#мистика
-ЙА-Йа, Шуб -Нигуррат, - продолжал завывать высокий одноглазый старик, воздевая руки в луне, которая сейчас, свободная от облачной вуали, светила ярко настолько, что были видны даже маленькие веточки ближайших деревьев. Доктор Ливингстон замер, не в силах ничего сказать или отвести взгляд. Даже его изощренный на сарказм мозг не мог подбросить ни одной мысли или слова. Он лишь смотрел на старика, похожего то ли на злобного шамана, то ли на жестокого духа мороза из какой-то древней легенды, которую Ричард читал так давно, что и не помнил, какому народу она принадлежит.
А страшный жрец, теперь выглядевший еще более безумным, чем раньше, продолжал свою молитву. И вот, деревья раздвинулись и на поляну вышла.вышел, вышло….Ричард Ливингстон не знал, к какому роду, полу, виду отнести этот сгусток омерзительной тьмы. Он, разумеется, слышал о козе с легионом младых или о козле с легином младых, но существо, смотревшее на него десятками глаз, выступающих на уродливой маслянисто блестящей плоти было совсем не похоже ни на козла, ни на какое другое животное. Передвигалось оно на странных то ли ногах, то ли щупальцах, а из себя постоянно извергало такие же омерзительные сгустки плоти, как и оно само. Сгустки тут же бросались врассыпную, но существо ловило их, выпростав огромные черные щупальца и подносило к омерзительной яме посреди тела, которую Ливингстон классифицировал как рот создания. Шуб Ниггурат отправляла своих младых в этот рот и с чавканьем жевала и проглатывала. Ричарду показалось, что она испытывает при этом огромное удовольствие. Сколько это продолжалось, Ливингстон не смог бы сказать, но тут чудище обратило внимание на него и двинулось в направлении к молодому человеку. Ливингстон словно вновь обрел способность двигаться и издавать звуки. Он закричал, запоздало почувствовав не только омерзение, но и дикий, животный ужас. Судорожно сглотнув, Ливингстон закричал и в крике этом было не отчаянье и страх человека, но ужас зверя….»
Олег оставил письмо и облокотившись на спинку кресла, вновь перечитал написанное. Интуитивно он почувствовал, что что-то не так с аккуратно ложащимися на страницу электронного документа строчками. Ну так и есть, поморщился он, перечитав. Слишком много звериного ужаса. Вздохнув, Олег посмотрел на висящий над компьютером на стене плакат с Аркхэмом. Таинственный город манил темными провалами переулков, мрачностью зданий, каким-то сумеречным светом луны в рваных кружевах облаков. Чуть полюбовавшись, Олег продолжил писать
«Судорожно сглотнув, Ливингстон закричал и в крике том слышался не человеческий стон, а нечто странное, страшное, нечто, что могла издать тварь из изнанки нашего мира. Обернувшись, Ливингстон бросился бежать, но луна, которая до этого так хорошо освещала дорогу, сейчас словно утратила часть своего света и Ливингстон совершенно не видел, куда бежит. Он ломился вперед, как делают безумные, не отдающие себе отчет в своих действиях. Пока наконец, оступившись, он не полетел куда-то вниз. Ливингстон боролся, барахтался, но нечто затягивало его, словно он погружался в огромный смрадный пудинг. По падение не закончилось…Ричард Ливингстон, обретший ясность мысли, доступную человеку, нашел себя посреди мрачной улицы пустынного города. Вдоль тротуара стояли фонари, но они не могли разогнать мрак. Ни одного человека, зверя или птицы не было вокруг. Лишь город,туман которого давил, а в воздухе ощущался легкий привкус гнили, кажется, впитывающийся в кожу, в одежду, в волосы. Молодой человек оглянулся. Вокруг были дома, но света в окнах не было, и мрак разгоняли лишь свет луны да фонарей, которые светили гораздо слабее, чем положено. Но даже в этой тьме Ливингстон увидел, что сидит на камнях тротуара перед тяжелыми кованными воротами, за которыми стояли деревья, высокие и с голыми ветвями, переплетенными в зловещие узоры. Дорожка из круглых камней, поблескивающих в неясном свете луны и фонарей, вела к огромному темному особняку, который стоял на холме и возвышался как над деревьями сада, так и над домами по соседству.Ливингстон встал, не понимая, что делать дальше, и услышал странный звук. Обернувшись, он вскрикнул и отскочил. Он лежал не просто на улице. Своеобразной постелью ему служили черепа, укутанные в темные водоросли. Часть из черепов он раскрошил, но некоторые были еще целы и смотрели на доктора Ливингстона пустыми глазницами, словно осуждая того, кто так бесцеремонно посмел нарушит их покой.
Тут Олег снова оторвался от текста и снова перечитал. Поморщившись, убрал «туман». Это уже об Инсмунте. Олег писал о нем только когда у него было настроение хуже некуда. Из всего Лавкрафта он больше всего прикипел душой к Шубб Ниггурат, и более всего не любил Инсмут с его туманами, глубоководными, сыростью и плесенью. Даже в интернете на форумах, когда кто-то начинал восхищаться силой какого-нибудь лавкрафтовского Древнего, Олег не сдерживался, чтобы не написать, что Шуб Ниггурат этого сопляка прожует и выплюнет, а потом еще раз поглотит.
Поэтому сейчас – только Аркхэм. Правда, не нравилось Олегу, что он опять пришел к «мрачному особняку». И вроде не планировал, а как-то само собой получилось. Олег еще раз перечитал. Черепа в водорослях….Мда уж. Проклятый Инсмут вновь и вновь лезет на страницы его текстов. Олег вновь вздохнул и уже положило пальцы на клавиатуру, как почувствовал, что вот не хочет он сейчас этим заниматься. Резкая усталость навалилась как-то вдруг. Олег бросил взгляд на часы – половина третьего ночи. Неудивительно, что он устал. Надо ложится спать, а завтра со свежими силами он продолжит.
Олег выкурил последнюю, вечернюю сигарету, и скоро уже удобно устроился под одеялом. Чуть поворочался и уснул достаточно быстро.
***
Ливингстон проснулся с тяжелой головой. Сны ему снились самые необычные. Странный светлый город, высокие здания, его руки, почему-то с короткими и более толстыми пальцами, на клавиатуре чудного устройства. Впрочем, образы сна и без того мутные и отрывочные скоро выветрились из головы. Реальность была важнее. А в реальности он, самый молодой доктор наук мискатоникского университета, заинтересовавшись странными и страшными книгами, описывающими удивительные вещи о неких Старших Богах и Великих Древних, их битвах и заточении могучих существ, прибывших из космоса, заинтересовался этой темой не на шутку. Не без труда узнал он, что культы Древних сохранились и даже из мест своего заточения могу являться Древние своим жрецам. И самое удивительное, что культы эти были у него прямо под носом – в самом Аркхэме! С упоением, которое он никогда раньше не испытывал, Ливингстон листал страницы книг, которые хранились в библиотеке университета, но никогда не выдавались на руки никому, кроме узкого круга преподавателей. Ужасающие «Сокровенные культы», мерзкие «таинства Червя», и конечно же «Некрономикон», текст которого был также безумен, как безумен, говорят, был его создатель. Лишь после двух лет поисков, Ричарду удалось, наконец, найти старого служителя культа, который согласился показать ему величие Шуб-Ниггурат, Черной козлицы лесов с легионом младых. Сам Ливингстон предполагал, что Шуб-Нигуратт – это некий извращенный фарс на богинь плодородия. Поэтому он был согласен со своим коллегой Эдвардом Сетсоном, что правильный перевод именно Козлица или Коза, но не козел. Сетсон очень хотел тоже участвовать в ритуале, но в самый последний момент телеграмма вызвала его домой, к внезапно заболевшему отцу, в город, находящийся далеко от Аркхэма. Отменить встречу было нельзя, жрец заявил, что только в определенные моменты может являться Черная Мать Лесов. И Ричардсон пошел один. Он был современным молодым человеком, и, разумеется, понимал, что культы Древних – это всего лишь переработанные мифологические воззрения более старых времен, странным образом возникшие, сплетение мифов индейцев, что испокон веков населяли здешнюю землю, необычных воззрений, заблуждений и суеверий первых переселенцев, белых и чернокожих. К тому же, Аркхэм хоть и не был знаменит так, как Салем, но считался все же ведьмовским краем. И ведьмовские культы тоже принесли свои линии в причудливый узор местных верований. И конечно же, не ожидал он, что в ответ на призывы увидит нечто, что уж никак не примешь ни за зверя, ни за галлюцинацию. Ведь Ливингстон не ел и не пил ничего необычного, а никаких курений на ритуале не возжигалось. Только странные удары в барабан, да визги жреца. Конечно, звук обладает особым действием на сознание, но не настолько.
Ливингстон вспомнил, как провалился в черную бездну беспамятства. Вроде он выныривал из нее и видел себя рядом с особняком…Или нет?
Сейчас он лежал в темной комнате на кровати. Шторы были задвинуты и Ливингстон не мог бы сказать, ночь или день за окном. Дверь открылась, впустив немного света из коридора и невысокого грузного человека в строгом костюме и чистейших белых перчатках.
-Вы проснулись? –спросил он достаточно звучным голосом.
-Да…Где я? Кто вы?
-Сэр Генри Бишоп обнаружил вас почти на пороге особняка несколько часов назад. Вы были без памяти. Мы принесли вас в особняк, и вызвали доктора. Он только что прибыл. Вы можете подняться?
Ливингстон с легкостью вскочил с постели. Чувствовал он себя превосходно.
-Генри Бишоп…Он ведь недавно переехал в Аркхэм.
-Все верно сэр, мы тут всего лишь месяц.
Ливингстон кивнул. Он встал, и оглядел одежду. Брюки, рубашка, все было чуть помято, но все же не в грязи. Пиджак лежал на кресле, а туфли стояли рядом.
-Я провожу Вас к сэру Генри.
Ливингстон снова кивнул и полностью одевшись, направился за своим проводником, который привел его в небольшой кабинет. По стенам кабинета были расставлены высокие шкафы с книгами, а посередине стоял столик, у которого в удобных креслах расположилось два человека – плотноватый, элегантно одетый господин лет пятидесяти с седой бородкой, которого Ливингстон сразу узнал, хотя и видел доктора Джонсона всего лишь раз в жизни, да и то мельком. В другом кресле сидел очень худой, бледный и низкого роста человек лет двадцати. Темный костюм еще более обращал внимание на его излишнюю бледность и даже какую-то прозрачность, словно у юной девушки. Кисти рук, длинные, тонкие, с такой же прозрачной кожей,лежали на коленях, а почти черные глаза изучали Ливингстона.
-А, доктор Ливингстон! – с улыбкой поднимаясь из кресла, приветствовал его Джеремая Джонсон. – много, много слышал о вас, но никогда не представлял, что нам придется встретиться в таких обстоятельствах.
Генри Бишоп тоже поздоровался и представился, хотя гораздо более сдержанно. А после легким взмахом руки указал на кресло рядом с собой. Ливингстон сел.
-Не думал, что я так известен, - сказал он.
-Ну как же,Ричард Ливингстон, самый молодой доктор в университете, а ваши работы по изучению древних индейских культов – это же просто восхитительно. Правда и опасно.
-Чем могут быть опасны древние сказки? – спросил Ливингстон и тут же прикусил язык, вспомнив обстоятельства вчерашнего вечера.
-С огнем вы играете молодой человек, вот что, - задумчиво сказал Джеремая, - впрочем, как и наш юный хозяин, - тут он указал на Бишопа.
Ричард, до этого особо не обращавший внимания на хозяина дома, сразу им заинтересовался.
- Вы изучаете старые культы? – спросил Ливингстон
-Ну… - Бишоп улыбнулся. На удивление, улыбка его оказалась невероятно теплой, и во взгляде не было уже прежней колючести, - кое-что я знаю. И ваша работа –«Новые культы в переплетении старых верований» занимает в моей библиотеке не последнее место. Простите, если вам мое приветствие показалось немного…холодным. Я никогда не имел чести видеть вас лично. И вообще, я плохо схожусь с людьми. Это у Бишопов наследственное. Скажите, пожалуйста, а Вы действительно считаете, что Шуб-Ниггурат именно олицетворение богини?
-Ну…если… - начал было Ливингстон, как дверь открылась и появившийся в проеме дворецкий важно сообщил.
-Завтрак готов.
-Вы с нами? – спросил Бишоп, обращаясь к доктору.
-Разумеется. На вашей кухне, как я полагаю, творятся чудеса. Только очень прошу, господа, имейте уважение к моим сединам, не надо никаких древних культов, Шуб-Ниггурат, Азатотов, Хастуров и прочих за едой.
-Хорошо, - спокойно сказал Бишоп, - мы поговорим о Дагоне и Ктулху.
Джеремая вздохнул..
-Ладно, доктор. Никаких культов за едой. Честно, - пообещал Бишоп.
Из письма Ричарда Ливингстона Эдварду Сетсону
Мой дорогой друг! Извини, что так долго не писал. Были обстоятельства. Как твой отец?Надеюсь, старик еще долго будет доставать тебя своим ворчанием в письмах в университет.
Должен сообщить тебе – я ВИДЕЛ ЕЕ! Действительно ее видел. Это не описать даже словами, тем более, в письме. Мы обязательно поговорим, когда ты приедешь. Но увы, лишь на пару мгновений. Потом, скорее всего, мой разум не выдержал такого и я побежал. Не помню, но скорее всего так и было, потому что я оказался в Аркхеме перед старым особняком Ленгли. А потом потерял сознание, чтобы очнуться уже в самом особняке. Но даже это было к удаче. Потому что я познакомился с Генри Бишопом, тем самым загадочным новым хозяином особняка о котором никто ничего не знает. Он действительно весьма нелюдим. С детства он был весьма хрупок и подвержен болезням. Бишоп рассказывал мне, что иногда по неделям не может встать с постели из-за необычайной слабости, будто сам воздух душит его и становится ядовит. Ни американские, ни европейские врачи так и не смогли определить причину его болезни. К счастью, наследство позволяет ему жить, не заботясь о необходимости зарабатывать на кусок хлеба.
При этом у Генри Бишопа пытливый ум и смелый характер. Уверен, если бы не загадочная хворь, он бы стал настоящим украшением в плеяде звезд профессуры любого университета. Особо интересуют его Древние культы. В его лице я нашел умного и пытливого собеседника, не боящегося заглянуть за грань обывательских представлений. Не поверишь, но в его коллекции книг по теме древних и современных верований есть даже «Сокровенные культы» Ван Юнтца, в гораздо более полном издании, чем в университете. Вот уже неделю я каждый вечер провожу в доме Бишопа. Мы изучаем, выдвигаем теории, иногда спорим, но это «хорошие» споры, ведущие к открытию истины. В общем, я полагаю, ты будешь рад присоединиться к нашим беседам. Генри Бишоп тоже в этом уверен. Он, как и я с нетерпением ждет твоего возвращения.
Вот и сегодня мы проговорили почти до рассвета. Сейчас, когда я пишу тебе это письмо, небо только чуть светлеет. Так что я, наконец, иду спать.
Твой друг Р. Ливингстон.
***
Олег проснулся и сел на постели. С удивлением он обнаружил вместо стола, за которым вчера писал письмо своему другу Сетсону, иной стол со странным приспособлением. Минуты две осознавал, что происходит.
-Вот ведь!
Это был сон! Но какой сон! Ведь там прошло недели две. Олег взглянул на сотовый телефон. Да, третье августа. Вчера, когда он снова воевал с коварно проникнувшим на страницы его рассказа Инсмутом было второе. Еще хорошо, что отпуск. Иначе Олег и не знал бы, как работать после такого сна. В любом случае, ему нужно было немного проветрить голову от этой Лафкравтовской компании. Поэтому Олег решил сегодня даже не открывать злосчастный недописанный текст.
Он провел день валяясь то на диване. То на кровати, а вечером решил сходить в небольшой местный бар,где его знали и выпить пару бокалов пива. Можно было и дома, но Олег заскучал. Да и компьютер манил к себе просто непереносимо.
Было жарко, и вечер не прибавил прохлады. Олег сидел в баре и с наслаждением тянул холодное пиво, когда к нему подсел невысокий, закутанный в плащ человек, лет этак семидесяти. Всклокоченная бородка, растрепанные седые волосы. И плащ в по такой жаре создавали странное впечатление.
-Простите, а вы не Олег Дивов? – спросил он
-Да….так и есть
-О. так повесть Первобытный хаос в Черном лесу – ваша?
Олег задумался. Да. Была такая повесть, опубликованная даже в какой-то антологии. Там еще требовалось фото автора, которое издатели вставили перед каждым текстом. Вот уж не думал Олег, что его кто-то узнает, дело то было несколько лет назад.
-А я люблю такие вещи, -словно прочитав его мысли, сказал старик. Он заказал себе пива и примостился рядом с Олегом, на удивление бодро взобравшись на высокий табурет.
-Ктулху фтанг, как говорится! – поднял он бокал с пивом и тут же осушил половину.
-Мне больше приятны земные божества. И космические. – сказал Олег с удивлением рассматривая странного незнакомца.
-А…Хаос Позучий, Азатот летучий….Понимаю, в них что-то есть. Ну, по крайней мере от них не пахнет протухшей рыбой, уже плюс. – тут старик поморщился так, будто наяву почувствовал запах этой самой рыбы. Потом сделал еще глоток и сказал.
-А вы читали Блаватскую?
-Нет. – гордо заявил Олег, - Экзальтированными дамами с ненормальной психикой не интересуюсь
Старик рассмеялся и смех его поразил Олега - такой был глубокий и сильный для легких семидесяти лет.
-Зря, молодой человек. Эти дамы многое знали, поверьте. Та же Блаватская как-то писала, что Лавкрафт описывает чудищ потустороннего наиболее точно среди всех писателей.
-Так мы договоримся до их реальности, - хмыкнул Олег
-Почему бы и нет? – улыбнулся старик, - Но лично я предпочитаю мнение Завадского, знаете был такой мало кому известный искатель истины еще до революции. Он писал, что «очень многие твари из других миров и реальностей пытаются прорваться в нашу, и не могут, несмотря на всю силу свою. Ибо им нужен проводник. И это не только мрачный жрец, творящий обряды в темном подземелье, но и тот, кто как ему кажется, придумывает новые миры, оставляя на бумаге строки письма или ноты». При этом, знаете ли, Завадский был абсолютно уверен, что талант автора не играет тут никакой роли!
-А что играет? – Олегу даже интересно стало
-А вот этого Завадский не написал. Или написал. Но увы, большинство его работ утрачено. Сгорело в пожаре.
-Ну разумеется. В мистическом пожаре, - Олег тут же прикусил язык, но поздно. Эк его от пива развезло.
-Почему? В самом обычном. Извините, но уже… - старик посмотрел на часы на руке, - Ох, уже столько времени,а ко мне сегодня внуки придут. Извините, мне пора. Может еще встретимся и поговорим, вы интересный человек.
Сказав так, старик слез с табурета и направился к выходу.
-Интересный персонаж, - сказал Олег бармену Коле, который был сегодня на смене.
-Кто?
-Да старик…Блин, даже не узнал как его зовут.
-Прости, не видел никакого старика.
-Ты же ему пиво подавал?
-Да? Как-то не обратил внимания, наверное. Сегодня просто аншлаг.
Дома Олег еще чуть посидел перед телевизором, потом полистал ленту вк, а после, мужественно преодолевая желание сесть за компьютер и продолжить писать рассказ, лег спать.
***
Ливингстону опять снились странные сны про то, как он был иным человеком. Он конечно, запоминал все больше, но многое было непонятно. К тому же, сейчас в реальности было слишком много всего, чтобы еще и на сны обращать внимание.
Каждый вечер он вместе с Эдвардом Сетсоном и Генри Бишопом проводили в библиотеке мрачного особняка последнего. Они изучали древние книги, выдвигали теории, подчас спорили и весьма горячо. Но все же общение их приносило настоящую радость всем троим. Даже Бишоп стал выглядеть не так прозрачно, его глаза все чаще горели, правда пока мрачноватым и казалось, почти затухающим огнем.
- Ньярлатотеп и Шуб -Ниггурат отличны друг друга и весьма. Но они оба - божества земли, поэтому и ближе всего к людям. Поэтому я и считаю, что если мы и решимся взывать к кому-то из древних, то именно к кому-то из них.
-Разве, дорогой друг, забыл ты, какое впечатление произвела на тебя Шуб Ниггурат?
-Я не был готов, признаю. Но если нечто подобное реально существует…
Сетсон покачал головой.
-А как же Ктулху, Дагон? Их культы существуют , если верить Юнтцу, повсеместно. И если взять количество их последователей. Да целый Инсмут, кстати. Ведь ваша семья тоже из этого города, правда, Генри?
-Мой дед, да. Он привез жену из Аркхема, а мой отец – из Данвича. Именно дед стал собирать библиотеку. К сожалению, он рано умер, а я, только потом понявший значение некоторых фраз, что он говорил, не имел возможности узнать то, что нал он. Судя по всему, старик много унес с собой в могилу. Мой отец вообще не хотел об этом говорить. Я лишь случайно нашел страницы, как мне показалось, из дневника деда. Но страницы разрозненные и записи зашифрованы.
-Может, нам втроем удастся их расшифровать? Если, конечно…
-Нет, я не против. Я сам хотел это предложить. Но забыл, просто удивительно.
С трудом, но им кажется, удалось расшифровать записи. Но увы, они действительно, словно были выдраны из разных частей дневника. Были листки, с описанием некоего ритуала. Кажется, старый Бишоп тоже тяготел к Шуб-Ниггурат. Правда описывал он ее как прекрасную женщину с «кожей цвета маслин, и глазами лани, стройными ногами и изящными копытцами, густой шевелюрой волос, темных как ночь и благоухающих мускусом»
-Шуб-Ниггурат богиня, она может явится в любом обличье, - сказал на это Ливингстон.
-Похоже, она благоволила к моему деду, - согласился Бишоп
Еще листы описывали ритуал призвания Ктулху, как поняли исследователи, прочитав о запахе гнилой рыбы.
Были слова и о Ползучем Хаосе, который «всегда являлся мне как высокий человек лет сорока. Он был абсолютно лыс, а кожа его была похожа на древний пергамент. Черные глаза пронзали насквозь мою душу, и это не литературное преувеличение, а факт, ибо Великий Посланник знал мои самые сокровенные мечты и мысли. Лишь раз он явился ко мне в дом, когда я не вызывал его, в образе старика лет семидесяти, который был одет как обычный человек. И не сразу я узнал его. Меня, признаться, напугало это, но он рассмеялся и лишь сказал, что просто ему в голову пришло показать свою силу и способность к трансформации.»
Потом видать, много листов отсутствовало, потому что тон последней записки резко отличался от предыдущих
«Никогда не упоминайте имена тех, кого в своем бреду увидел безумный араб! Никогда не обсуждайте их, не рисуйте их знаки и изображения! Каждый рисунок, каждое называния их имени, каждый текст, им посвященный делает их сильнее, дает им возможность заглянуть в наш мир! Силы и знания, которые они дают – неисчислимы, но и платить придется веками душе, которая попала под их влияние. Никогда не заключайте с ними нечестивых договоров!»
Это была последняя запись.
-Значит, пока мы говорим, мы можем позволить древним заглянуть в нашу обитель? – спросил Ливингстон, - Странно, я уверен, что где-то слышал эту теорию…но никак не могу вспомнить, где, от кого…Интересная теория, но по мне, весьма нежизнеспособная.
-Согласен. Но мне даже жаль, что Древние не могут заглянуть к нам погреться у камина. Я бы не отказал Ползучему Хаосу в стаканчике хорошего бренди! Может, оно получше будет, чем вино при дворе фараонов, как знать?
-А как же предупреждение деда нашего уважаемого Генри? Или твое бегство?
-Я доверился глупому жрецу. Наверняка все их ритуалы уже наполовину забыты, и если и вызывают Древних божеств, то лишь злят их своей бестолковостью и глупостью. – отмахнулся Ливингстон.
-К тому же, разве доблесть ученого не состоит и в том, чтобы уметь рисковать ради знания? – спросил Бишоп, глаза которого загорелись. Пока Ливингстон и Сетсон раздумывали над фразой, Генри Бишоп вскочил с кресла и со скоростью превышающую, даже не подошел, а подбежал к книжным полкам. Почти без раздумий он взял старинный том в красной обложке и вернулся к двум остальным исследователям.
-Вот, - сказал он, положив книгу на стол, - Я еще не успел вам показать.
-Кумиро Ямахаро? Огонь из бездны? – с удивлением прочитал Ричардсон.
-Никогда не слышал, -Сетсон жадно смотрел на книгу.
-смотрите, - Бишоп открыл книгу, - тут говорится о расе огненных вампиров, что живут далеко в глубинах космоса и поклоняющихся великому Ктхугха. Кумиро был медиумом, который если верить его записям, входил в непосредственный контакт с Древними. Однажды он как-то особо неудачно ….вошел в контакт. И разозлил самого Ньярлатотепа. Его смерть была близка, но внезапно ему на помощь пришло иное существо, выглядящее как огненный шар, как раскаленная сфера. И Ползучий Хаос бежал! Как потом открыло существо, зовут его Ктхугха и он повелитель и одновременно божество целой расы. Сам Азатот попросил его о помощи, ибо, в отличие от своего слуги счел, что прегрешения Кумиро еще не заслуживают смерти. Я сопоставлял видения Кумиро с многими другими описаниями и они совпадают. К тому же ясно, что Кумиро много знал о культах Древних.
- Пх'нглуи мглв'нафх Ктугха Фомальгаут н'гха-гхаа наф'л тхагн! – прочел Ливингстон
-Это та формула, что дал Ктугха Кумиро. Кажется, в обход желанию Азатота. Видать, они с ползучим Хаосом не очень друг друга любят. Также Кумиро пишет, что не раз призывал Ктугха, но уже не за тем, чтобы спастись, а лишь в поисках знаний.
-Вы верите во все это? Звучит безумно. – сказал Сетсон
-Как и все, связанное с древними. – ответил Бишоп.
Сетсон покачал головой
-Господа, - примирительно сказал Ричард, - каждый из нас троих прекрасно знает …понимает, что имея на руках…этот…эти страницы, мы все равно не сможем удержаться от того, чтобы заглянуть за грань реальности и лицом к лицу увидеть то, что скрывают древние ритуалы. Но эта книга…Она единственная, дает нам хоть малейший шанс на возможную защиту.
Из записей Ричарда Ливингстона
«все, свершилось. Сеанс назначен на полночь. Мы полностью расшифровали записи и уверены в том, что все будет сделано так, как описывает старый сэр Бишоп. Отступать некуда. Уже скоро мы увидим воочию великого посланца Древних. Надеюсь…эта запись в дневнике не последняя. Но если и так….Я рад той дороге, что привела меня к последним событиям»
***
Олег проснулся и сел на постели. Сердце безумно стучало, а в голове проносились образы сна. Такого реального, что поначалу Олег не мог понять, где находится. Впрочем, такое же уже было с ним. Парень схватил телефон с тумбочки и взглянул на часы. Половина третьего ночи. Олег встал, и поплелся в ванну – нужно было освежить горевшее как в лихорадке, лицо. Пройдя в ванну, Олег открыл воду, и бросив взгляд на поверхность зеркала, застыл. На него смотрело совсем другое лицо – худое, осунувшееся, с тенями под карего цвета глазами. Помотав головой, Олег вновь уставился в зеркало. Нет, его собственная физиономия, как и положено.
Парень вздохнул и пошел в комнату. Там включил компьютер и открыл все же злосчастный недописанный текст. Увлеченно застучал по клавишам, описывая разговоры с Бишопом и Сетсоном. Но когда через пару минут поднял глаза на монитор там было
Никогда не называй их имен и не рисуй их изображений. Даже мысли твои о них есть дверь, которую открывают Древние, чтобы войти в наш мир. Не пускай их!
Олег чуть не сплюнул в сердцах. Он совсем иное писал
-Только еще с ума сойти не хватало, - произнес он и тут же почувствовал, как ужасно хочет спать. Странно, а две минуты назад еще был бодр. Подумав с минуту, он решил, что поспать еще – идея неплохая.
-Что, где? – он стоял в каком-то темном помещении, освещенном лишь огнем камина и нескольких свечей.
-У нас получилось, Ричард!
Ричард? Какой Ричард. Он обернулся. Сзади него стояли Генри и Эдвард. Ну да, он…Ричард Ливингстон - ученый, который сейчас проводит ритуал вызова Древнего. А его память об…Олеге? Ричард помотал головой. Словно две временные линии существовавшие параллельно, линии памяти Олега и Ричарда кружили в голове, затмевая одна другую. Вот он в пять лет упал с велосипеда. Кто это упал? Ричард, Олег?
-Ричард, очнись!
Ливингстон словно пришел в себя после странного забытья. Да вот же он – Ричард Ливингстон и все тут. Остальное – сон. Реальность – здесь. Где Сетсон и Бишоп.
-Впереди, Ричард!
Ливингстон посмотрел вперед и тут увидел его. Высокий, закутанный то ли в плащ, то ли в странную темную робу, с оливковой кожей, с миндалевидным восточным разрезом почти черных глаз.
ЕГО можно было бы назвать красивым, если бы не нечто зловещее в лице, что-то неуловимо нечеловеческое.
-Ричард!
-Да, я слышу. – Ричард смотрел на Крадущийся Хаос, а тот смотрел на него, и улыбался. Этакой улыбкой доброго дядюшки, от которой становилось одновременно и жутко и завораживающе.
Ричард сделал шаг вперед, а Ньярлатотеп улыбнулся еще шире
-Ричард! – Сетсон бросился вперед, но остановился, будто налетев на преграду.
-Не слушай их, - голос Ньярлатотепа был тих, спокоен, вкрадчив, - не слушай, ибо что толку слушать тех, кого нет и никогда не было? Они же плод твоего воображения, разве нет?
Ричард судорожно сглотнул
-Ты не внял первому слову от меня. Но второе обязан выслушать. Не я придумал эти правила, но я обязан их соблюдать. Как и ты. Ты дверь, порог, и получишь то, что тебе причитается за службу, пусть и невольную. Осталось лишь протянуть руку…И взять.
-Генри, что делать? Он не слышит!
-Его загипнотизировал Ньярлатотеп! Быстрее, заклинание!
Ливингстон…точнее не Ливингстон, Олег, неудачливый писатель Олег, стоял, не в силах пошевелиться. Не в силах оторвать взгляд от того, кого называют Ползучим Хаосом и десятком других имен. А тот все, улыбался.
Где-то на границе сознания он слышал безумные призывы Сетсона «Пх'нглуи мглв'нафх Ктугха Фомальгаут н'гха-гхаа наф'л тхагн!», но когда этот призыв прозвучал третий раз, Ньярлатотеп рассмеялся, и обратился к Сетсону
-Ктугха…он способен разогнать мою тьму . Да и не только он. Но лишь тогда, когда тот, к кому обращаюсь я, сам желает избавить себя от моей персоны. А…желаешь ли этого ты?
Последние слова уже были обращены к Олега. Тот же все никак не мог пошевелиться. Он смотрел на Великого Древнего, и не чувствовал больше страха. Но только величайшую мощь. Как можно отказаться, пройти мимо, забыть?
-Посмотри, - Ньярлатотеп указал рукой куда-то за спину Олега, и только сейчас тот смог отвести взгляд. Он обернулся и увидел….Да как же он раньше видел ее по иному? Ведь она прекрасна. Нагая женщина, от козы лишь копыта и изящные рожки в смоляных вьющихся волосах. Темная оливковая кожа блестела, идеальная грудь вздымалась в предвкушении чего-то, а изящный язычок, облизнул чувственные губы. Глаза, огромные, темные и влажные, смотрели на Ричарда…с вызовом? С обещанием? С надеждой? Там было все, в этом взгляде.
-Разве не об этом ты грезил во сне? – спросил посланник Древних вкрадчиво. – Так иди же, познай силу и наслаждение, которых так жаждал.
Олег нерешительно сделал шаг к прекрасной леди. Даже когда он ощутил вонь зверя, это его не остановило, наоборот, его все сильнее тянуло к Черной Матери лесов.
-Ричард! – услышал он где-то на грани сознания. И удивился. Ричард? Это кто? Какой Ричард? Тут вроде нет таких.
А Ньярлатотеп смеялся.
****
На этот раз Олег проснулся как обычно. Неспешно потянулся, открыл глаза, наслаждаясь утром. Да, он сейчас хорошо помнил сон, весь, в подробностях. Даже не так – он вспомнил и предыдущие сны, но и при этом точно знал – это всего лишь сны. Хотя…необычные. И было обидно не узнать, чем все же закончилось дело. Хотя, на то он и писатель, чтобы придумать окончание, разве нет?
Олег не одеваясь, подбежал к столу, и включив компьютер, попытался восстановить ускользающие момент видения. Надо же – а ТАМ он тоже вспоминал о себе бодрствующем. Как о сне. Забавно. Нужно поскорее описать все. И почему он раньше это не сделал.
Экран зажегся, когда Олег услышал странный звук позади. Барабаны…у соседей? И стук по полу, как копытцами, а потом смолк. Ковер заглушил. Нет, этого не может быть.
Олег так и не обернулся. Ни когда резкий звериный запах окутал его, ни когда плеч коснулось что-то мягкое, ни когда то ли волосы, то ли шерсть опутали парня с головы до ног. Сейчас оборачиваться уже не было смысла. Впрочем, как и что-то делать.