Издалека наплывает запах. Особый, зовущий с оттенками сырой глины, травы и корней, слегка сладковатый, дурманящий. Окский запах. Всплывает в памяти обрывками, отрезками -детство.
« Не вздумайте на Оку уехать- там обрывы, водовороты. Упадете в воду и не выплывите!» всерьез, напутствовала бабушка. Милая еще совсем не старая, чуть больше 50, но согнутая войной и послевоенным одиночеством с 3 детьми, она казалась нам ветхой и нудной.
Что мы, десятилетние мужики, не знаем, как вести себя на берегу. Да и не купаться мы стремились на широкую ласковую тихую Оку. Окунуться в прохладную темноватую воду мы могли и в пяти минутах ходьбы от дома, где и пропадали довольно часто.
Но Ока - это святое! Первые далекие путешествия на автобусе, с собственноручно взятыми билетами. Со связкой удочек руках, со снисходительными расспросами взрослых мужиков, куда да на что ,с пожеланиями удачи.
Около нашего места не было автобусной остановки и на нашу просьбу: « Тетенька, остановите нам здесь»- никогда не следовало отказа. Уважительное отношение окружающих возвышала нас в своих глазах. Да и разговоры между собой велись солидные, мужские, обстоятельные.
Правда, на месте рыбалки мы выглядели не так солидно. Приходилось раздеваться до трусов и заходить в воду чуть ли не по… Ну почти по пояс. В общем, прохладно, особенно с утра. Но постепенно привыкаешь, солнышко хоть ранее, но уже пригревает. Тем более, что внимание отвлекается на процесс ловли и уже не замечаешь мягкого холодного глинистого дна, гусиной кожи. Только изредка рыбья мелочь напоминает о себе, пощипывая волосинки на ногах.
А когда появились первые болотные сапоги, это уже лет в 12 -13 настоящие, как бы сейчас сказали профессиональные, удочка бамбуковая четырехколенка с пятой, длиной метра полтора, еловым коленом, подсачек, хоть и самодельный, вполне подходящий, садок, сделанный соседом дядей Мишей из большой жестяной банки из под томатной пасты, тогда и был принят в рыболовный братство на полных основаниях.
« Ну, опять приехал?»
Добродушно, но напускной суровостью встречают мужики -рыболовы.
«Опять всех обловишь?»
Как получится, отвечаю. Но душе уверен, что так оно и будет. Везло тогда, как положено новичку.
А ловили мы подуста! Любая рыба не котировалась так высоко, как эта, в общем- то не очень крупная с серебристыми серовато- красными плавниками, брусковатым телом и характерным ртом. Расположен снизу, напоминающим некоторое подобие свиного пятачка. Как она была желанна, с какой гордостью показывался улов, состоящий иногда из десятка другого подуста!
Именно так с ударением на первом слоге уважительно произносилась в наших местах название этой рыбы. И хотя он был не очень крупным, но поимка килограммовых экземпляров все же было не редкостью. Обычный размер 500 700 гр., что делало ловлю не только интересный, но и добычливый. Почему не другая рыба- шустрая и осторожная уклейка, плотва карась, в конце концов. Ведь большинство мальчишек начинала именно с них, не знаю. Наверное, были примеры перед глазами, взрослые рыбаки, и нам так хотелось походить на них, что невольно сложилось пренебрежительное отношение к подобной мелочи с короткими двухколонными бамбуковыми, а то и ореховыми удочками, сандалиях на ногах и тюбетейки на голове?
Нет, только в забродку, пусть и с голыми ногами и с длинной с трудом удерживаемыми в руках шестиметровой удочкой! Но с прикормкой комбикормком и с заветной пачкой «Геркулеса».
Он был в те времена дефицитом и приходилось прикладывать определенные усилия по поиску его в магазинах нашего города, а то и соседних городов и сёл. Сведения о наличии «Геркулеса» в каком- нибудь магазине разносились среди рыболовов мгновенно. И также мгновенно снова переходил в разряд дефицита. Комбикорм или пшеничные отруби, наоборот, дефицитом никогда не были. Многие тогда держали различную домашнюю живность. Начиная от кур, кончая коровами, бычками. Эта живность «делилась» с нами своим кормом, не ставя в известность своих хозяев, то есть наших родителей.
Комбикорм, как бы сейчас сказали, был основой прикорма. «Геркулес» добавлялся в небольших количествах, чтобы в струе корма проскакивали крупные белые хлопья, привлекая внимание рыбы.
Теперь то я думаю, что эта экономия была вынуждена в силу указанных выше причин. Еще одной причиной экономного отношения «Геркулесу» было то, что он применялся и в качестве насадки. Дно в месте ловли было чистой, глинистой. «Геркулес» был не очень качественным том смысле, что он не очень хорошо разминался, проходя через валки на заводе. И представлял собой скорее сплющенную овсянку, чем овсяные хлопья, но зато он очень хорошо держался на крючке, особенно насаженный на него с помощью половинки картошки. Процесс выглядел следующим образом. Возле рыболова на специально изготовленной рогатульке висела консервная банка с насыпанным в неё «Геркулесом» лежала половинка картофеля. При необходимости рыболов брал картофелину, слегка смачивал поверхность, обычно проведя по влажной поверхности болотного сапога. И прикладывал к насыпанной в банку насадке. На картофеле оставались прилившие геркулесины. Рыболов выбирал наиболее подходящие, прокалывал их крючком, формируя таким образом аппетитный комочек из 5-7 овсяных хлопьев. Насаженные таким же образом геркулес при отсутствии поклевки выдерживал до десятка, а то и больше проводок. Но те времена поклевки случались гораздо чаще, как теперь кажется. Но видимо, не все так просто, поэтому второй насадкой, используемой при ловле подуста была вареная перловка.
Она держалась на крючке, гораздо крепче, хотя поклевки на нее были пореже. Применялась она чаще при не очень активном клеве.
Но самой главной насадкой был, конечно, опарыш. Добывался он различными способами, которые я здесь приводить не рискну, но то, что он никогда не покупался, это уж точно. Да в те времена и не было такой системы торговли.
Используемая в настоящее время компоновка снасти была усвоена еще с тех далеких времен. Цепь постепенно уменьшающихся грузил с подпаском перед поводком. Основная леска, 0,25 – 0,28, поводок, 0,15-,0-18. Крючок №4,5, так называемый кулебякинский, других тогда не было. С тех пор изменились детали, касающиеся удилищ, поплавков, крючков, качества лески. Но основные принципы сохранились и по сей день.
Как сейчас стоит перед глазами поплавок из гусиного пера для большей грузоподъемности оснащенный обожженной пробкой, медленно плывущий по течению, покачиваясь на небольшой волне. Уже тогда, видимо, врожденная, а может благоприобретенная рыбацкая интуиция шептала: «Вот сейчас, непременно сейчас»!
И плавок резко исчезает. Размашистая подсечка и упорная рыба никак не хочет подниматься к поверхности. Это не упорство крупного язя или леща, которые зачастую виснут на удочки и сопротивляются своим весом, изредка позволяя себе шевельнуться, перевалиться. Здесь рыба сопротивляется рывками, то вытягивая конец удилища до поверхности реки, то чуть не выпрыгивая свечкой подобно щуки.
Рот поневоле растягиваются в улыбке глаза блестят, в них отражаются все переживания длительного, вываживания без подсказчика, как поначалу ловили.
Взять в руки полукилограммовую рыбу невозможно. Приходилось постепенно подводить ее к подкормочным ямам. Они были такими огромными, что у них можно было спокойно поместиться таким некрупным рыболовом, какими были мы. Довольно ловко мы научились заводить рыбу в яму и прикрыв телом отверстия ямы, справлялись с рыбой окончательно.
Облегченно подводится итог борьбы под откровенно завистливые взгляды друзей и снисходительно насмешливые, но тоже не без зависти взгляды взрослых рыбаков.
«Падуст!, как подведение итога, как подтверждение своей рыболовной удачливости и мастерства как вершина рыболовного счастье.
Теперь он уже совсем пропал наших местах. Из за загрязнения воды,изменения берегов, структуры дна, что связано с добычей песка и гравия русла реки, из за появления обильной водной береговой растительности, что, видимо, связано с неразумным применением минеральных удобрений на близлежащих полях
Да ничем. Только цепкой детской памятью. Да каким то неотвязным желанием вновь поддержать его на удочке..
Будто после этого в жизни должно что-то измениться, и небо станет голубее, и трава зеленее, и река чище, и на душе будет спокойно, спокойно.
Словно впереди целая жизнь!
