Глава 56
Наливая кипяток из чайника, Андрей брызнул на пальцы и чертыхнулся.
– Разбавь холодной и положи сахару, – скомандовала мама.
– Всё в порядке, – в который раз пробормотала Катя, полулёжа в кресле.
– Ну да, когда ты валишься с ног в демонстрационном зале и в кабинет тебя приходится тащить, – это признак полного порядка, – согласился Андрей. Сунул кружку Кате под нос. – Пей, чучело.
– Я не…
– А кто? Малолетняя игуаночка, нахлебавшаяся шампанского на голодный желудок. Чучело и есть. Мам, может всё-таки вызвать «скорую помощь»? Они промывают алкоголикам все внутренности, буквально из шланга, я по телику видел.
– Сам ты алкоголик, – рявкнула Катя. И стало ясно – жить будет.
– Андрюша, – мама дала ему ключи от кабинета, – я возвращаюсь в зал, ты же отвезёшь Катю домой?
– Отвезу.
Прикрыв дверь, повернулся к игуане. Выглядела та ужасно – бледная и несчастная, почти как тогда, когда он нёс её по лесу на руках.
– Я дура, – вдруг сказала Катенька, и подбородок её задрожал, а по щеке скатилась первая слеза. Судя по голосу, дитя ещё не протрезвело. – Я же всегда думала: мозг и характер. Вот в человеке главное! Понимаешь?
– Да.
Подойдя, он сел рядом на подлокотник кресла, но Катя вцепилась ему в рубашку руками и заставила опуститься на корточки, чтобы глядеть прямо в глаза.
– Но мне так захотелось быть красивой!
За первой слезой последовали вторая, третья и ещё несколько, стартовавших одновременно. Катя не вытирала их, а продолжала держать его, наверное, чтобы не удрал. Тогда он принялся вытирать её щёки сам. Платка у него не было, вытирал пальцами. Ну ничего, уголь не грузил и девушку не испачкает.
– А всё равно никто не считает меня красивой! И я устала. Я не могу вообще не есть! А если начну – снова стану бегемотом! Но я понимаю, что это не главное. Главное – мозг. Может быть… Тебе везёт, у тебя нет таких проблем.
– Да, у меня другие. Но сегодня одна, кажется, решилась. Как тебе Кира? Надо же, послать меня нахрен при всех. На большее и надеяться было нельзя. Вот подумай, как сложно быть Кирой. Ни мозгов, ни сносного характера. И рёбра наружу. Ужас и кошмар.
Руки игуаны разжались, Андрей встал, взял из шкафчика, где сотрудники хранили всякие сладости для перекусов, пару овсяных печенюшек и дал одну Кате:
– От такой маленькой штучки ты не превратишься в самую тяжёлую женщину планеты. А не съешь – потеряешь сознание снова. У меня в машине. И мне придётся везти тебя в больницу.
Катя послушно сунула печенье в рот и запила чаем. Вторую он прожевал сам.
– А вообще… не знаю, к какому там идеалу красоты ты устремилась. По-моему, даже в бантах пять лет назад ты была очень ничего. А уж в гайках на заднице этим летом… Не зря поварское дитя утратило последний разум.
Усаживаясь снова рядом с Катей, понял, что настроение портится, несмотря на счастливое избавление от Киры. Он будто за секунду прочувствовал всё, что сейчас творится внутри игуаны. Всю её усталость, обиду и тоску. А может, он и сам очень устал за последнее время, особенно от глупого спектакля «мы с Кирочкой – пара». Как мама и предположила, утаить от отца ничего не удалось. Сам же старший Воропаев и оповестил его – ничего себе, мол, терпеливый у тебя сын. Женюсь, говорит, но через пять лет. Молодец. Побеседовав с Юрием, отец вызвал Андрея в кабинет с логичным вопросом – какого чёрта происходит? В то, что его потомок способен всерьёз запланировать свадьбу аж через пять лет, а до этого лишь иногда встречаться с любимой девушкой и даже не спать с ней, он, конечно, не поверил. На последовавшем допросе Андрей раскололся. Врать отцу означало бы толкнуть на враньё и маму. Не такой уж принципиальный повод, чтобы забраться в разные окопы. Отец покрутил пальцем у виска, спросил, почему бы ему открыто не разъяснить девушке, что к чему, а потом сделал вывод, что у Андрея слишком много свободного времени, раз силы остаются ещё и на такую чушь. И неожиданно помог тем, что повесил на него огромное количество дел по подготовке к показу. А Кире, которая как-то, устав ждать, что Андрей повезёт её куда-нибудь, начала было вопить в приёмной, отец лично всё разъяснил. Мол, выйти замуж за потенциального президента крупной компании – это быть готовой, что рабочий день у мужа не нормирован и развлекать он тебя будет крайне редко. Папино внушение подействовало на Киру куда сильнее, чем необходимость после института тащиться в «Зималетто» и помогать маме в отделе. В один из выходных Андрей сводил Киру в кино, ещё в один – в парк, доставляя домой, как и обещал, засветло. На намёки, что она может что-нибудь рассказать родителям, невозмутимо отвечал – валяй, пусть меня заставят на тебе жениться. Для бизнеса оно полезно. Кирино настроение портилось, Андрей же был неожиданно бодр и весел, хоть и валился вечерами с ног от нагрузки, пожалуй, предельно допустимой для него. Но стоило немного выспаться, и он чувствовал лёгкость и даже получал от издевательства над Кирой какое-то удовольствие. Будто играл в кино некую роль, и вот тот человек был куда артистичней и креативней, чем он сам. А теперь… всё прошло. Из воздушного шарика выпустили воздух, и он превратился в вялую замученную тряпочку. Поймал себя на желании так же трагично вздохнуть, как сейчас вздохнула Катя…
– В гайках, – грустно протянула она.
Дверь распахнулась, и в кабинет ввалились двое – девица в жёлтом платье с открытой спиной и Воропаев-младший. «Вика», – опознал Андрей. Сашка представлял её знакомым на показе. Ромка утверждал, что это сестра Жанны, и лицезрели они её ещё мелкой, а вот теперь она подросла. Но Андрей на даче не особо Вику разглядывал и уже не помнил… Задницей этой Вики Сашенька и открыл дверь. Вестимо, они искали свободный незапертый кабинет, пока там остальные в демонстрационном зале… Парочка страстно целовалась, что делать неразумно, не убедившись, что здесь никого. Но ход мысли Воропаева понять было можно – наверняка он видел маму в зале и решил, что тут пусто. Андрей-то должен был увезти несчастную игуану домой…
Катя рядом всхлипнула, но уже скорее по инерции.
– Как в вашем семействе силён гормон, – усмехнулся Андрей.
Воропаев отпустил Вику и увидел его.
– Ты тут тоже не один, Андрюша.
Обхватил талию спутницы и покинул помещение.
Андрей с Катей переглянулись. И засмеялись в одну секунду. Он перестал ощущать упадок сил. Всё-таки жизнь – классная штука. И в ней всегда есть место радости. Воропаев с этой дурындой в жёлтом смотрелся чертовски смешно.
– Катька, а поехали в какой-нибудь бар?
– Куда?!
– В такой, где всё прилично, – уверил он, – поедим мороженого, напьёмся кофе. А то тут печенье чёрствое, заварка так себе. Да и ты в таком красивом платье. Поехали, а?
Кто бы ему вчера сказал, что он будет звать четырнадцатилетнюю девчонку практически на свидание. Она, во всяком случае, могла это так воспринять. Но… они будто пережили что-то общее, и расставаться с ней сейчас, просто добросив её до дома, он не хотел.
– А поехали! – согласилась Катя. – Мороженое… это хорошо. Немного-то поправиться мне можно, а то платье… велико стало.
– Именно!
Мороженое с шоколадной крошкой исчезало в обессиленном организме игуаны с космической скоростью. Только поглотив две третьих немаленькой порции, остановилась.
– Ты на меня как-то странно смотришь.
– Вспомнил. Как прогулял из-за тебя химию, а ты не доставала толком до стола. Правда, тогда было не мороженое, а пирожное.
– А ты отговаривал меня от авиастроения, – хихикнула Катя.
– Ты была крайне разумна и быстро согласилась, что я прав.
– Считаешь – я с возрастом утрачиваю разум?
– Может быть, немного, – глотнул кофе. – С истощением ты явно перестаралась.
– Наверное.
– У меня есть шанс отговорить тебя от превращения в скелет? Раз уж с самолётами получилось.
Катя улыбалась. Видимо, её тело, получившее неожиданно столько калорий, сколько не получало минимум месяц, активно вырабатывало теперь гормоны счастья. Глаза блестят, на щеках даже румянец выступил. Очень симпатичная, только слишком отощавшая во имя сомнительной цели девушка.
– Шанс, – Катя облизала ложку. – Когда ты просишь, шанс тебе надо дать.
Это было очень смешно, но он сделал серьёзное лицо. В конце концов, здоровье – не игрушки, хотя мало кто об этом помнит в четырнадцать лет.
– А как теперь быть с Изотовой? – вдруг спросила игуана. – Кира тебя послала, это прекрасно. Но у тебя ещё Лера. Она ведь поменьше на тебя вешалась, пока ты якобы был с Кирой?
– Поменьше, – согласился Андрей.
– Теперь щита нет. Она снова начнёт…
– Наверное.
– А хочешь, я побуду твоей невестой? Не пугайся, понарошку. Как Кира. Якобы Кире не подошли… твои условия. А мне подошли. И через пять лет мы поженимся.
– Понимаешь, Катенька, Кира останавливала Леру только по одной причине… Кирин папа трудится на нашем же этаже. Лера опасалась: узнай Воропаев, что кто-то домогается жениха её дочки, дело кончится увольнением. Бояться тебя она не будет.
– Напрасно. Мой папа замечательно стреляет.
Поскребла ложечкой по дну пустой креманки и кивнула на его кофе.
– Ты будешь допивать? Я ещё хочу.
Подвинул чашку к ней.
Сделав глоток, Катя вдруг вдохновилась ещё какой-то мыслью.
– А я твоей Лере и сцену могу устроить. С визгами и выцарапыванием глаз. Давно хотела попробовать – умею ли я… сцены.
– Не знал, что мороженое и кофе делают девушек агрессивными.
– Ты только согласись, я ей…
– Кать, – игуана принялась нервно барабанить пальцами по столу, и он накрыл её руку ладонью. – Я больше не хочу никакого цирка. У меня на него нет ни времени, ни сил. К тому же с тобой я не могу шутить такими вещами. Изотова… пусть живёт, рано или поздно ей надоест за мной бегать, и она поменяет объект. Только и всего.
– Ну вот, – вздохнула Катя. – Я, может, хотела поиграть в твою невесту. Хотя бы немного.
Удивительно, но устраивать спектакли именно с Катей он действительно не хотел и не смог бы. Сразу и не определишь, почему…
– А правда – Малиновский купил круглую кровать? – вдруг спросила игуана. – Я слышала, он хвастался в демонстрационном зале своей девушке.
– Правда.
– Наверное, это смешно выглядит.
Андрей пожал плечами.
– Я не вижу в этом смысла, но раз Ромке нравится… Я коплю на машину. Хочу поменять.
– Ооо, хочешь, я расскажу тебе о папиной «Волге»? Поверь, про неё можно снять фильм ужасов!
– Тогда, может, ещё мороженое? Одну порцию на двоих?
– Ну, если на двоих…
Рассказывая о мечте детства Валерия Сергеевича, Катя энергично жестикулировала и заляпала мороженым новое платье.
– Свинья я, а не игуана, как ты выражаешься.
Размазав пятно салфетками, приуныла на несколько секунд. И закончила рассказ уже снова с улыбкой:
– Зато мама планирует превратить гараж в закрома родины. Набив его на следующий год огурцами и компотами, выращенными на вашей даче.
– Это здорово, у вас очень вкусный компот, я помню.
– А ты… может, будешь летом иногда приезжать?
В сентябре интересоваться этим было рано, до лета нужно ещё дожить. Но Андрей неожиданно для себя сказал «да». Живо представив жару, дачу, Катину маму с пустыми трёхлитровками, в которые вот-вот будет налит вишнёвый компот…
Вишнёвый компот, платье вишнёвого цвета в плохо оттертых пятнах мороженого и Катины глаза, сейчас такого оттенка, какими бывают переспелые вишни. Конечно, из-за освещения и платья… Всё это смешалось в голове, будто не Катенька напилась шампанского до обморока, а он сам.
– А какую машину ты хочешь?
Вернулся в действительность, принялся нудно и подробно объяснять, какую хочет и почему реализация этой мечты откладывается. Если бы он не платил за съёмную квартиру, процесс бы пошёл быстрее. Отец, кстати, предлагал ему пересмотреть свою позицию. Жить с родителями, накопить на машину, а к диплому он бы помог Андрею обзавестись собственным жильём. Мама с ним была согласна. Зачем им вдвоём прежняя площадь? Разумнее продать квартиру и купить две – поближе к офису. Да и у Андрея нет постоянной девушки и почти нет возможности встречаться с временными, зачем ему именно сейчас жить одному? Всё это он с непонятной самому целью вывалил игуане.
– У тебя очень хорошая мама, – сказала Катя. – Она мне нравится. Я бы с такой смогла прожить эти два года.
Андрей засмеялся:
– Ну в общем… наверное, ты права.
Он сам пока не определился. Доводы родителей экономически были очень правильны, да и с точки зрения общения… Сейчас ему почему-то было куда проще с ними, чем несколько лет назад. Почти так же просто, как в детстве, когда ты ещё ничего не соображаешь, а просто любишь маму с папой только за то, что они есть…
– Ты придёшь к нам на практику?
– В этом году нет, нам сказали – только в базовой школе. А вот на дипломную учебное учреждение можно выбрать самостоятельно.
– Это в конце пятого курса… Так долго…
И поглядела глазами девушки, провожающей моряка в кругосветку в эпоху, когда в мире не было ещё телефонной связи…
– Пойдём потанцуем?
В конце концов, сколько можно трескать мороженое в клубе, где кроме бара есть и танцпол.
– У меня платье теперь грязное, – напомнила Катя.
– А за тобой что, папарацци охотятся? Кого оно интересует, кроме нас…
Елене Александровне Андрей привёз Катю в первом часу ночи, предварительно взяв с неё слово – забить на голодовки так же решительно, как в своё время она забила на авиастроение…