Первая звездная воспитанница Этери Тутберидзе Полина Шелепень — о бывшем тренере, Липницкой и Медведевой, проблемах взросления.
Полина Шелепень родилась 28 июля 1995 года в Москве. Она — двукратный серебряный призер юниорского финала «Гран-при», неоднократный победитель и призер этапов юниорской серии «Гран-при», двукратный серебряный и бронзовый призер первенства России среди юниоров.
С детства и до 2012 года Полина тренировалась у Этери Тутберидзе. С 2013 года сменила спортивное гражданство и приняла решение выступать за Израиль, а в сентябре 2014-го объявила о завершении карьеры и начале тренерской работы.
Летом 2019 года фигуристка дала большое и откровенное интервью «СЭ». Приводим ряд интересных и актуальных фрагметов.
Начало
— Я ходила на спортивную гимнастику и плавание, — сказала Шелепень. — Мы жили рядом с катком ЦСКА, где мне понравилось кататься на коньках. Да и мама не хотела, чтобы я была пловчихой: широкая спина, некрасивая фигура. Для меня это был отличный повод не ходить в детский сад, я была неусидчивой, все время плакала, еще и заставляли есть манную кашу. После моих истерик мама решила отдать меня в спорт. Затем я пошла в школу, где-тоже не очень понравилось и подумала: «Лучше я буду кататься».
— И даже не представляли что станете первой звездной ученицей лучшего в мире тренера одиночниц...
— Я ни о чем таком не думала, каталась и все. Начинали то мы на «Серебряных акулах» на одном катке с хоккеистами и были вынуждены бегать по всей Москве в поисках льда. Когда появились результаты, нас уже перевели в «Хрустальный». Помню, как мы пришли в первый день, а у нас своя раздевалка и два льда! Тогда я подумала: «Как здорово, что мы так выросли!». Хотя для меня было не важно, где кататься, главное чтобы с Этери Георгиевной.
— Какой была Тутберидзе, к которой пришла малышка Полина?
— Там вышла забавная история. На тот момент в ее группе были только взрослые спортсмены, маленьких не было вообще, тем более таких как я. Смотрю на свои те детские фотографии, там такой колобок на коньках! Сейчас жестче отбирают: чтобы была худенькая, прыгучая, растянутая, меня бы точно никуда не взяли, и я бы себя не взяла (смеется). Но Этери Георгиевна посмотрела и вынесла вердикт: «Хорошо, я возьму». Взяла меня и еще четверых, так у нас образовалась группа маленьких. Конечно, я ее боялась. Тутберидзе с самого начала была строгой. Но уже как тренер я понимаю, строгость включается не для того, чтобы показать свою превосходство — это уважение, дисциплина, иначе в какой-то момент тебя просто перестанут слушать.
— Какую позицию занимала ваша мама относительно роли фигурного катания в вашей жизни?
— Больше моим фигурным катанием занималась бабушка. Но никогда не было установки, что я должна что-то выиграть или готовиться к Олимпиаде. Был только один момент в 16 лет, когда я ушла от Этери Геогргиевны и не знала, что делать. Родные меня не отговаривали. Правда когда я задумалась над тем, чтобы бросить спорт, мама спросила: «А чем ты будешь заниматься?». Тогда я поняла, что просто так все бросить нельзя в первый взрослый сезон с двумя этапами «Гран-при».
— Появление все новых и новых талантливых девочек периодически вызывает бурю обсуждений: а не лишает ли их спорт беззаботного детства?
— Совершенно не жалею, что пока мои друзья гуляли по клубам, я тренировалась, ведь теперь у меня есть любимая работа, статус спортсменки. И если все хорошо взвесить, то от фигурного катания для меня вышло больше плюсов. Спорт воспитывает характер, требовательность к себе, умение психологически проходить сложные жизненные моменты.
Четверные
— Был такой момент, мне было 12 лет, когда Этери Георгиевна предложила: «Давай попробуем четверной», — вспомнила Шелепень. — На тот момент я уже все выучила и мне стало скучно на тренировках, тогда же еще не было моды прыгать с руками. Тогда я упала пару раз, по полоборота перекручивала. Потом мы возвращались к четверному, когда мне было 14 лет. Я падала уже с чистого прыжка, но поскольку это было перед соревнованиями, то попытки приостановили, да и не стояло задачи его выучить. А параллельно с этим Лиза Туктамышева вовсю осваивала тройной аксель, но никто из нас даже не думал, что и нам нужен такой прыжок. Потом мы начали расти, пошла раскоординация, стало не до того.
— Что в период роста оказалось самым сложным?
— Мой переход в разгар переходного возраста в ЦСКА, в котором другая техника. В момент раскоординации важно быть с тренером, которой тебе ставил прыжки, он сможет все хоть как-то удержать. А так, ничего криминального не было, я бегала и возможно чуть меньше кушала. Проблемы начались, когда я уехала лечить ногу в Израиль. Я четыре месяца ничего не делала плюс переходный возраст, вот тогда я сильно поправилась. Когда я вернулась после лечения, Светлана Владимировна меня не узнала.
— Кто же контролировал ваше питание?
— Сама, потому что уже понимала, если много есть, на льду будет тяжело. А я еще живу с бабушкой, которая иногда могла сказать: «Ну поешь», а я ей сразу в ответ: «Ба, вот у меня есть детальное меню».
— Что же может есть фигуристка?
— Мне хватало овощей и кусочка мяса, кто-то предпочитает не ужинать и держится на кефире с фруктами. Все по-разному. Никогда не запрещаю своим спортсменам есть сладкое, потому что в определенных количествах сахар нужен нашему организму. Но при этом советую есть его или что-то вредное утром, за день тренировок калории сгорят. Взвешивание? Меня начали взвешивать в 14-16 лет. А в ЦСКА вообще взвешивали редко, я просила, чтобы это делали раз в неделю и все очень удивлялись.
Конкуренция внутри тренерских групп в женском катании
— Я сталкиваюсь с подобным: у меня в группе есть спортсмены, которых я называю «собственники», когда их несколько — это проблема, — сказала Шелепень. — Ведь они стараются перетянуть все внимание на себя. Мне тоже было очень тяжело, но так как я была первой ученицей у Этери Георгиевны, внимания было предостаточно. А потом группа стала расширяться, и я быстро к этому привыкла. Даже стало полегче, поскольку мне было тяжело быть паровозиком группы, за которым все тянутся. Сначала я подмечала прыжки у мальчиков-мастеров и прикидывала, что тоже могу их исполнять, что в итоге и делала. Потом когда пришла Юля Липницкая, стало чуть иначе: приходишь на тренировку вялый, видишь, как она прыгает, и хочешь не отставать.
— И вы даже не ревновали Тутберидзе к ней?
— Ревность была, скрывать не буду, тем более когда ты с тренером с самого детства и тут появляется кто-то новый. Я не показывала своих чувств, но было видно, что когда всех хвалили, а меня нет, я мысленно вопрошала: «А как же я?»
— Какой подход вам ближе: вести одного спортсмена чуть ли не всю его карьеру или иметь большую группу сильных учеников?
— Можно взять одного спортсмена — довести его к вершине, и все. Такого тренера нельзя назвать суперпрофессионалом, ведь тебе мог попасться всего один талантливый спортсмен, и ты уже на вершине. А профи может взять и раскрыть любой талант. Плюс можно вести долго-долго одного спортсмена, а у него бах — и травма, или он уходит к другому тренеру, и ты остался ни с чем. Если большая группа, есть и заменяемость, возможно, звучит не очень, но это спорт. К примеру, взять Олимпиаду в Пхенчхане, по ходу сезона у Жени Медведевой была травма и было непонятно, сможет ли она там выступить. Но все знали, что если что, есть Алина Загитова, за счет этого было спокойнее.
— Не важно, кто выиграет — главное, что медаль у России?
— После Олимпиады было много разговоров на тему: справедливо ли что Женя стала только второй. Для страны то все получилось отлично: два первых места, две медали. В этот момент я подумала: наверное все немного офигели, две наши фигуристки лучшие, а столько возмущений! Ведь когда Сотникова выиграла в Сочи-2014 все только и говорили: «Ну слава Богу, наконец-то!»
— Когда наблюдали за победой Сотниковой, ни разу не мелькнула мысль: «Как же я не доехала до Олимпиады?»? Ведь начинали то вы вместе...
— Нет. У меня никогда не было цели идти к Олимпийским играм, мы даже с Этери Георгиевной на эту тему особенно не говорили. Я вижу очень много людей, которые меняются после Олимпиады. Это психологически очень сложный старт, причем даже не выступление там, а сам путь за год-два. Я ведь видела как девочки тяжело туда отбирались. В этом и есть жестокость спорта: весь сезон ты выигрываешь, но не знаешь, доедешь до Олимпиады, или нет.
— Какой самый беспощадный отбор приходилось проходить вам?
— В последний год у Этери Георгиевны, в сезоне 2011/12. Я тогда должна была отобраться на чемпионат Европы, но на чемпионате России я обычно плохо выступала, поэтому ничего не вышло (Шелепень заняла 10-е место. — Прим. «СЭ»). Но через неделю было первенство страны среди юниоров, где я стала второй, потом неплохо выступила на юниорском чемпионате мира, и мне сказали, что появилась возможность попасть и на взрослое мировое первенство. Я тогда так загорелась! Выбирали между мной и Ксюшей Макаровой. Ей устроили дополнительные прокаты, я поехала на Спартакиаду учащихся, которую выиграла. Но сказали, что едет Макарова, и было очень обидно.
Тутберидзе — самый жесткий тренер из всех или это стереотип?
— Да все тренеры ругаются, просто такое ощущение, что чем больших успехов ты добиваешься, тем больше про тебя начинают сочинять всякие истории, — заметила Шелепень. — Даже когда меня в Америке тренировал российский специалист, то тоже проявлял строгость, хотя и был очень аккуратен в выражениях — иначе там нельзя.
— Очень запомнилась история о том, как Тутберидзе как-то в пробке по пути на соревнования попросила вас рассказать стихотворение наизусть, а вы не смогли, в то время как она прочла несколько...
— Мой час позора (смеется). Хотя когда Этери Георгиевна меня слегка тогда укорила, что-то вроде «эх ты», подумала: «Я то в школу не хожу». Но вообще всегда, когда мы выезжали на соревнования, то с ней было очень приятно проводить время. Вне льда она была доброй, веселой, мы много гуляли.
— Что бы вы посоветовали фигуристкам, у которых начался переходный возраст и проблемы в отношениях с тренером?
— Самое важное — не принимать поспешных решений. Нужно уметь общаться с тренером и слушать его. А если он ругается на тебя — попросить о личной беседе после тренировки и все прояснить.
Полностью интервью и больше материалов о фигурном катании — в нашем разделе.