На юге Чили не прекращается конфликт между индейцами-мапуче (арауканами) и «белыми» чилийцами. Коренные жители, прославившиеся многовековой борьбой за независимость сначала с испанскими колонизаторами, а затем с Республикой Чили, требуют возврата земель и расширения автономии, а наиболее радикальные группировки – независимости Араукании (или Валлмапу, как называют свою землю сами индейцы). В населённых индейцами районах Чили происходят нападения на «белых» фермеров и полицейских, атаки на лесозаготовительные компании (заготовка леса – основная отрасль местной экономики).
За пределами Чили (и Аргентины, где тоже проживают мапуче) о конфликте знают мало. Но постепенно происходящее начинает привлекать внимание европейской и американской общественности. Заметную роль в этом играет Фредерик Родригес-Луз – французский геральдист, возглавляющий некоммерческую организацию, ведущую кампанию по защите прав мапуче. Дело в том, что Родригес-Луз считает себя «королём Араукании и Патагонии», и наследником Орели Антуана де Тунана, в 1860 г. объявившего себя индейским королём.
Индейские народы, сопротивлявшиеся европейской колонизации, не создали ни одного организованного государства; только непримиримые группы ацтеков, майя и инков пытались сохранить свою прежнюю государственность в виде повстанческих очагов. Остальные народности в лучшем случае создавали аморфные союзы племён, пытавшиеся координировать действия в борьбе с «бледнолицыми». Таковыми были на нынешней территории США Конфедерация ирокезов, Западная индейская конфедерация, Конфедерация Текумсе и Команчерия, В Мексике - Крусоб, Ишканха, Икаиче и др. В Чили и Аргентине мапуче оказывали, пожалуй, самое эффективное сопротивление колонизаторам, но их социальная организация практически не прогрессировала. Лонко (вожди» управляли только отдельными племенами, которых в составе мапуче было множество, а токи (военные вожди) имели право командовать только на поле боя. Даже такие могучие вожди, одерживавшие победы над испанцами, как Лаутаро, Колоколо и Кауполикан, управляли лишь собственными племенами, к которым, при успехе, могли примкнуть и другие – а могли и не примыкать. Поэтому успешное сопротивление мапуче испанцам было связано не с особым героизмом или военным талантом этого народа (которые, разумеется, имели место), а прежде всего с тем, что горные леса Араукании до середины XIX века не были интересны испанцам – золота и серебра там мало.
Проблема социального развития мапуче, как и многих других индейских народов, состояла в том, что эффективно противостоять «белым» они могли, только переняв не только мушкеты и коней, но и социальную организацию европейского типа. Но это не произошло, хотя на юге Южной Америки в первой половине XIX века, пожалуй, для этого сложились наиболее благоприятные условия.
В 1810-26 гг. мапуче приняли участие в гражданской войне в Чили между монархистами и республиканцами – на стороне первых. Республика победила, но индейцы получили много огнестрельного оружия и боевой опыт. Кроме того, в Араукании скрылось немало «белых» - монархистов, не пожелавших подчиняться республике (их называли «братьями Пинчейра» в честь известной партизанской семьи). Их присутствие среди мапуче сделало военные походы индейцев более результативными, но в социальной организации племён они не сыграли никакой роли.
После завоевания независимости Чили и Аргентиной мапуче усилили проникновение в аргентинскую Пампу и Патагонию: этот процесс получил название арауканизации. Ей способствовали непрерывные гражданские войны в этой стране и её распад на враждующие провинции. Мапуче покорили и ассимилировали пампасские и патагонские племена техуэльче и ранкель, и сильно потеснили «белых», подходя даже к таким крупным городам, как Баия-Бланка.
В 1830 г. губернатор Буэнос-Айреса и фактический диктатор Аргентины Мануэль Рохас, для отражения набегов мапучского племени бороано, пригласил в Аргентину сильного вождя Кальфукуру. Тот истребил бороано и подчинил племена мапуче, жившие в Пампе и Патагонии. За многочисленные победы европейцы называли Кальфукуру «Наполеоном пустыни». Он стал главой крупного вождества – протогосударства, способного трансформироваться в государство, если бы нашлись образованные люди, убедившие Кальфукуру сформировать управленческий аппарат, принять законы, ввести налоги и вынудить индейцев заняться продуктивной деятельностью. Вместо этого Кальфукура, располагавший армией в несколько тысяч воинов, воевал с другими племенами, и то заключал договоры с аргентинским правительством, получая за них деньги, то нарушал их, нападая на ранчо и фермы.
Значительная часть мапуче, как в Чили, так и в Аргентине, под влиянием демонстрационного эффекта «белых» ранчеро и фермеров, и под воздействием пропаганды иезуитов принимали христианство и переходили к осёдлости. Но они автоматически становились чилийцами и аргентинцами, отвергая индейский образ жизни. Наоборот, племена, державшиеся за традиции, становились врагами не только «белых», но и соотечественников, вступивших на путь цивилизации. В Пампе разгорелась война на уничтожение: «белые» и «цивилизованные» индейцы истребляли всех индейцев, захватывая и отдавая на воспитание в семьи «цивилизованных» только детей и юных девушек.
«Здесь все твердо убеждены, что это самая справедливая война, потому что она ведется против варваров. Кто в наше время поверит, что такие зверства [выше описаны массовые убийства индейцев – авт.] могут совершаться в цивилизованной христианской стране?..
Во второй половине столетия к северу от Рио-Негро уже не останется ни одного дикого индейца. Войны слишком кровопролитны, чтобы длиться долго; христиане убивают всех индейцев, а индейцы – всех христиан. Грустно следить за тем, как индейцы уступают место испанским захватчикам. Ширдель говорит, что в 1535 г., когда был основан Буэнос-Айрес, тут были селения, насчитывавшие по две и три тысячи жителей. Даже во времена Фолкнера (1750 г.) индейцы совершали набеги на Лухан, Ареко и Арресифе, теперь же их отогнали за Саладо. Уже не только истреблены целые племена, но и уцелевшие индейцы стали опускаться на низшие ступени варварства: они уже не живут теперь большими селениями, занимаясь наряду с охотой и рыболовством, а кочуют по открытым равнинам, не зная ни дома, ни постоянного занятия» (Дарвин Чарльз. Путешествие натуралиста вокруг света на корабле «Бигль», интернет-версия).
Мапуче действовали похоже: «белые» мужчины уничтожались, а женщины и дети становились рабами. Одичавшие племена жили «набеговой экономикой»: они грабили «белых» и иезуитские редукции, где жили их «цивилизованные» соотечественники, угоняли скот, и продавали награбленное в Чили, меняя скот на ружья, боеприпасы и «огненную воду». Между 1820 и 1870 г. аргентинские индейцы убили или захватили 50 тысяч человек, угнали 11 миллионов голов крупного рогатого скота, 2 миллиона лошадей и 2 миллиона овец, и украли товаров на сумму 20 миллионов песо. Индийские становища были полны пленными белыми женщинами, которым делали глубокие раны на подошвах ног, чтобы исключить их побеги. Рабство у индейцев было совершенно непродуктивным: «белые» женщины становились бесправными наложницами, и, наряду с пленными детьми, шили одежды, собирали и разбирали палатки, готовили пишу и занимались прочими хозяйственными делами. Таким образом, вместо прогресса у индейцев Араукании, Пампы и Патагонии имел место явный регресс.
Стабилизация и начало экономического роста в Чили ухудшило положение свободных мапуче и в этой стране. Отдельные «белые» фермеры поселялись южнее чилийско-арауканской границы, но они подвергались набегам неконтролируемых групп воинов-мапуче. Большой резонанс в Чили вызвала трагедия пассажиров и экипажа корабля «Ховен Даниэль», произошедшая в 1849 г. Корабль потерпел крушение у берега, контролировавшегося мапуче. Отряд спасателей, посланный на поиски потерпевших кораблекрушение, услышал от местных жителей страшную историю. Выжившие чилийцы обратились за помощью к мапуче, и местный касик (вождь) пообещал помощь в обмен на «подарки». Чилийцы собрали всё, что могли, и передали индейцам. В числе подарков была бочка с ромом, опустошив которую индейцы набросились на «белых» и убили их. Якобы убийцы сохранили жизнь только молодой женщине – Элизе Браво, путешествовавшей с мужем. Она стала женой касика-предателя. Надо отметить, что эта история была рассказана не заслуживающими доверия свидетелями: возможно, они её выдумали, чтобы получить вознаграждение. Но, как бы то ни было, общественность Чили была взбешена. В район кораблекрушения отправились войска, но женщину не нашли. Индейцы рассказали, что касик, опасаясь мести чилийцев, продал её за сотню лошадей Кальфукуре в Аргентину.
После трагедии с «Ховен Даниэль» в чилийском правительстве, парламенте и СМИ начали говорить о необходимости занятия Араукании. Тем более, что в Чили прибывали в больших количествах немецкие колонисты, а свободные земли оставались только там.
Таким образом, в 1850-е гг. и над чилийской Арауканией, и арауканизированными территориями Аргентины нависла угроза завоевания чилийскими и аргентинскими войсками.
На этом фоне в 1860 г. в Араукании появилась странная личность – французский адвокат Орели-Антуан де Тунан, одержимый идеей создания независимого государства мапуче. Он отправился в горы Араукании убеждать индейцев создать своё государство. Удивительно, но де Тунан сумел не только собрать на совет как минимум нескольких вождей мапуче, но и убедить их провозгласить его королём Араукании и Патагонии (он утверждал, что патагонские племена просили взять их в подданство, но доказательств этого нет). Де Тунан утвердил герб, флаг и гимн новой страны, назначил министров и даже попытался чеканить собственную монету, после чего отправился в Чили, где через газеты сообщил чилийцам о появлении индейского королевства. Чилийские чиновники отправили де Тунана в сумасшедший дом, но тут вмешалось французское консульство, и авантюрист был депортирован во Францию.
Тем временем чилийская армия вторглась в Арауканию, покоряя одно племя за другим. Они сопротивлялись разрозненно: ничего не говорит о том, что создание королевства хоть как-то способствовало их объединению. Некоторые племена перешли на сторону чилийцев и помогали им воевать против соотечественников.
В 1869 г. де Тунан опять появился в Араукании, поразив мапуче: чилийцы рассказывали им о смерти «короля». Появление «ожившего мертвеца» усилило влияние де Тунана среди мапуче. Тем временем в Араукании ужесточились военные действия: из Аргентины перешёл сильный отряд под началом Куилапана – подданного Кальфукуры, и сопротивление индейцев разгорелось с новой силой. Связано ли это с появлением де Тунана – вопрос спорный; неизвестно также, имелись ли какие-то контакты «короля» с «Наполеоном пустыни». Но чилийские власти были взбешены: командующий чилийскими войсками в Араукании полковник Корнелио Сааведра Родригес назначил награду за голову де Тунана.
В январе 1871 г. Куилапан нанёс поражение чилийцам при Кольипульи, и чилийские части прекратили наступление на несколько лет. Именно тогда «королевство» могло превратиться из фантома в реальность: был «король», были военные вожди – Кальфукура и Куилапан, причём последний признавал короля, и было войско, успешно сражавшееся с чилийской армией. Вот тут бы, на волне успехов, и начать формирование государства, но… де Тунан отправился во Францию – да признанием и деньгами.
На родине де Тунан издал книгу мемуаров, основал газету «Железная корона», пропагандировавшую достижения «королевства», и попытался заинтересовать правительство Наполеона III и бизнесменов своим проектом.
В Чили бытует версия, что де Тунан был тайным агентом французского императора, грезившего о заморских колониях (он воевал в Китае, пытался закрепиться в Сирии, завоевал Кохинхину – Южный Вьетнам, и отправил армию в Мексику, чтобы посадить там на престол Максимилиана, младшего брата австрийского императора Франца Иосифа). Официально в 1873 г. парижский суд отверг притязания де Тунана на престол Араукании и Патагонии, объявив его самозванцем, но у кого-то во французских верхах он всё-таки вызвал интерес. Во всяком случае, Государственный совет Наполеона III обсуждал вопрос королевства Араукании и Патагонии.
В 1874 г. французский крейсер «Д’Антркасто» отправился в южноамериканские воды. Цели экспедиции были объявлены как дипломатические, но его борту был необычный пассажир – де Тунан. Он высадился в Аргентине, но в третий раз объявиться в Араукании ему не удалось – аргентинские власти задержали его и депортировали домой. Интересно, что «король» вёз индейцам современные винтовки, которые он вряд ли купил от продажи своих мемуаров и малотиражной газеты. На «Д’Антркасто» не знали об аресте де Тунана, и корабль отправился в Чили, и встал на якорь у посёлка Корраль – рядом с землями восставших мапуче. Правительство Чили восприняло это как откровенную поддержку Францией авантюры де Тунана. Собственно, так это и выглядело.
Вероятно, что некоторые чиновники Наполеона III решили посмотреть, что получился у де Тунана. Если бы ему удалось организовать индейское королевство, то Франция могла бы без затрат установить над ним протекторат. Но ввязываться в военную авантюру на краю света, о котором толком ничего не известно, французы не хотели (это не богатая серебром Мексика, и не Кохинхина на перекрёстке морских путей!).
Тем временем тучи сгущались и над «царством» «Наполеона пустыни» в Аргентине. В 1872 г. Кальфукура, заключив очередной договор с аргентинским правительством и получив положенное вознаграждение (по сути – отступные), внезапно атаковал посёлки Хенераль-Альвеар, Вейнтисинко-де-Майо и Нуэва-де-Хулио, где было убито 300 «белых» и захвачено 200 тысяч голов скота. После этого аргентинская армия вторглась во владения Кальфукуры и разгромила его в битве при Сан-Карлос-де-Боливаре. Престарелый вождь бежал в солончаковые степи Салинас-Грандес, где вскоре умер. Аргентинский генерал Хулио Рока заявил в Конгрессе: «Уважающий себя и мужественный народ обязан подавить - и чем раньше, тем лучше, - принуждением или силой горстку дикарей, уничтожающих наше имущество, и предотвратить подобное в дальнейшем путём окончательной оккупации именем закона, прогресса и нашей безопасности богатейших и плодороднейших земель республики».
Аргентинская армия начала занимать прежде не контролировавшиеся части Пампы и Патагонию: эта кампания, завершившаяся через 10 лет, получила название «Завоевания пустыни». В её ходе индейцы частью погибли, частью были депортированы в другие районы Аргентины и, рассеянные по «белым» посёлкам, ассимилировались.
В 1879 г. чилийская армия возобновила «умиротворение Араукании»: индейцы так и не смогли создать единой структуры, координирующей сопротивление. Часть племён, как и раньше, перешла на сторону чилийцев, другие сопротивлялись разрозненно и безуспешно. К 1886 г. сопротивление индейцев было сломлено и в Патагонии, и в Араукании: эти территории вошли, соответственно, в состав Аргентины и Чили. Аргентинские индейцы в большинстве своём исчезли (на родных землях осталось лишь несколько сотен мапуче и техуэльче), а чилийские мапуче лишились большей части земель и превратились в бедных крестьян. Но де Тунан и его призрачное «королевство» во всех этих событиях уже никак не участвовали.
Об авантюре де Тунана в Чили и Аргентине вскоре забыли. Но, как выяснилось, не навсегда. Де Тунан умер, не оставив наследников, но успел продать свой титул родственнику Гюставу Ашилю Лавьярду. Тот объявил себя «королём Ахиллом I и уговаривал президента США Гровера Кливленда признать независимость Араукании и Патагонии, но безуспешно.
Впоследствии этот титул перепродавался несколько раз, не привлекая внимания ни у кого, кроме участников этих сделок. В 1980-е гг. очередной «король», Филипп Байру, внезапно объявился в Араукании, но индейцы в большинстве своём просто не знали о «королевстве». Но Байру наладил во Франции выпуск памятных монет и организовал серию статей и выступлений о положении мапуче, привлёкших кое-какое внимание, особенно в Чили и Аргентине, где у 1,5-миллионного народа мапуче росло национальное самосознание.
И когда началось движение мапуче в Чили, вылившееся к нынешнему времени в жёсткое противостояние с властями, о забытом «королевстве» вспомнили.
Некоторые лидеры мапуче подняли на щит идею «королевства», сделав его частью исторической традиции наряду с памятью вождей Лаутаро, Кауполикана, Кальфукуры и Куилапана. Один из лидеров мапуче, писатель Педро Каюкео, считает «королевство» упущенной возможностью народа стать цивилизованной нацией и получить международное признание.
В Чили и Аргентине время от времени проходят мероприятия в честь де Тунана и его «королевства» - по крайней мере, сегодня все мапуче знают эту историю. Это значит, что авантюра де Тунана всё-таки имела последствия, отражающиеся в горах Араукании и степях Патагонии спустя полтора века. И его «королевство» не было совсем уж призрачным.