Глава 52
– Неудобный диван, – попытался разрядить атмосферу Рома. – Я уже подумываю купить вместо него кровать. Знаешь, видел по телику… круглую. Здорово, наверное, – круглая кровать.
Жданов сидел напротив него за кухонным столом и молча глотал чай. Выглядел плохо, но и Рома сейчас не мог похвастаться особенной свежестью. Кира, вышедшая было из ванной, снова метнулась туда. Через некоторое время раздался звук работающей стиральной машины.
– Да какого чёрта она там делает? – не выдержал Рома.
– Стирает постельное бельё, – сообщил Палыч загробным голосом.
– А где она его взяла? Я там сто лет не стелил. Правда, оно рядом в шкафу… Ты, что ли, вытащил ночью?
– Думаешь, я помню? Может, я, может, она. А может, и ты по пьяни выдал.
– Неее, – Рома усмехнулся, – у меня этого в автопилоте нет.
Потом, понизив голос, поинтересовался:
– Ты что – у неё первый, что ли?
Если так, то это, кроме полного попадалова, был занятный опыт, которым стоило поделиться. Ни одна из Роминых девчонок, счёт которым он давно потерял, девственницей не оказывалась.
Жданов медленно поднял глаза от чашки, в которой наблюдал что-то одному ему доступное, и молча на него уставился. Взгляд у него был как у человека, шибанувшегося башкой о камень, потерявшего память и теперь недоумевающего – что за хрен с горы сидит напротив на этой незнакомой кухне.
– Понял, – вздохнул Рома, – ты не просто ничего не помнишь, ты вообще ничего не помнишь…
– А мне чаю? – Воропаева явилась и принялась улыбаться то Роме, то Андрею. Вращала башкой и сияла. Рома разозлился. Что за дуры всё-таки эти бабы. Это ж надо – припереться на праздник, где тебя никто не ждал, начать корчить из себя звезду стриптиза да ещё и влезть в койку к человеку, который тебя не хочет, воспользовавшись его невменяемым состоянием. Вот сейчас Палыч очухается и придёт к выводу, что и Рома в этом виноват – идея с клубом его, и к Кристине обратился именно он. Снова они могут поссориться из-за этой идиотки, как в случае с ружьём. Господи, зачем она вообще родилась на свет? Почему бы старшим Воропаевым, глядя в конвертик с Сашенькой, не решить – девочка у нас есть, мальчик есть, уходим из большого секса. Нет, надо было заделать эту моль!
– Андрюша, голова болит? – заботливо поинтересовалась Кира. Подошла и, обняв, наклеилась на его спину.
Взгляд Палыча стал ещё безумней. Теперь он словно не только не узнавал Рому и кухню, но и перестал помнить, кто такой он сам. Однако через несколько секунд стало ясно – с сознанием у Жданова всё в порядке. Двинув плечами и стряхнув с себя Киру, он спросил:
– И что теперь? Потащишь в загс или начнёшь шантажировать другим способом?
– В загс? Тебя? – Кира засмеялась. – Нет, Андрюшечка, я ещё помню, каким ты планируешь стать мужем. Сколько ты там хотел детей? Минимум трёх, а лучше пять? Я себя слишком для этого люблю. Да и рано мне замуж, я так подумала – стоит сначала насладиться жизнью. Я же не такая курица, как моя маман.
– Ух ты. Так может, и шантажа не будет? – поинтересовался Андрей. – Расстанемся, довольные друг другом?
– Будет, – оборвала его Кира. – А ты как хотел? Я несовершеннолетняя. Как думаешь, мои родители придут в неописуемый восторг, если я скажу, что ты пьяный меня домогался, да так, что я и отбиться не смогла? А твои? Ты даже не представляешь, какие могут быть проблемы, дорогой мой!
– Проблемы мы представляем, – вмешался Рома. – Но ты не забывай, что в клубе тоже не вела себя, как ангелок. Может, твой папа больше расстроится, что у него дочка нетяжёлого поведения, чем запечалится о связи с Палычем? Ты вообще чуть с неизвестными типами в эротическое путешествие не ушла.
– Докажи, – потребовала Кира. – Кто тебе поверит, Ромочка? А поверят – вы все и виноваты. Кристина должна была за мной присматривать и бросила. Вы – напоили. А пьяная девушка себя не контролирует. Да я обольюсь слезами, и папа меня только пожалеет!
– Излагай свои требования, хватит трещать.
– Хорошо. Родители меня задолбали. Маман, кажется, готова таскать в институт за ручку, чтобы чего не вышло. Вечерами не отпускает, за город – нельзя, на машине с парнем – опасно, с той не дружи, с этим не ходи… Я поступила, и поступившие уже успели собраться в кафешке и погулять как следует. Одна Кира, как дура, сидела дома. Я больше так не могу. Поэтому ты, Андрюша, должен официально стать моим женихом. Да не бойся, как муж ты мне не интересен. Но жених – это отличный повод ходить на свидания. Мама с папой будут думать, что мы хотим составить прочный союз во имя «Зималетто», и хоть немного ослабят хватку. Ну и… сводишь меня куда-нибудь, развлечёшь. Что от тебя, отвалится? А там, куда будешь водить, я может, и парня нормального присмотрю. Без болезненного чадолюбия. Впрочем… можешь выбрать и небо в клеточку. Доказать, что я не хотела, а ты меня принудил – проще простого.
Выдав это, Воропаева глянула на часы.
– Я подумаю, – сказал Андрей. – Иди, куда собиралась.
– Не очень-то ты нежен после первой ночи.
Кира вызвала такси, на их счастье, подъехавшее быстро.
Жданов дожевал бутерброд и полез сооружать ещё один. Открыв холодильник, поделился:
– Убить бы сейчас кого-нибудь. Может, мы зря Воропаеву отпустили?
– За убийство дадут больше, чем просто за изнасилование.
– Да, ты прав.
– Палыч, не парься. Кирюшке до восемнадцати полгода осталось. Погуляй ты с этой звездой, от тебя и правда ничего не отвалится. А через полгода официального жениховства кто там вспомнит, что было в августе. Кира не может этого не понимать. Расстанетесь потом друзьями. Полюбишь другую… Мало ли.
– Или она меня бросит, потому что я не жених её мечты, – закончил за него Андрей.
– К тому же есть ещё один плюс, которого ты не заметил.
– Какой?
– В офисе Кира будет висеть на тебе как на женихе. Это поумерит Лерин пыл. Лера-то точно выскочила бы за тебя замуж при малейшей возможности. Это Кире с её папашкой можно надувать щёки. А для Лерки ты – ценнейший приз, с любыми брачными установками. Да и другие моделечки, косящие на тебя глазками, уймутся. Используй Киру как щит. Скрывайся за ней, как омоновец от летящих кирпичей. И пусть приз не достанется никому!
– Всегда думал, что я человек, а оказался призом…
– То ли ещё ты узнаешь о жизни, мой невинный друг…
Андрей вскоре уехал, а Рома прошёл в ванную, к их с отцом старой стиральной машине, дребезжание которой Рому раньше успокаивало, ведь если машинка гудит – папенька трезв, в нормальном настроении и изображает ответственного отца. Ещё иногда машинка начинала забавно скакать, и это веселило. Всё-таки как мало надо в детстве для счастья.
У Кирочки хватило мозгов закинуть бельё в бак, налить туда воды и высыпать огромное количество порошка. Когда машинка выключилась, Воропаева, конечно, и не подумала, что можно было бы задержаться – выполоскать этот порошок и кинуть бельё на верёвку. Нет, она удалилась, а он доделывай всё за неё. Подумав так и поворчав себе под нос, Рома вдруг вспомнил – а ведь кровь на светлой ткани не так-то просто отстирать. В их-то машине и этим дешёвым порошком, которого папенька урвал из экономии на оптовой базе сразу столько, что ещё пачек десять стоит на полке под потолком туалета. Когда-то Рома упал, разнёс оба локтя и оба колена, и, побоявшись признаться в этом отцу, поскольку тот был не в духе, влез в кровать раненый. Наутро простыня была в пятнах. И в этой машинке они не отстирались. Правда, порошок в его детстве был другой, но уж точно не намного слабее вот этой дряни из пачки. Отец тогда ругался и сходил в магазин за бутылкой с надписью «Белизна», откуда разило хлоркой. «Белизной» этой только и возможно стало всё отстирать.
Рома сунул в горячую пенную воду руки и, вытащив простыню, по сантиметру изучил её. Ничего. Что ж, это можно было предположить. Ну хорошо, с обычной девицей, наверное, можно переспать вне сознания. Если она всё сделает сама, а у тебя организм сработает. Но с девственницей… Вероятность стремится к нулю. Нужны хоть какие-то проблески мысли. А если бы у Палыча случился проблеск – он бы выгнал Кирочку к чертям собачьим, она его никогда не привлекала. Значит, либо у них не было вообще ничего, а весь этот цирк со стиркой – чтобы запугать их и заставить подчиняться, либо было, но до этого Кира не хранила невинность в надежде вручить её именно Палычу.
Плохо во всём этом одно – ничего и никак не докажешь. В таких ситуациях верят почему-то бабам. Но о своих выводах Жданову надо обязательно рассказать. А то ещё поверит, что сделался для девушки первым мужчиной. Ощутит какую-нибудь ответственность, и пиши пропало…