Рябинка третья.
Конечно, мы ходили на реку купаться! Иногда с дедом и бабушкой, иногда только с дедом, иногда с приехавшими родителями. Не могу сказать, с кем мне нравилось больше... поскольку, с детства не очень любила "пляжный" отдых - люди и дети в речке, подстилка в траве, муравьи, слепни и иные насекомые...
Когда стала постарше, бегала купаться одна - рано утром, пока никого нет, окунуться в чистую прозрачную воду, выскочить и спокойно, не заворачиваясь в полотенце, переодеться в сухое... А потом пройти вдоль берега, сесть на любимый холм и смотреть, как медленно уползает с реки в лес прозрачный туман. На почти неподвижной воде лежит молочно-белый дымок, как пар от закипевшего чайника... он медленно плавает на поверхности черной воды. Вечно мокрые коряги выглядывают из зарослей тины, как головы сказочных монстров - злобных леших, медлительных водяных и хитрых русалов. А длинные пряди травы склоняются к самой серебристой поверхности. И с тихим плеском ходит под водой рыба...
Или поздно вечером, перед закатом, спешить на реку, обгоняя сосредоточенных рыбаков, бредущих к вечернему клёву. Небо медленно розовеет, солнце ползет к кромке леса аккурат за рекой... Из леса выползает высокий непролазный кустарник; он вплотную подбирается к нашей ленивой реке и лишь у самой воды превращается в шуршащий, зловеще шепчущий свои сказки рогоз и сочную густую траву...
Я все ещё плаваю чуть лучше топора и только к очень сознательному возрасту учусь немного держаться на воде. Не плавать, а именно держаться! И по сей день ломаю голову, как это чувствуют себя те, кто освоил это премудрое уменье... Как-то раз расспрашивала маму - услышала такое - "просто плыву и все". Черт знает, что это значит - мне это не понятно до сих пор. Плыть, просто плыть... зная, что под тобой черная глубина, в которую ты в любой момент можешь погрузиться и твой последний выдох поднимется на поверхность лопающихся воздушным пузырем... Брр!!
До сих пор, когда плаваю - на очень короткие расстояния, не больше полутора метров, я почти не дышу, а каждый вдох как последний - прерывистый и судорожный. Держусь на воде только неким чудом, сцепив зубы, напрягши каждый мускул, во всем теле будто судорога, в голове первозданный хаос и первобытный ужас. И если через полтора-два метра я не почувствую под ногами дно, силы оставляют меня и я тону...
При этом я безумно и безгранично люблю реку, как живую часть природы; море, как чудесную экосистему; океан, как фантастическую стихию!.. я мечтаю о путешествии по зеленому океану, о купании в синем море, о прогулках вдоль рек и других водоемов. А вот воду, в которую нужно или можно погрузится, не долюбливаю, не доверяю.
Но было ещё одно любимое развлечение, пока я была совсем маленькая. После утреннего полива огорода дед наполнял свежей водой бочки и после обеда звал меня на окунание. Он ставил возле бочки скамеечку, потом брал меня за руки и осторожно и медленно опускал в бочку, пока ноги не касались чуть склизкого дна, а вода не оказывалась у подбородка. Потом начиналось самое замечательное: вверх-вниз, вверх-вниз..! Я смеялась и визжала, дедушка улыбался. Иногда, когда к выходным приезжали родители, хозяином аттракциона выступал папа. Движения его были резче и он иной раз пытался пошутить, без предупреждения отпустив мои руки. И на долю секунды мне казалось, что вот теперь оно и случится - через мгновенье я не коснусь ногами скользкого дна - его там просто больше нет! - а буду опускаться и опускаться, глубже и глубже, на дно мирового океана или к неведомым антиподам, пока не захлебнусь до смерти. Но, конечно, такого никогда не случалось. Дно оказывалось там, где ему положено быть, а папа был рядом и смеялся вместе со мной!
Но больше всего я любила ходить с дедушкой на рыбалку! Это был квест. Сначала дед полдня отпрашивался у бабушки - уже к завтраку ее и так тонкие губы превращались в тонкую ниточку, подведённые карандашом брови поднимались и изгибались дугой, лицо будто превращалось в маску сарказма... До самого обеда бабушка ворчала и куксилась; пообедав, чуть теплела и смирялась с участью, к ужину в ней оставался только добрый сарказм. А дед целый вечер готовился - проверял удочку, копал червей и делал прикорм. Не забудь меня, просила я. А он всегда отвечал, что встаёт и уходит очень рано и лучше бы мне поспать... Но я всё равно заводила будильник и мы шли вместе. Конечно, к полудню дед отправлял меня домой, к бабушке, я не возражала, потому что сидение на берегу успевало надоесть - к этому моменту книжка была дочитана, а гаджетов, чтобы развлечь себя игрушкой, тогда и в помине не было. Я шла домой, где уже ворчала бабушка. Мы обедали, она заворачивала в бумагу пару бутербродов и я снова бежала к деду на реку.
Но иногда с вечера дед говорил, что идёт на рыбалку с Василь-Архипычем, нашим соседом и я ждала и ждала, пока Василь-Архипыч не стучал в калитку - он всегда возвращался чуть раньше - и я, крикнув бабушке, бежала на луг и долго шла вдоль реки, отыскивая знакомую дедушкину шляпу, мелькающую в траве. И мы шли домой вместе.
