Как я рад найти минуту, чтобы побыть с тобой, мой дорогой друг. Ведь ты не раз помогал мне найти выход из ситуации, принять верное решение, успокоить разум.
Как будто мало мне было проблем, свалился, как снег на голову, племянник. Помнишь, в свое последнее пребывание у нас он едва не спалил библиотеку, а с ней и тебя? Впрочем, сердиться на него глупо, конечно, ведь он тогда только учился управлять огнем. Вот на сестрицу, другое дело. Свой-то замок пожалела, спихнула отпрыска на дядю... Теперь вот хочет, чтобы я привил ему хоть капельку любви к наукам. Ну, знания вбить в голову я, может, и смог бы, а с любовью все гораздо сложнее...
Но я, конечно, постараюсь. А куда деваться?.. Да и племянник, вроде, в славного дракона вырос, ему достойное образование дать, и завидным женихом станет. А красавец какой... Помнишь, старейшина говорил, что с возрастом его уникальный окрас сменится на стандартный зеленый? Ошибся. Племяш до сих пор белее снега на вершине горы. Альбинизм.
Впрочем, беспокоит меня другое. Кажется, принцесса на него дурно влияет...
Они спелись за ужином, когда, не иначе желая отомстить за сожженный у нее на глазах возмутительный по содержанию трактат, принцесса исполнила очередной опус современного искусства, а племянник подхватил, найдя его смелым и оригинальным. Надеюсь, это он из вежливости.
Позже, на предложение выпить чая, он заметил, что напиток этот безнадежно устарел и сейчас в мире предпочитают кофе. Он, кстати, привез с собой его обжаренные зерна. Принцесса захлопала в ладоши и заявила, что отказывается употреблять траву, когда в доме имеется сей благословенный напиток. И он пошел у нее на поводу, проторчав полчаса у очага.
Справедливости ради: напиток и правда неплох, несмотря на нотку горечи, и бодрит не хуже моего эликсира.
Когда окончательно стемнело, принцесса изъявила желание полюбоваться на звезды. И я должен был! поднять ее на скалу. Разумеется, я сказал, куда ей идти. Делать мне больше нечего, как лежать на холодном камне, пузом кверху, и в небеса таращиться...
Догадываешься, кто с ней туда забрался? Правильно. А утром проспал на первое занятие. С великим трудом его добудился.
Сестрица права, науки он не любит. Над книжками спит, ни один постулат наизусть процитировать не может, с формулами не дружит... Словно чужое яйцо в кладку подложили. У нас-то в роду со знаниями никогда ни у кого проблем не наблюдалось.
Обедал я в гордом одиночестве, так как молодняк сбежал из пещер прежде, чем я успел о нем хотя бы заикнуться. Нет, вот чем им заниматься вдвоем в лесу, скажи на милость? И куда подевалось ее аристократическое воспитание? Остаться наедине с малознакомым драконом... Нет. За него я спокоен. Он хоть и молодой, горячий, но воспитан правильно, девицу невинную не обидит. Я больше боюсь, как бы она его чему непристойному не научила.
Вернулись к вечеру.
После ужина, я позвал племянника к себе в кабинет, решив поговорить с ним начистоту. И он действительно был со мной откровенен, заявив, что сюда он сбежал, буквально вложив сию светлую мысль в голову матери, рассчитывая на мою помощь.
А сделать я должен был следующее: подержать его при себе какое-то время, а потом написать сестре, что он, дескать, к наукам ну совершенно не способен. Так как науки эти ему без надобности, ведь он собирается выбрать творческую стезю и стать сказителем.
Кто бы мог подумать?!
Вот и что прикажешь делать? Сказать такое моей сестрице — самоубийству подобно. Насильно знания насаждать? Тоже не выход. Да и ведь, отчасти, понятно и знакомо мне его желание идти своим путем.
А может, правда, помочь? Дать трактаты известных сказителей о мастерстве своем почитать, написать пару рекомендательных писем?.. И гори оно все...
Не знаю, тут надо как следует все обдумать, ведь и сказителю знание наук еще никогда не мешало.
Спасибо, что выслушал, мой друг. Пойду думать...