Предпосылки приезда ЧВК «ВАГНЕР»
Это произошло за пару месяцев до непосредственного приезда официальных представителей ЧВК «Вагнер». Во время проведения вечерней картотечной проверки, когда все осужденные стояли на плацу колонии, вместе с зам. Начальника в зону зашел человек в полевой военной форме и в балаклаве, что у нас не очень-то хороший знак. Сразу же нам объявили, что после проверки все желающие могут сходить в штаб колонии для того, чтобы записаться добровольцем для военной операции на Украине. Мы слышали о подобном, даже видели видео из сети, где сам Пригожин прилетел на какую-то колонию на вертолете и начал вербовать осужденных в свою частную военную компанию. Но всё это смахивало на фейк, просто постанова для того, чтобы показать мол как хреново обстоят дела на фронте. Зона тем временем полнилась слухами. Мы слышали об угрозах и принуждениях со стороны администрации колоний на осужденных, которые не хотели ехать воевать. Однако в тот раз, все из наших кто пошел, сделали это добровольно, но ничего толкового им там не сказали. «Просто пишите заявление на имя начальника» и всё. Желающих было, кстати, в районе 250 человек.
Приезд представителей ЧВК «Вагнер» в исправительную колонию
После того случая с незнакомцев в балаклаве, всё успокоилось, и мы лишь слышали, что якобы на других колониях в нашем регионе уже ведут активный набор зеков для войны.
Внезапно в колонии объявили карантин, закрыли длительны и краткосрочные свидания, а также передачи, да плюсом ко всему отключили таксофоны. То есть мы остались без какого-либо вида связи, за исключением запрещенной, конечно. Администрация ссылалась на коронавирус, так же, как и ГУФСИН. Мы потихоньку начали понимать к чему идёт дело, ведь именно такие события предшествовали появлению «вагнеровцев» на других зонах. Но никто ничего не говорил, отмахиваясь мол: «сами скоро всё узнаете». Один из знакомых зеков был на связи с правозащитниками, которые подтвердили, что скоро к нам должны приехать вербовщики из ЧВК «Вагнер».
В одно из воскресений во время утренней проверки, что примечательно все сотрудники были в зоне, хоть был и выходной, сотрудники оперативной части стали зачитывать списки, состоящие в основном из осужденных за изнасилование, и зеков с низким социальным статусом (петухов). Всех названных увели в отдельный локальный участок, а мы пошли строиться на футбольное поле колонии в большой круг. Минут через 10 ожидания, в колонию зашли три человека одетые по-граждански, вместе с заместителем начальника, опять. Сам начальник, кстати говоря, был в отпуске.
Так происходил она всех зонах, начальника отправляли в отпуск на пару недель, ибо он единственный имеет юридическую силу.
Один из гражданских вышел в центр круга и начал рассказывать всё в точности по сценарию как на видео, которое мы видели. Ниже приведу текст агитации.
Первые заключенные, которые воевали со мной, — это было 1 июня, штурм Углегорской ТЭС. 40 человек из Питера, строгий режим, рецидив. 40 человек зашли в окопы противника, вырезали его ножами. Было трое погибших, семеро раненых. Из трех погибших одному было 52 года, отсижена тридцатка. Погиб геройски.
Мы внимательно относимся к тем, кто сидит по 228. Исключительно исходя из того, была зависимость или нет. Если есть вопросы, оставляем за собой право, пока мы готовимся к тому, чтобы вас забрать, провести полиграф и задать вопросы, насколько человек устойчив.
Мы очень аккуратно относимся к тем, кто сидит по сексуальным статьям. Но понимаем, что бывают ошибки.
Кто нам нужен? Нам нужны только штурмовики. 60% моих парней — штурмовики и вы будете одними из них. От нас вы не будете отличаться ничем. К вам такое же отношение, иногда еще более лояльное, чем к тем, кто у меня воюет по много лет и прошли десятки войн.
Взводы огневой поддержки и другие подразделения, которые обеспечивают наступление. У меня есть в ЧВК самолеты нескольких типов, есть РСЗО, есть танки, есть все, что необходимо для того, чтобы эффективно наступать.
Те, кто двигается вперед, те, кто самые борзые, — они выживают лучше. Те, кто дают заднюю и не понимают, что им делать, — понятно, что они попадают в замес.
После того как я вам все расскажу, пройдет собеседование. Короткое время я буду на нем, потом останутся несколько человек, которые с вами в течение двух-трех часов поговорят с каждым, посмотрят в глаза, зададут несколько вопросов.
Погибшие. Тела отвозятся в то место, которое вы указываете в своем завещании. [Отвозят] родственникам — или захоранивают там, где вы говорите. Всех захоранивают на Аллеях героев в тех городах, где она есть. Кто не знает, где захоронить, — хороним рядом с часовней ЧВК Вагнера в Горячем Ключе.
Далее. Через полгода уходите домой, получив помилование. Те, кто хочет остаться с нами, остаются с нами. Поэтому вариантов вернуться на зону нет никаких. Те, кто приезжает и в первый день: «Куда-то я не туда попал», мы делаем отметку «дезертир» и после этого следует расстрел.
Парни, вопросы. После вопросов все в живую очередь выстраиваются на собеседование. Время на принятие решения — пять минут. Когда мы уезжаем, время заканчивается. А дальше, как повезет.
По завершению своей не очень-то воодушевляющей речи, всех желающих пригласили в штаб колонии. По поводу тех, кого увели мы получили примерно следующую информацию:
«Тюремные правила говорят о том, что с лицами с низким социальным статусом (по лагерным формулировкам «петухами», «обиженными», «опущенными», «форшманутыми», «гребнями») не надо здороваться, чифирить, брать у них какие-либо вещи в пользование, спать с ними в одном проходе или на одной шконке. То есть все вышеперечисленные деяния являются «заподляковыми», делать это западло. Остальные заключённые все вместе общаются и живут одним социумом, «петухи» же — отдельно. Во время боевых действий крайне затруднительно разделить эти категории граждан и, например, сделать «пацанскую гаубичную батарею», «мужицкую ДРГ» или «петушиный пулеметный расчет». Потому что жизнь во время [спецоперации] диктует новые условия, и не определено, в падлу ли подавать «петуху» пулеметную ленту или перебинтовать раненого «гребня». Для того чтобы избежать данных неудобств, мы не берем «петухов» в ЧВК «Вагнер»». Так же он сказал мол за ними приедут потом другие ребята.
Желающих было больше сотни, и отмечу, что никого НЕ ПРИНУЖДАЛИ, ВСЕ ПОШЛИ ДОБРОВОЛЬНО.
Пока мы сидели в своих бараках, в зоне начались переводы. Всех осужденных с одного барака (бывшей адаптации) подселили к другому отряду, а все добровольцы так сказать, были помещены в тот барак. Всё было сделано с большой оперативностью, так что и понять то ничего не успели. Из 120 желающих отсеяли 12, и на СВО поехали 108 человек, при всём этом, пока они находились в пред этапном состоянии, можно было также добровольно уйти оттуда. Так, например пара наших знакомых вернулись в барак за пару дней до отправки. Всех уехавших я знал лично.
Что было после
Бараки опустели, а так ничего и не изменилось. Свиданки были всё так же закрыты пока парней не увезли. Они были отрезаны от всего лагеря, даже в столовую не ходили, их кормили прям в бараке. Связи с внешним миром у них не было и подавно, поэтому мы, получая короткие записки передавали информацию какую могли. Как говорили те, кто мог туда заходить, атмосфера стала кайфовая, пропало различие по образу жизни, и как-то забылось всё что происходило до этого момента. Добровольцы состояли как из зеков старого заклада, которые просидели много лет, так и из юнцов, которые только начали свой арестантский путь. Через 10 дней после приезда ЧВК, всех этапировали за один раз.
В заключении…
До нас доходили слухи о тех, кто ехал на СВО. Сначала их этапировали на какую-то зону в районе Ростова, там подождали пока соберутся все, и уже после отвезли в учебку. Мой подельник, который отбывал на другом лагере, тоже уехал, про это я узнал уже от его родителей. Они сказали, что он звонил один раз и просил денег, сказал, что всё хорошо, и чтобы они не волновались. Больше вестей от него не было. Ещё мы слышали, что уже 26 парней из уехавших не вернулось в свои части. Одного из них свои же поймали с наркотиками (что в ЧВК считается грехом и за это «обнуляют») и у вели в неизвестном направлении. Вот такой выбор сделал для себя каждый. И ЭТО ТОЛЬКО РЕШЕНИЕ ИХ САМИХ.
