству, выделение коллекционирования как одной из ключевых частей в культурной области знания, объясняется тем, что современное общество пытается понять механизмы реализации просветительских проектов для городского общества. Включение и использование общих принципов работы с жителями: создание общественных объединений по разным видам деятельности (благотворительные, попечительские, организаторские по отдельным мероприятиям) даёт возможность сотрудничать и поддерживать связь с другими городами. Так благодаря устойчивому развитию контактов, появлялась возможность создавать или пополнять коллекции музеев. Постепенно уже современные историки определили то, что города создаваясь как административные, экономические центры приближали к себе специалистов высокого уровня, образованных и интеллигентных людей, которые участвовали в реализации важных культурных проектов по созданию музеев, библиотек, научных и образовательных учреждений. Организации становились центрами фундаментальных знаний о прошлом региона, где жителям можно было познакомиться с интересующим их научным направлением. Настоящая работа предлагает объяснить и понять процесс становления музейных собраний как незаменимой части городского пространства Байкальского региона во второй половине XIX в.
Интерес к изучению истории городов, находящихся далеко от центра России, проявлялся как у профессиональных, узкоспециализированных историков, так и краеведов, начинающих исследователей. Они собирают не только статистические сведения о росте численности населения, уровню городской казны, образовании, имеющихся доходах горожан, но и интересные воспоминания о известных жителях, их деятельности, направленных на развитие инфраструктуры, благоустройства пространства. Так возможно привести работу о роли музеев в развитии городской культуры, сохранение культурного наследия, создание коллекций, известного историка, исследователя отечественной культуры Л. В. Кошман. Она собирала уникальные документы о том, как формировалось у общества интерес к прошлому, памятникам, которые изучали многие представители научных школ: «Вторая половина XIX – начало ХХ в. – время активного участия общественности, научной и художественной, в изучении и сохранении культурного национального наследия. Этот процесс становился осознанным; он опирался уже на исторические знания, многочисленные археологические открытия, имевшие место в это время. На рубеже веков более активной становится деятельность научных обществ, прежде всего архитектурных, археологических по выработке мер защиты культурного наследия. Археологическая комиссия (существовала с 1859 г. при Министерстве императорского двора) в записке, составленной в марте 1898 г., предлагала для охраны памятников старины создать при губернских статистических комитетах особые отделения, которые «ведали бы местные древности, т.е. заботились бы о постепенном приведении их в известность, об охранении их, о собирании». Члены Комиссии обосновывали такую необходимость «пробуждающимся теперь в провинциальном обществе большим... вниманием к отечественным древностям, учреждением ученых архивных комиссий, археологических обществ, кружков, музеев». Показателем растущего в обществе внимания к национальному культурному наследию, понимания необходимости его сохранения и изучения становились музеи» [5].
В дальнейшем Л. В. Кошман рассматривала городское пространство в контексте внутриполитических, экономических изменений на рубеже XIX – XX веков. Историк заметила, что интерес общества к прошлому поддерживался организациями всех уровней музеями, библиотеками, учебными заведениями, которые поддерживали просветительские проекты в регионе. Как было ранее выделено в исследовании автором: «Город в России в XIX столетии играл важную роль в культурно-интеграционных процессах, общественно-культурной жизни страны. Его состояние в конце этого и начале нового столетия было результатом предшествующего развития и в значительной мере определяло культурный потенциал общества, каким обладала Россия. Заметным культурным явлением в губернских городах становятся художественные объединения, картинные галереи, ранее известные только столицам. Музеи становились показателем растущего в обществе внимания к национальному культурному наследию. Это касалось в первую очередь культурного прошлого города. В условиях преобразования многих сторон социально-экономической, общественно-культурной жизни России на рубеже столетий происходит усложнение инфраструктуры муниципального хозяйства, что, несомненно, влияло на характер архитектурно-культурного пространства города. Расширяется не только понятие благоустройства, но и понимание принципов градостроительства, культурного пространства города как синтеза технических, социально-экономических, транспортных, информационных и культурных составляющих» [4].
Так возможно отметить, что ключевым результатом деятельности сотрудников культурных учреждений, учёных, сибирской интеллигенции в целом являлось то, что «просвещённая» часть общественности уже не представляла свою жизнь без музеев и музейных коллекций. Особенно стоит выделить то, что многими специалистами проводилась комплексная работа по изучению природных, культурных богатств окрестностей Байкала, Иркутской губернии и Забайкалья, Монголии и всего Азиатского региона [2, с. 28; 7]. Рассмотрим некоторые материалы, отражающие интерес общественности к музеям, деятельности специалистов в рамках развития музейного пространства, исследовании коллекций и сохранение культурного и художественного наследия.
Так Г. Н. Потанин в письмах Н. М. Ядринцеву сообщал свои взгляды на то, как будет осуществляться процесс организации научных экспедиций, сбор предметов для коллекции музея в Иркутске. Так Григорий Николаевич писал: «Старый друг Николай Михайлович, получил Ваше письмо (с камского парохода), собирался отвечать чуть не с каждой почтой и дотянул до Нового года. Сначала я узнавал об Вас новости из писем Ваших к В. А.2, частью и из газет. Но теперь Ваши письма к В. А. прекратились. Читали мы о Ваших торжествах в разных учёных обществах. Это меня и очень радует, и пугает. Если эти триумфы только восстановляют Вашу бодрость, это превосходно3. Если Вы снова приобрели бодрость духа и способность спокойно заниматься наукой, не раздражаясь нападками и косыми взглядами Ваших противников, то постарайтесь сохранить эту бодрость и это настроение, не впадайте в ошибки, не давайте повода противникам точить своё жало. Имя Ваше и Каракорум теперь так слились, что в каждом намёке на бесцельность исследования Каракорума видишь нападение собственно на Вашу личность. Но я готов защищать Каракорум всеми возможными для меня средствами. Жаль, что Вы не сообщаете ничего, как отнеслись столичные учёные к этому делу; предполагают ли они дать средства, можно ли надеяться на посылку большой экспедиции. В одном из следующих номеров «Восточного обозрения» напишу заметку об этом. Нужно хлопотать о большой экспедиции, при которой был бы фотограф (пожалуй, и рисовальщик) и топограф. А также, чтобы был присоединён синолог. Теперь здесь находится А. О. Ивановский; весной 1891 г. он будет возвращаться из Китая через Ургу; вот и следовало бы ему поручить завернуть в Каракорум.
Смысловский не оправдал ожиданий. Он доставил карту – с фантастическими горными долинами, и только представляющую долину Орхона от Угея до вершины; планы тянул, тянул и только за 2 недели до праздников доставил один всего план главной части Каракорума. Всего же у него зарисовано 6 местностей – с развалинами; так как план Каракорума нужен вдвойне: 1) главная часть города, 2) общий план каракорумских развалин. Всего 7 планов. Ничего этого, не доставивши и не давши карты пути от Кяхты до Угея, он перед праздниками стал просить деньги, которые ему обещаны. Я ему ответил письмом, в котором объяснил, что не надеюсь провести в Комитете выдачу ему денег при таких условиях. Он подал жалобу генерал-губернатору с приложением моих писем, обвиняя Отдел в намерении воспользоваться его трудом бесплатно. В своём прошении он свою карту называет «венком успехов каракорумской экспедиции 1889 года. Он мне говорил, что он Вам перечертил все планы развалин. Правда ли?» [1, л. 6].
Известный учёный, общественный деятель, идеолог сибирского областничества, издатель и редактор газеты «Восточное обозрение» Н. М. Ядринцев в своих впечатлениях о музеях и музейных коллекциях в Байкальском регионе отражал многие явления: «Обращаюсь к Иркутскому музею при Восточно-Сибирском отделе Императорского Русского географического общества. Отдел этот, как старейший, учрежденный в 1851 году, снаряжавший много экспедиций и принимавший многих путешественников, мог собрать самые богатые научные коллекции. К сожалению, музей отдела несколько лет назад был жертвой пожара, нанесшего всему городу огромные бедствия. В настоящее время музей обновлен; из старых коллекций сохранились весьма немногие предметы. Иркутский отдел занимает собственный дом, зал его украшен красивыми и большими витринами, в которых расположены преимущественно этнографические коллекции. Bcех коллекций, по последнему отчету, было 41, а численность предметов доходила до 4107. В нынешнем 1886 году коллекция музея обогатились на 1045 предметов, большинство предметов выпало на зоологические (556) и палеонтологические коллекции (273 предмета), по археологии внесено всего 22 предмета. Из археологических коллекций заслуживают внимания коллекции Черского и Витковского, сделавшего более других в Восточной Сибири для доисторической археологии. Из этих раскопок добыты преимущественно драгоценные каменные орудия, но в музее, к сожалению, весьма мало памятников металлических эпох, исключая минусинские предметы» [1, л. 10].
Общественность и её известные представители выделяли в музейной работе свои особенности. Так было замечено, что при взаимодействии с предметами исследователями во всех подробностях раскрывался исторический период, его участники, результаты процесса. Представления об основных принципах работы (сбор, сохранение и изучение) давали понять то, как использовать новые методы при поддержании связей с населением, в результате которого расширялись знания о действительности, а жители знакомились с культурным и художественным наследием. Музейные сотрудники постоянно изучали свои коллекции. Публиковались статьи, для жителей демонстрировались уникальные и редкие экспонаты. Так постепенно в городах появлялись музеи, библиотеки, учебные заведения, которые работали с горожанами. Благодаря их активной просветительской работы, многие жители далёкие от науки и культуры, знакомились с наследием региона. Учреждения со временем становятся современными, универсальными пространствами, которые, используя богатые знания, историческое наследие, доступным языком рассказывали и продолжают рассказывать о сложных процессах в культурной, политической, экономической жизни России.
Таким образом, изучение музейных собраний в контексте развития городского пространства Байкальского региона во второй половине XIX в. продолжается в настоящий момент. Историки замечают, что изменяются подходы в историографии. На первую ступень выходят междисциплинарные исследования о культурной жизни горожан, которые разбирают оценки зрителей, участников событий. Работа современных учёных, музейных сотрудников должна быть направлена на изучение социокультурных процессов. Особое внимание необходимо обращать на деятелей искусства, взаимодействие мастеров с обществом, организацию мероприятий и реализацию новых проектов.
Список использованной литературы
- Государственный архив Иркутской области (ГАИО). Ф. 293. Оп. 1. Д. 2.
- Иркутский край. Четыре века : история Иркутской губернии (области) XVII-XXI вв. / гл. ред. Л. М. Дамешек. – Иркутск : ВостСибкнига, 2012. – 880 с.
- Колесник Л. М., Пушкина Т. Л., Свинин В. В. ВСОРГО и музейное дело в Иркутске / Л. М. Колесник, Т. Л. Пушкина, В. В. Свинин // Известия Иркутского государственного университета. Серия «История». – 2012. – № 2(3), ч. 2. – С. 44-56.
- Кошман, Л. В. Культурное пространство русского города XIX – начала XX вв. К вопросу о креативности исторической памяти / Л. В. Кошман // Человек и культура. – 2013. – № 2. – С. 42-115.
- Кошман, Л. В. Культурное наследие как фактор исторической памяти / Л. В. Кошман // Вестник Московского университета. Серия 8. История. – 2011. – № 5. – С. 7-15.
- Очерки историографии и источниковедения истории Сибири эпохи империи (XIX – начало XX века): учебное пособие / Л. М. Дамешек, И. Л. Дамешек, А. А. Иванов, В. П. Шахеров. – Иркутск : Издательство ИГУ, 2022. – 319 с.
- Родионова, Т. В. Г. Н. Потанин и музей Восточно-Сибирского отдела императорского русского географического общества / Т. В. Родионова // Вестник Томского государственного университета. – 2011. – № 2(14). – С. 91-93.
- Стась, И. Н. Историческая урбанистика в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке / И. Н. Стась // Ойкумена. Регионоведческие исследования. – 2019. – № 3. – С. 93–104. DOI: 10.24866/1998-6785/2019-3/93-104.
- Шмидт, С. О. После 75 : работы 1997-2001 годов / С. О. Шмидт. – Москва : РГГУ, 2012. – 737 с.
Информация об авторе: Ткачев Виталий Викторович — аспирант 3 года обучения исторического факультета Иркутского государственного университета, кафедра «Истории России»; руководитель научно-исследовательского центра «Иркутская историческая школа интеллигентоведения»; секретарь Иркутского регионального отделения Российского общества «Знание»; педагог-организатор отдела краеведения и музейной работы ГАУ ДО ИО «Центр развития дополнительного образования детей»; e-mail: vitaliy.tkachev.96@mail.ru.