Глава 57
– Это подключается к телевизору, – сообщил Андрей. – Елена Александровна, к которому можно?
Телевизоров в Катиной квартире теперь было два – старый на кухне и большой новый – в комнате родителей. Андрей это знал, потому что Катин папа втянул его в процесс приобретения большого телевизора. Точнее – в процесс доставки. Папина «Волга» отказала ему прямо у магазина, когда огромный ящик с покупкой уже был в руках родителя. И папа не нашёл ничего лучшего, чем дозвониться в офис Андрею и, сославшись на то, что магазин совсем недалеко от «Зималетто», а машина нынче демонстрирует отвратительное поведение, попросить помощи…
Сегодня, в день Катиного рождения, Андрей принёс какую-то цветную коробку и заявил, что это почти компьютер. Игровая приставка, способная доставить массу удовольствия любой пятнадцатилетней особи.
– Давайте в комнату, – разрешила мама.
А Катя порадовалась, что и в этом году не пригласила в гости никого, кроме Кольки и Андрея. И отдельно порадовалась, что Андрей явился раньше. Хотелось ли ей в подарок игровую приставку и почему он решил, что ей она понравится, – Катя не знала, да это было и неважно. Главное, пришёл. Виделись они теперь не так уж часто.
– Жаждал в такое поиграть, – сообщил Андрей, подсоединяя устройство к телику, – ты тоже хочешь, просто ещё не осознала.
– А-а-а, – только и осталось протянуть Кате.
Всунув ей в руки один из джойстиков, взял второй и показал, что надо сесть на пол и уставиться в экран. На экране возникло меню со списком игр.
– Мы проходили практику в школе, и там такую приставку купили для детей из продлёнки, – взъерошив и без того лохматую макушку, заявил гость. Словно оправдался за столь неожиданный подарок.
– Ты там поиграл и вдохновился?
– Как-то так, да. Но представляешь, если бы я купил это домой?
– Играл бы с мамой, – Катя хихикнула, представив картину – Маргарита Рудольфовна сидит на полу, поджав под себя ноги и вцепившись в джойстик.
– И папа сдал бы нас в психушку. Тебе меня совсем не жаль.
Теперь Катя смеялась, а Андрей включил первую игру. По полю пополз танк.
– Гляди, вот так вправо, так влево, так – выстрел. Играть можно одному или вдвоём. Мы будем вдвоём.
Зорькин, вырядившийся по случаю её праздника в школьный костюм да ещё и галстук завязавший, припёрся, когда Катю уже охватил неукротимый танковый азарт. Мама предлагала переместиться за стол, но Катя махнула рукой – успеется. Какой стол, когда они обязаны победить! Когда перед ними – поле боя! Позвав их ещё пару раз, мама не выдержала и принесла нарезанный кусочками торт и чашки с чаем прямо в комнату. Поставила рядом на табуретку.
– Ваше счастье, что папа на работе, он бы вас усадил как надо.
– Елена Александровна, какой солдат променяет танк на стол? – спросил Андрей, а Колька, глянув на экран без интереса, заметил:
– Больные люди. Оба. Одним общим заболеванием мозга. Тётя Лена, я к вам, на кухню.
– Пойдём, Коленька.
– Ба-бах, – сказала Катя, видя, как её танк взрывается. – Последняя жизнь, а всё потому, что Зорькин отвлёк.
– Погоди, – Андрей затолкал кусок торта в рот и, демонстрируя полное отсутствие хороших манер, говорил сквозь него, – тут есть ещё игрушка. Надо бегать собирать золото по лабиринту. Сейчас.
– А пистолет зачем? – Катя глянула на коробку.
– Есть стрелялки. Наводишь на экран и палишь в уток. Я почему-то уверен – тебе понравится.
– Давай сначала пособираем золото!
За стол они пошли, наигравшись до красных глаз и выведенной из себя мамы. Она и вырубила телевизор из розетки.
– Всё, у меня и то голова болит от этих звуков. Придумают же.
– Вы просто не пробовали, Елена Александровна. Вот поиграй вы сами в танки…
– Взрослому человеку это не может быть интересно, – прервал Андрея Зорькин.
Он, как взрослый, притащил Кате в подарок духи. Понюхав их перед сном, она печально вздохнула. Запах был сладковатый, и ей не понравился. А приставка – понравилась очень. Только бы вот играть в неё не одной, а с Андреем. Когда он сидел рядом на полу, с крошками торта на губах, и вопил, подстрелив очередной танк, Катя даже радовалась, что он не выглядит взрослым. Они будто стали ближе по возрасту, а то, пожалуй, она и переросла его. Хотя, конечно, это была лишь иллюзия, но такая приятная…
Опровергая мнение Зорькина о пристрастиях взрослых людей, приставку неожиданно оценил папа. Сел попробовать и пропал. Теперь Катя могла не беспокоиться – партнёр по играм у неё был, даже если Андрей больше не явится до лета. Правда, он обещал приходить на зимних каникулах – ведь почти все экзамены и зачёты ему выставили автоматом. Но потом позвонил и извинился – возможности нет, много работы, и он даже по выходным занят в офисе. Кате стало обидно, но лишь чуть-чуть. Однажды, задумавшись над тем, сколько всего приходится делать Андрею, чтобы и учиться на одни пятёрки, и успевать всё, что положено в «Зималетто», она поняла – страшно им гордится. Ведь иногда девушки любят парней, зная, что, в общем-то, те этой любви не достойны, но не в силах бороться с влечением. Её же объект не идеальный, но, безусловно, достойный гордости за него. А она? Чего она сама достойна? Катя начала анализировать себя. Думать о себе столько, сколько никогда раньше не думала. Вспомнив историю с диетой, заклеймила летнюю Катю дурочкой. Неужели она всерьёз могла считать, что убавив сантиметры объёма задницы, тут же заинтересует Андрея? Будто он настолько глуп, чтобы реагировать непосредственно на размер. Ещё она заметила, как изменилось в последнее время их общение. Раньше Андрей постоянно подчёркивал: он взрослый, она – мелочь зелёная. Смотрел на неё не всерьёз, а скорее, как на младшую сестру, ему навязанную, которая, может, и ничего девчонка, но если её нет рядом – оно спокойнее. Теперь же всё стало не так. Когда она хлопнулась в обморок на показе и они оказались вместе в кафе, Андрей разговаривал с ней как с равной. Пусть сначала и обозвал алкогольной игуаной, но уже потом… Говорил о машине, о переезде обратно к родителям, а вскоре даже сообщил по телефону, что её мнение стало последним аргументом, и он решил – на два года вернуться. И потом, когда они порой болтали – то Катя придёт к папе на работу, а Андрей ещё не ушёл, то она ему позвонит, – он ни разу не намекнул, что она слаба мозгами, как подобает возрасту. Это ей очень нравилось, но и немного пугало – а сможет ли она и дальше… соответствовать? Избежать этого можно было, на её взгляд, банально. Продолжать учиться, учиться и учиться. Много читать. Мама всегда говорила – начитанный человек, умеющий осмыслить запас прочтённого и правильно им распорядиться, неинтересным быть не может. И ситуация, когда они с Андреем оба учатся, казалась сейчас Кате правильной. К тому же теперь она считала, что допустить провал на вступительных экзаменах не имеет права. Так что у неё два года, чтобы сразить приёмную комиссию знаниями, а заодно и чтобы не только она могла испытывать гордость за объект своей любви, но и объект мог гордиться: его любит такая умная девушка. Не какая-нибудь там Изотова…
Полагая, что увидятся с Андреем они теперь нескоро, в феврале Катя услышала от него неожиданное предложение – отправиться вместе на свадьбу Воропаева, назначенную на конец марта. Позвонив, Андрей спросил, как она на это смотрит.
– Я думала, вы не друзья, – удивилась Катя.
– Мы и есть не друзья, но его родители не могли не позвать акционеров общей компании. Да там будет какая-то нечеловеческая толпа. Народу – тьма. Но, конечно, если ты не хочешь…
– Я хочу! – поспешила ответить Катя. Она что, ненормальная – отказаться от возможности побывать на крутейшей свадьбе? Как минимум, там будут очень вкусные вещи, она ведь больше не худеет. И Андрей… он же мог позвать любую другую девушку, а зовёт её. – Хочу посмотреть свадьбу. Влюблённые и всё такое…
– Влюблённых не обещаю, – сообщил Андрей прямо, – они женятся по залёту, и это известно, пожалуй, всем в «Зималетто».
Андрей объяснил ей, что Викуся – дурочка дурочкой, но додумалась завести от Сашеньки ребёнка, а папа Викуси не из тех, кто допустит, чтобы она осталась одна, да и Воропаевым скандал с брошенным внуком ни к чему.
Свадьба Кате понравилась, хотя жених с невестой, по версии Андрея, и не любили друг друга. Были весёлые конкурсы, танцы, но самое главное – она поймала Викин букет. Значит, ей, по примете, выходить замуж следующей. Цветы эти Катя ухватила, наступив на ногу Кире Воропаевой, тоже тянувшейся к букету, и решила хранить их, пока не засохнут, а дальше беречь засушенными. Ведь это – знак…
Летом Катя наотрез отказалась от перспективы ехать в лагерь. В июне, пока мама ещё работала, она с другими десятиклассниками красила стены, мыла перила и сортировала учебники в библиотеке, а как только у мамы начался отпуск, они с Катей выехали на дачу Ждановых, теперь принадлежащую им, как говорится, на правах аренды. Мама и раньше приезжала туда – посадила огурцы, помидоры и множество всякой зелени… Катя хотела было поработать в «Зималетто», но Маргарита Рудольфовна сказала, что готова принять её не раньше августа. А сейчас – вперёд на воздух. Так Катя оказалась на даче, ещё и без Зорькина, отбывшего с отцом на научную конференцию в Красноярск. Притащив с собой за город целую сумку книг и задачников, скучать Катя, конечно, не собиралась, но всё равно…
Через неделю ей казалось, что организм уже максимально насыщен кислородом, маминой стряпнёй и математикой. Она была полна сил и охотно уже потрудилась бы в офисе. Там ежедневно видела бы Андрея, а не только вспоминала его, вздыхая в подушку перед сном. Но мир устроен несправедливо, и пока что ей предстояло поехать в поселковый магазин за хлебом, а вовсе не в «Зималетто», чтобы быть рядом с любимым и зарабатывать себе на новое праздничное платье – ведь из прошлогоднего Катя уже выросла. Не растолстела, а прибавила в росте и в прочих местах очень равномерно и, как выражался Андрей, гармонично.
Выведя из калитки велосипед и повесив пакет с кошельком на руль, Катя глазам своим не поверила – по аллее к ней двигалась машина Павла Олеговича…
Остановившись напротив их дачи, Жданов-старший открыл дверь, увидел Катю и почему-то попросил не звать маму и не беспокоить. Мол, они застряли в одной пробке, потом в другой, и вообще им теперь страшно некогда, могут опоздать в аэропорт. Пока он говорил это, с другой стороны выбралась Маргарита Рудольфовна и произнесла слова, от которых у Кати дыхание перехватило:
– Андрей, прекращай детский сад, выходи. Всего одна неделя.
Что это значило – было неясно, но, несомненно, Андрей находился в машине.
– Это зверство – привозить человека без предупреждения, – сказал Андрей. – Елена Александровна может быть против!
– Не может, – возразила его мама. – Она сама предлагала тебе приезжать, когда захочешь.
– Что-то не помню, чтобы я хотел.
Вероятно, разговор этот тянулся давно и сам Андрей понимал, что его продолжение, в принципе, бесполезно, потому что из машины всё-таки вышел, бросил под ноги рюкзак с вещами и сказал с интонациями персонажа театральной трагедии:
– И к этим людям я вернулся? И эта женщина считается моей матерью?
– Всего хорошего, солнышко, через неделю увидимся, – Маргарита Рудольфовна показала Кате большой палец. – Катенька, отлично выглядишь, сразу видно – ребёнок побыл на природе. Передавай маме большой привет и извинения, что мы не зашли. Самолёт, правда.
Машина тронулась, вскинув в воздух смесь пыли и песка с аллеи, и Катя с Андреем остались вдвоём.
– Не мать, а кукушка, – крикнул Андрей вслед, – только они засовывают своё потомство в чужие гнёзда и сваливают в туман.
– Они тебя не слышат, – осторожно сказала Катя. – А что случилось?