«Мама, пообещай: ты сделаешь всё, чтобы меня мобилизовали». Когда Костя позвонил с этой просьбой, Ольга Александрова к чему-то подобному морально была готова. И всё равно горло перехватило от подступивших слёз. Самой добиваться повестки для единственного сына?
Сейчас он — там. А Ольга сожалеет, что из-за работы не может так, как многие добровские женщины, помогать нашим защитникам. Шить балаклавы. Заниматься сбором гуманитарки. Она заведует складом в агрокомплексе, а там пока горячая пора. Но зато и времени на тревожные мысли меньше.
Маяк для Кости
Дома — затянувшийся ремонт. Костя ушёл, и он вовсе остановился. Закончить бы к его возвращению. Проект обсуждали вместе, единодушно сошлись на том, что будет в стиле старого маяка. Приготовили предметы для декорирования. Флаг и столешница из кают-компании со сторожевого корабля, которым командовал отец Ольги. Его кортик. Чайные чашки с якорями. С таким же рисунком крючком вяжется одеяло-плед. Вот только корабельные часы сломались, и теперь их не найти за давностью лет. Но по привычке, чтобы узнать, который час, взгляд направляется туда, где они когда-то висели.
— Этот маяк для Кости. Как ориентир, чтобы вернуться. Я его дождусь, — говорит мама.
В самодельном синем бархатном альбоме, украшенном золотой подводной лодкой и якорем, — фотографии матросов. По одному, двое и группой. И море — спокойное и бушующее. Даже по чёрно-белым снимкам видно, как любил его фотограф. Это альбом отца Ольги. Олег Куленко 27 лет отслужил на флоте.
У них морская династия. Она и сама мичман. Константин — курсант военно-морского института. Теперь уже бывший.
Старший матрос Куленко
В этом доме родители Ольги поселились почти 30 лет назад. Переехали сюда из латвийского города Лиепая. В Липецкой области оказались случайно. Когда стало невмоготу переносить национализм местных. Отказ обслуживать в магазинах, отсутствие отопления в военном городке и другие бытовые неудобства. Доходило до чудовищного: ребёнка русского офицера с ожогом не приняли в больницу. И тогда Куленко поехали искать себе новое место жительства в России. По программе строительства жилья для демобилизованных заявки подали в несколько регионов и возвращались назад в Латвию. Соседка по купе так рассказывала о красивом и благоустроенном Липецке, что они вышли на первой станции, чтобы успеть подать документы в эту область, куда вскоре и переехали.
Хотя, не скрывает Ольга, привыкала трудно. Поначалу казалось, будто гири к ногам привязаны — даже ходить было тяжело. Ещё сложнее было расстаться с любимой работой. Она с самого детства мечтала служить на флоте. Учила азбуку Морзе. На вопрос, кем хочет быть, отвечала: «Моряком». Папа терпеливо объяснял, что девочек на корабль не берут. А Оля стояла на своём, из-за чего дома её в шутку называли «старший матрос Куленко».
Упорно шла к цели и даже в институт поступила кораблестроительный. Закончила, правда, другой. А потом устроилась в гидрографическую службу. Работа хоть и сухопутная, но с морем всё же связана. И интересная. Выходы в акваторию. Промеры дна эхолотами. Запах двигателей, корабельного нутра — это непередаваемо. А когда открылась военная должность, куда берут и женщин, Ольга с новой силой начала упрашивать отца. И всё-таки попала на службу… подделав документы. До оконченного высшего образования не хватало года. Что делать? В справке из института подрисовала галочку, благо, в Латвии используют римские цифры.
В военной части была единственной женского пола. Воображала, конечно. На построение могла прийти в белых, а то и в красных сапожках, за что получала нагоняй. Характер проявляла, отстаивая право носить фуражку, а не берет, как по уставу положено женщинам. Иметь кортик. И, наверное, добилась бы, если бы не уволилась. До конца контракта не дослужила полгода — выводили наши войска.
Равнение на деда
Главный праздник в семье, конечно, День ВМФ — последнее воскресенье июля. Традиция отмечать его не меняется с давних пор. Пока был жив отец, привязывал к специально вкопанному столбу высоченную мачту и ровно в 9.00 поднимал флаг. Под песню «На флаг и гюйс смирно». Фуршет, где бутерброды в форме парусников и обязательно — огурцы со сметаной. Этот салат Ольге запомнился во время первого посещения папиного корабля, где кормили обедом. Таким вкусным показалось это незатейливое блюдо. А потом парад по телевизору. И домашние капустники — пиратская вечеринка, например. Два года назад отца не стало. Но праздник отмечается как положено. В память о нём. Это незыблемо.
— Когда отец — военный, дисциплина первостепенна. Выбивание из графика считал недопустимым. Я и сама точность и чёткость люблю. В Добром руководила Единой дежурной диспетчерской службой. Стрессоустойчивость и спокойствие — обязательные качества. Когда поняла, что от меня зависит дальнейшее развитие ситуации, научилась в нужный момент концентрироваться, собирать волю в кулак. Всё закончилось — эмоции можно выплеснуть. Эта работа дала мне многое, что помогает сейчас. И сын. Он рассудительный. Спокойный. Часто меня вразумляет, — говорит Ольга.
Костя с детства тоже хотел быть военным. Для мальчишки карандаш или хлебная корка — всё годилось в качестве пистолета. Знал все марки оружия. Строил доты и дзоты: был перекопан и сад, и огород. Дед позволял. Он для внука был авторитетом непререкаемым. И до сих пор свои поступки Костя сверяет по нему. Часто повторяет: «А дедушка бы это одобрил». То же самое он сказал и про своё решение участвовать в спецоперации.
С таким же упорством, как когда-то мама, шёл к цели стать моряком. Дважды в год на день открытых дверей ездил в питерское училище ВМФ. Высокого парня с обаятельной улыбкой запомнили и уже здоровались при встрече. Вряд ли бы его отпустили из института. Костя ушёл с четвёртого курса. Чтобы подстраховаться, организовал себе академическую задолженность.
Три товарища
— Их класс был очень дружным. Костя, Руслан и Саша. Три товарища. Руслан не поступил в военное училище, срочную служил на флоте. Работал у меня в ЕДДС. Человек надёжный. С Костей встречались нечасто, но если нужна поддержка, обращались друг к другу. День флота без Руслана не обходится. Найдёт хоть пять минут заехать. И обязательно с цветами. Саша — человек слова, порядочный, честный. Работал механиком в агрофирме, — рассказывает Ольга. — Когда началась частичная мобилизация, их обоих призвали. Костя решил пойти вместе с ними. И я попросила повестку. Кто для чего связи задействует… Мне тяжело. Очень. Он один. И я одна. Но у нас так заведено, если что-то обещаешь — выполняй. А как по-другому?
Боевое слаживание Костя проходил в Пакино Владимирской области. Я там была. Нормальные условия. Да, комфорт не как дома. Но это ведь не санаторий. Костя к такой жизни подготовлен. И знания, полученные в военном училище, пригодились. Сейчас он в другом месте. Куда дальше — не знаю.
Я не знаю, о чём думали родители, когда их дети поступали в военное училище. Это не только красивая форма, но и постоянная готовность рисковать жизнью. Старшее поколение скептически относится к молодёжи. Ребята пошли отбивать нападки на Родину. Я ими горжусь. Это наша элита. Хочется, чтобы они выдержали это испытание. Костя, уходя, сказал: «Мам, я иду защищать не что-то абстрактное. Тебя, мою девушку, близких. Не могу допустить, чтобы враг пришёл сюда. Я не буду отсиживаться дома. А с друзьями мне будет лучше». У меня не было выбора. Надо уважительно относиться к его решению.
Что я могу посоветовать таким же, как я, мамам? Принимать ситуацию такой, какая она есть. Не бояться. Не отгораживаться от других. Ждать. Помогает молитва. Это то, что ты можешь всегда. Конечно, эмоции контролировать трудно. Знаю, что скоро наступит момент, когда не буду знать, где он, что с ним. Но это необходимость. Я понимаю, куда и зачем я его отпустила и отправила.
У нас с сыном прочная связь. Если я расклеюсь — он это почувствует. Чтобы не навредить Косте морально, я держусь. Тыл должен быть таким, на который можно опереться. А слёзы, как он сказал при расставании, оставим для встречи.
