Япония наращивает претензии к России, Китаю и Северной Корее
На окраинах Евразии продолжает формироваться предвоенная обстановка. Как и в Европе, где Россия противостоит на Украине блоку НАТО, так и на Дальнем Востоке выстраиваются и укрепляются проамериканские альянсы, уточняются задачи сателлитов Вашингтона. Вышла в свет новая Стратегическая концепция Японии, во многом являющаяся аналогом подобной концепции НАТО, принятой в июне мадридским саммитом альянса. В качестве противников документ выбирает Россию, отношение к которой по сравнению с предыдущей стратегической концепцией 2013 года меняется от «партнерства» до вражды, а также Китай и КНДР, подлежащие пресловутому «сдерживанию».
Концепция формально не отменяет «мирных» положений Конституции 1947 года, запрещающих Токио вести войну и иметь вооруженные силы, которые заменяются Силами самообороны (ССО). Однако фактически речь идет о двукратном, по стандартам НАТО, до 2%, увеличении военного бюджета, а также о вооружении ССО крылатыми ракетами «Томагавк» американского производства (ранее указывалось, что закуплено будет 800 единиц такого вооружения).
Москве в «вину» Токио ставит ведение СВО на Украине, укрепление стратегического партнерства с Китаем — больше всего японское руководство напрягается из-за совместных военно-морских и военно-воздушных маневров с Пекином, а также неуступчивости России по Курилам, которые в стратконцепции по-прежнему рассматриваются в качестве «оккупированных северных территорий». В документе это связывается со стратегической деятельностью российских ВМС в Охотском море.
Этот момент следует выделить особо, ибо он напрочь выбивает почву из-под спекуляций сторонников «мира с Японией» ценой сдачи Курил. Хорошо известно, что посредине архипелага имеется глубоководный фарватер, по которому российские ПЛА (атомные подводные лодки), дислоцированные вблизи Владивостока, выходят в мировой океан. В этом положении концепции видна «твердая» рука американского командования, которое гораздо сильнее озабочено боевыми возможностями российских ВМС, нежели экономическими интересами Токио в вопросах прибрежного рыболовства около Курил.
Вообще, это уже традиция, что руководящие японские документы пишутся американскими военными; так, кстати, было и с самой «мирной» конституцией, которую готовили в штабе американских ВМС под командованием принимавшего в сентябре 1945 года японскую капитуляцию адмирала Макартура. Безропотно следуя в американском фарватере, японские военные власти не стесняются уточнять, что они-де против любых «превентивных» мер против противника, пока он не напал на сами острова. Но в случае такого нападения, угрожающего существованию Японии, а также (внимание!) при «атаке на дружественную страну», коей в первую очередь являются США, превентивные действия возможны. На языке конкретики это означает, что при обмене ударами между, скажем, Россией и Китаем с одной стороны и США с другой, Япония превратится в часть американской военной машины и, растоптав мирные конституционные положения, «впряжется» за своего «большого брата», невзирая на то, оборонительными будут её действия или агрессивно-наступательными.
Как и в отношении России, непомерно растет объем претензий, предъявленных Японией Китаю и КНДР. Пекин в документе называется «самым большим стратегическим вызовом» — региональным и глобальным, но в конкретике авторы Стратегической концепции виляют, не выкладывая на стол всех аргументов. Вопросы у Токио, помимо альянса с Москвой, к активизации военной деятельности НОАК, что будто бы вредит японской безопасности. Как будто это не Токио нападал 90 лет назад на Китай, чиня невиданные зверства, а наоборот (авторская позиция заключается в том, что у Японии нет ни морального, ни законного права обвинять кого-то в агрессии после того, что «самураи восходящего солнца» сотворили в военные годы). Не обо всем в стратконцепции говорится открыто, кое-что умалчивается.
Так, в понятие «военной деятельности» Китая явно включается развертывание РСД — ракет средней дальности (от 500 до 5 тыс. км); недовольство Токио здесь, скорее всего, связано с опасениями ядерных ударов в случае конфликта по расположенным в Японии военным базам США, включая штаб 7-го флота ВМС США в Йокосуке. Самое «удивительное»: японские претензии к Китаю распространяются на его готовность в случае крайней необходимости силой вернуть «в родную гавань» мятежный Тайвань! Япония, отторгнувшая этот остров у ослабленного Китая, удерживавшая его колонией до 1945 года, поддерживающая все авантюристические действия Вашингтона по накачиванию местных сепаратистов вооружениями и боевой техникой, одобряющая политику «стратегической двусмысленности» США, которая заключается в наводнении Тайваня своими эмиссарами с целью троллинга Пекина и т.д. И вот эта самая Япония вдруг «озаботилась» перспективами принудительной интеграции острова в КНР, условием которой может быть только провозглашение Тайбэем «независимости» от материка? Что получается? США готовятся дать проигравшим выборы тайваньским марионеткам отмашку на такие действия, а Токио они бросают на «амбразуру» неизбежно возникающей при таком раскладе военной конфронтации?
То же и с КНДР. Пхеньян обвиняется в интенсивном развитии ракетно-ядерного щита и расширении перечня состоящих на вооружении стратегических сил и средств (перечисляются МБР — межконтинентальные баллистические ракеты «Хвасон-17», железнодорожные ракетные комплексы, ПЛА и т.д.). Особое недовольство Токио вызывает усиливающаяся частота северокорейских ракетных испытаний. В расчет не берутся ни ответный характер пусков на провокационные учения США и Южной Кореи, ни усиление новым президентом Юга агрессивной риторики в адрес Пхеньяна, ни наличие на полуострове 28-тысячного американского контингента. Всех этих упоминаний стратконцепция лишена, как полностью игнорирует она исторические аспекты, связанные с колониальным владычеством Токио над Корейским полуостровом, как и над Тайванем. Такое впечатление, что альянс с США позволяет японским властям сделать вид, что они «забыли» о бэкграунде своих отношений с соседями, которые занимаются укреплением своей обороноспособности в том числе и по причине глубоко укоренённых опасений реставрации японского фашиствующего милитаризма.
Что происходит и почему такие разительные отличия стратконцепций 2013-го и 2022 годов? Первое: понятен крах надежд возврата Курил через кулуарные договоренности с определенными силами в России. Как в марте заявил российский МИД, Москва прекращает «мирные» переговоры из-за позиции Японии в украинском вопросе, где Токио поддержал антироссийские санкции. Второе: усилия, предпринимаемые Вашингтоном в рамках объявленной Джо Байденом «политики альянсов». «Индо-Тихоокеанская» дуга нестабильности, которой Япония с подачи США стремится охватить побережье Евразии, доведя ее через проливы до Индии и перетащив на свою сторону Дели, это, называя вещи своими именами, проамериканская ось, нацеленная против России и Китая. Ну и, разумеется, против КНДР. Не Москва, Пекин и Пхеньян усиливают в регионе свою военную активность, а США, занявшись блоковым строительством и подтянув к нему в АТР даже Великобританию, меняют региональный баланс, пытаясь заполучить односторонние преимущества. Поскольку три евразийские столицы с этим не согласны и принимают ответные меры, США «свистают наверх» сателлитов, подключая их к своему противостоянию с евразийской «тройкой» и создавая из этого противостояния видимость его «широкой» международной поддержки.
И третье, самое основное. Помимо эрозии японской показной конституционной «миролюбивости», новая стратконцепция содержит и еще один, наиболее опасный, пожалуй, месседж. Все эти Quad, AUKUS и другие альянсы, по-разному тасующие колоду одних и тех же региональных игроков так, как это нужно Пентагону, лишь пролог к финальной части создания в регионе по-настоящему крупного военного блока, подобного НАТО, включающего США и Великобританию. Япония в этой системе потенциальной американской агрессии — такой же неотъемлемый элемент на «западном» фланге этого будущего альянса, как Украина — на «восточном» фланге НАТО. И коль скоро в Европе подобные процессы после мадридского саммита двинулись в сторону «забросов» на интеграцию в альянс Киева (недавняя статья Киссинджера в The Spectator), то и на Востоке следует ожидать тех же самых тенденций в отношении Японии, Южной Кореи и Тайваня. На это и настраивают Токио из Вашингтона, надиктовав японским властям их новую Стратегическую концепцию.