Не успел вертолет командующего приземлиться в районе Первомайского, как неподалеку от трапа уже стояли командарм генерал-лейтенант Геннадий Трошев и комдив генерал-майор Сергей Макаров.
Первый вопрос Трошеву:
- Где БМП?
- Есть!
- Где, есть? Ничего не вижу.
- Ну, товарищ командующий, здесь же не такое большое расстояние. С той стороны – показывает на местности, - и стой стороны.
- Езжай и еще раз все проверь.
- Я только что оттуда прилетел. Подразделения размещают по местам.
- Хорошо. Какая местность?
- С одной стороны – поле. С другой стороны – река. Воды по пояс, - Трошев эмоционально, словно показывая глубину, отмерил руками себе по пояс.
- Он и пойдет там!
- Не пойдет!
- Самый раз пойдет!
Квашнин Макарову:
- Должно быть два кольца обороны. У тебя две тысячи человек, так?
- Нет столько у меня людей. Откуда?
- Мне докладывали... А где они?
- Завтра с утра выходят в исходный район и занимают боевые порядки. - В разговор вклинивается Трошев. - И после проведения огневой подготовки будут наступать.
- Понятно, - сказал Трошеву и повернулся к Макарову, - Сергей, садись в мой вертолет и облети все армейские боевые порядки. Пока еще светлое время внимательно посмотри.
- Товарищ командующий, - взмолился Трошев, - я четыре дня летаю, все уже посмотрел не раз.
- Гена, кончай эти разговоры. Вы смотрели на боевые порядки каждого подразделения в отдельности. А теперь ты с высоты посмотри, как все в целом организовано! Войсковое кольцо ты должен замкнуть. Принцип такой: одна треть – внутреннее кольцо. Вот, здесь (показывает по карте). Внутреннее войсковое кольцо, если надо шестьсот метров – пусть будет шестьсот. Надо километр – значит километр. Но чтобы они составляли неразрывное целое. Пускай организуют взаимодействие. А две третьих образуют кольцо снаружи. Между взводами могут быть разрывы. В этих разрывах между ними посадить секреты. Чтобы бандиты не пролезли! И плюс - резерв готовый в любую минуту быстро выдвинуться в нужный район. Общий замысел понял?
- Понял, - отчеканил Макаров.
- Давай, облетывай. Можешь подсаживаться у каждого командира роты и объяснять задачу. Война начнется, раздумывать некогда будет. Действовать должны слаженно!
- Георгий, - Квашнин подозвал порученца. - После того, как Макаров облетит позиции, бери вертолет и дуй в расположение 22 бригады. Оставайся там и координируй их работу. Докладывай мне каждые три часа. Завтра тебя сменят.
- Есть, товарищ командующий! - ответил полковник Харченко, - все сделаю.
Ближайшему окружению Квашнина не привыкать к подобным задачам. Совершенно неважно кто ты по должности: начальник разведки или инженер, порученец или начальник пресс-службы - все, как говорится, связаны одной цепью и одной целью - решением главной боевой задачи. А должностные обязанности - это само собой разумеющееся: их никто не отменял.
- Может и мне с Харченко слетать к спецназовцам? - я уже готов был погрузиться во что-нибудь интересное.
- Яша, для тебя другое дело есть, - ответил Квашнин, - здесь где-то должна быть звуковещательная станция. Надо ее найти и подготовить к завтрашней работе в поле. Будем боевичкам объяснять, что их ждет, если не сдадутся.
Звуковещательная «броня» оказалась совсем неподалеку. Правда не показывала никаких признаков жизни. Хозяева куда-то подевались.
- А ты постучи, - надоумил меня старый майор, который уже несколько часов сидел перед рацией и слушал эфир, - наверняка в машине.
Я постучал камнем по броне. Точно! Люк открылся и из него вылезла заспанная физиономия.
- Че надо? – физиономия потянула за собой короткую шею и плечи, обутые в майорские погоны.
- За работу, дружище! Завтра в бой, - ответил я, - и не только с музыкой. Слова нужно подготовить специальные.
Шея у физиономии стала вытягиваться, вытягиваться. Стала длинной и тонкой, как у цыпленка:
- Какие специальные? - Спрашивала еще не проснувшаяся, но уже возбужденная физиономия.
- Ну, как какие. Ты же спецпропагандист, мастер громкого и призывного слова: всем бояться, всем сдаваться!
- Наконец-то, - осознанно отреагировал майор. – Сижу тут без дела уже какие сутки!
- Тебе помочь?
- Нет. Я сам все слова знаю. - Физиономия первый раз улыбнулась, - сделаю все как учили.
Не знаю, чему их там учили, но как показали громкоговорящие события следующего дня, научили не многим более того, чему учили его прадедушку. Боевики внимательно прослушивали первые призывы громкоговорителя и в ответ открывали по нему минометный огонь.
Звуковещательная станция еле гусеницы уволакивала.
Ночь прошла в поисках тепла.
Ближе к обеду приехал начальник разведки 58 армии полковник Александр Стыцина. Представился сначала своему командующему генералу Трошеву, потом, когда появился Квашнин, представился ему. Стыцина был одет не по сезону: в шинели и в ботинках.
- Саша, - давай – в расположение 22 бригады. Сменишь моего порученца и будешь руководить спецназом.
- Есть, товарищ командующий, - отрапортовал начальник разведки, - только поищу, где переодеться.
Я подозвал Стыцину:
- Пойдем со мной. У ребят есть и бушлат, и штаны твоего размера.
Со Стыциной мы забрались в кунг, в котором расположились «химик» и кто-то из окружного тыла. В кунге стоял насыщенный запах тушенки. Ясное дело: тыловики голоданием себя не мучают.
- Здорова, мужики! Что-то я замерз. - В начальнике армейской разведки утробно отозвался большой голодный червяк, - Тушеночка? Ничего сегодня не ел. Только из отпуска прилетел и сразу сюда.
Пока Стыцине подбирали теплую одежду, нашлись и консервы, и хлеб, и колбаса. И конечно, то, без чего все это могло бы показаться, пресным, безвкусным и не имеющим для согрева никакого смысла.
Вот тут я со своей видеокамерой и подглядел эту картинку: Саша Стыцина мельком смотрит в объектив и улыбается.
Все.
Стоп-кадр. Последний кадр в его жизни. Она трагически и одновременно героически оборвется в черную темень следующей ночи. От прямого выстрела ручного гранатомета.
Я узнал об этом от Трошева.
- Фирсов пойдем со мной, - по обветренным щекам генерала катились слезы. - Фирсов пойдем. Там… Стыцина лежит… Весь разорванный… Не знаю, как его супруге сообщу… Сфотографируй его.
Фотографировать Сашу в таком виде я не стал. Тем более, это уже был не он.
Последнее очень короткое видео Героя России полковника Александра Стыцины у меня было. И он на нем живой. И в моем сердце - живой навсегда!
Квашнин, как в воду глядел: бандиты пошли в сторону реки.
Ночью, обкуренные они направились через позиции 22 бригады спецназа. В ожесточенном бою они потеряли убитыми абсолютное большинство своих боевиков. Несколько террористов вместе с Радуевым смогли уйти. Их найдут и накажут. Но потом.
На позицию, где только что гремел бой, мы подлетели на вертолете. Анатолий Квашнин, Геннадий Трошев, Михаил Барсуков, Георгий Харченко сошли с трапа и – на позицию. Я сразу же стал снимать обстановку на камеру. Картина не для слабонервных. Все сплошь усеяно телами только что уничтоженных боевиков. Многие раскуроченные разрывами, они тлели и дымились. Часть из них когда-то были неграми из Африки, теперь, сука, неграми из Африки, только зажаренными, как им и предписывалось, на дьявольском костре!
Все убитые были без обуви, в одних носках. Разные ходили обоснования. Самое нелепое: боевики шли босиком специально, чтобы тихо прокрасться через позиции. Что интересно, некоторые в это поверили. На самом деле все очень просто. Наши ребята, кому подошли размеры, сняли с боевиков берцы, и заменили свою дерьмовую обувку на американский шик.
Группа мальчишек-бойцов, а боевикам противостоял всего лишь один взвод армейского спецназа, чумазые с черными закопченными, то ли от согревающего многодневного костра, то ли от горячего обжигающего боя руками. Желтоватая бумага сигарет «Прима», в их пальцах казалась белоснежной.
Квашнин каждому жмет руку:
- Всем солдатам, сержантам, офицерам - орден «Мужества»! Независимо от того получал когда-то или не получал. Поняли меня? - повернулся к командиру, - наиболее отличившимся подготовить документы к присвоению звания Героя России! Представления сделать в ближайшее время, понял? Я здесь и подпишу.
- Есть, товарищ командующий, - ответил командир.
- Позвоню сегодня же Министру обороны, чтобы это дело ускорили. Если будут затягивать, позвоню Президенту.
С боевиками в Первомайском вроде было покончено, но движение спецподразделений в село остановилось. Квашнин связался по рации с командным пунктом, который находился на подступах к селу. В чем дело? Генерал-полковник внутренних войск Павел Голубец на том конце отвечал не совсем внятное. Мол оттуда стреляют. Есть раненые и убитые.
- Откуда там могут стрелять? - возмущался Квашнин, - в селе уже давно никого нет.
Командующий на сто процентов был в этом уверен. Если Квашнин уверен, он не сокрушим в своих действиях.
От командного пункта дорога прямиком вела в сторону Первомайского. Командующий смело пошел по ней вперед. Метров через сто в чистом поле лежал спецназ.
Квашнин подошел и скомандовал:
- Вставайте, ребята, и - за мной!
Никто даже не пошевелился.
Лежащий почти у ног стоящего в полный рост Квашнина военный сказал:
- Товарищ генерал. Оттуда стреляют! Не стойте здесь. Видите, боец убитый лежит.
Квашнин подошел к убитому. Поднял его автомат, штык-нож. Взял автомат за спину и пошел вперед.
Один за другим спецназовцы поднимались и неохотно устремлялись вслед за Квашниным. Обошли село. Боевиков там не было.
На обратном пути ближе к КП встретился глава администрации. Квашнин ему:
- Иди сюда сфотографируемся.
- Постойте, - я попросил командующего чуть попозировать и навел на него камеру.
Командующий замер. Уставшее небритое лицо выдавало незнакомого мне старика.
- Анатолий Васильевич, это у меня видеокамера, а не фотоаппарат, - сказал я Квашнину, - поговорите хотя бы о чем-нибудь.
Квашнин тут же завозмущался:
- Позорников этих гнал. Я - впереди. Они - за мной. Все село обошел, а некоторые еще лежат.
У командного пункта Квашнин стоял уже с директором ФСБ Михаилом Барсуковым. Рассказывал ему все в цветах и красках, широко размахивая руками. Потом обратился к генералу Голубцу:
- Командуйте, пусть заходят в село!
- Идти нельзя. Стреляют, - настаивал Голубец и стучал пальцем по карте, как будто хотел показать откуда именно стреляли.
- Где? Хватит уже! - парирует Квашнин. - Я там только что был и обошел все. Никого в селе нет. Оружие пусть берут за спину. За спину и - вперед, а то друг друга перебьют!
- Мне сейчас докладывает командир: пулеметчик стреляет и гранатометчик стреляет! - не унимался из командирского окопа генерал Голубец.
- Мне-то верьте. Я - не рядовой, - Квашнин уже злился.
- Я вам верю! - Голубец не сдавался.
- Вы бы еще долго здесь е@ались, - не выдержал Барсуков. - Дней десять бы е@ались!