(сказка для взрослых)
6
Как ни грустно об этом говорить, а злоключения этого дня для Румянцева Тимофея вышеуказанными событиями не ограничились.
Ближе к четырём часам дня, злой и голодный, в двух местах подклеенный пластырем Тимоха, прибыл на рабочее место.
- Тебя директор вызывает, говорит как придёт пусть сразу идёт ко мне, - сообщил ему дежурный вахтёр.
- Зачем это?
- А я знаю?
- Ладно. Зайдём сейчас.
Под косыми взглядами сослуживцев, Румянцев проследовал в кабинет начальника.
- Можно что ли? – постучался не смело Тимка.
- Не мона, а нуна, - съязвил директор. Присаживайся, подожди минутку. – Он заканчивал телефонный разговор.
Прямо перед Румянцевым на стене висело зеркало, и собственное отражение его как бы говорило ему, - бедный Тима, а ведь ты даже и не знаешь, во что ты сейчас вляпался! Ведь он и не предполагал, что их тайная любовь с Еленой, уже не является секретом для его жены, потому как, это мужская братия чего-то там друг от друга скрывает (да и то, не вся надо сказать), а женщины между собой без особых церемоний обмениваются интимной информацией.
- Итак, - произнёс директор, значит мои уговоры на тебя не подействовали? Как об стенку горох всё что я сказал!
- А что я такого сделал, - начал оправдываться Румянцев?
- Молчи! Герой… У меня недавно жена твоя была с претензиями и жалобами между прочим. А на кой чёрт мне это надо, а?! Вот ты можешь мне ответить, куда она дальше отправится из моего кабинета? Не хватало мне ещё в свидетели на суд попасть. Я ведь предупреждал тебя, бросайте хулиганить! Было такое или нет? Отвечай!
- Ну было…
- Эх ты. Машину новую дали тебе, премируем, на счету хорошем состоишь, ну чего надо ещё, а?
- Я исправлюсь.
- Нет дорогой мой – ненадёжный ты стал. Я знаешь, своим рабочим местом тоже дорожу, и недоставало теперь только, чтоб она до райкома дошла со своими кляузами.
- Что же я могу теперь сделать, это жизнь.
- Которую ты построил сам! Ты что, думал всё шито-крыто, и никто ничего не узнает? А раз не умеешь в тихую, тогда сядь и прижми шары!
Тимофей снова виновато опустил голову.
- Значит так Румянцев, - продолжил директор, - бери листок чистый и пиши заявление. Кочегаром поработаешь с полгодика, может тогда, в голове твоей что-то проясниться.
Тимка молча сопел в усы.
- Сейчас придёт Челышев, машину ему передашь. И без обид, без обид, ты понял?! Он тебе ни в чём не виноват.
Тимоха, покорный судьбе согласно кивнул головой. Далее под диктовку в отделе кадров, он написал заявление о просьбе перевести его на другую должность и покинул здание конторы. На выходе из неё он встретил участкового.
- Привет!
- Привет. Ну что там дело по нашему происшествию двинулось куда-нибудь?
- А какое собственно происшествие-то было? Все слава Создателю целы и невредимы. Ничего из дома не пропало. Факт это чьё-то хулиганство, а вот чьё, это брат может только случайно открыться. Ведь ни следов, ни зацепок нет.
- Как нет?! А пуля? А это вот? – достал из кармана другую, такую же точно Румянцев.
- Нука-нука?! Дай сюда. Где ты взял её?
- Залез, воровски правда, в чужую посылку, и там был мешочек таких.
- Совершенно новая пуля, таких в магазине, вагон верхом груженый. Нет товарищ Румянцев, это не улика.
- Значит искать бесполезно? – разочарованно спросил Тимоха.
- Искать-то мы конечно будем, а вот найти виновного – один шанс из миллиона.
- Ясно, - вздохнул Тимофей и пошёл проч.
Румянцев шёл домой как всегда по лесной тропинке, а впереди него бежало что-то невидимое, дышащее, тонкой пунктирной нитью оставляя чёткий, как шрифт пишущёй машинки, кабаний след. О своих неприятностях ему теперь и дома рассказывать было некому. Скандалов устраивать Тимофею никто здесь и не собирался. Войдя в помещение, он увидел, что за их кухонным столом сейчас сидели трое, бывшая супруга его Татьяна, родная дочь и, никто иной, как тот человек, которого Тимка когда-то приглашал у него в доме переночевать, Михаил Щетинин. Тот сидел широко, по-домашнему расставив ноги и, довольно уминал содержание тарелки, что поставила на стол жена.
Румянцев хотел молча повернуться и уйти, (теперь он всё произошедшее понимал очень отчётливо), но увидев на ногах Михаила свои домашние тапочки, бросился под стол чтоб сорвать их и показать Татьяне его копыта, и тем самым разоблачить самозванца. Однако чуда не произошло и здесь. Его взору открылись самые обычные мужские ступни 39 размера.
- Успокойся, - командирским тоном выговорила супруга! – возьми себя в руки, и будь мужиком, раз проиграл.
- Да нет же, дорогая, - вступил в разговор Михаил, мы просто позабыли с тобой, это ведь его тапочки.
Щетинин достал их из под стола, и вручил Румянцевой.
- Вот, возьми, передала она их Тимохе. Все остальные вещи твои там, у порога в чемоданах. На суд тебя вызовут. Прощай!
Михаил проводил до выхода Тимку, и тот повернувшись к нему лицом сказал, - верно говорят, пустишь свинью за стол, так она и ножки на стол.
- Иди в задницу, - ответил Щетинин, и с издевательской улыбкой подмигнул глазом, громко хрюкнул и захохотал.
(окончание)
У. Ёжиков