Матвей был единственным сыном Марии и Захара. В том году, едва успев закончить школу, как его забрали в армию.
Скучая по сыну, Мария находила все новые и новые предлоги, зазывала Дашу к себе.
Захар тоже относился к девушке по- отечески, а вот она приняла его не сразу. Она вообще ко всем мужчинам относилась с опаской, никак не могла принять, что они могут быть другими, не такими, как её отец.
Но время лечит любые раны. Постепенно Даша успокоилась, научилась улыбаться и радоваться. Ей, конечно, в диковинку было выйти утром в сарай и обнаружить, что корова уже подоена и выпущена в стадо, а курицы спокойно гуляют по двору, склевывая рассыпанный корм.
- Тетя Маша, ну, зачем вы! Я бы и сама управилась, а то мне даже стыдно! – Выговаривала она довольной соседке, - Знаете что! Я завтра сама подою свою и вашу корову, и еще картошку полоть приду, вы даже не отговаривайте, а не то обижусь! –
- Ладно, девонька, ладно! А в субботу баню не топи, к нам придешь, побереги дрова то! –
Время шло, Даша закончила школу, получила аттестат, положила его в коробку с остальными документами, и пошла устраиваться на работу; Тетя Панна, местная почтальонка, уходила на пенсию и Дашу пообещали взять на её место.
Она работала уже второй месяц, и жить стало намного легче. Сегодня прямо с утра давали зарплату. Рассортировав корреспонденцию, она отправилась в доставку, попутно зашла в сельмаг, купила краску для крыши, решив занести её домой по дороге.
Приближалась дождливая пора, и надо поторопиться; начинать красить крышу. Старая краска вся облупилась и железо начало ржаветь
Вместе с тяжелой почтовой сумкой она тащила в старенькой холщовой сумке банки с краской.
- Помочь? – раздался голос сзади. Даша вздрогнула от неожиданности. С ней поравнялся Матвей и взял из рук тяжелую сумку.
Глаза девушки засияли от радости: - Матвей! А тетя Маша тебя только завтра ждут. –
- Да дождались уже! – Смеялся солдат. – Я уже из дома. Батя рано на работе, его еще не видал, а мать уже на столы собирает. Вечером гуляем! -
- Ну, тогда я попробую побыстрей освободиться, помогу ей.—
Они как раз поравнялись с Дашиным домом. Оставив сумку с краской на крылечке, она взяла из рук Матвея сумку с газетами. Их руки соприкоснулись, и Матвей на мгновение задержал руку девушки в своей.
Щеки Даши вдруг вспыхнули, ресницы тенью легли на заалевшие щеки.
- Ты каждый день такие тяжести носишь? – Вдруг охрипшим голосом спросил Матвей.
- Не так уж и тяжело, - ответила она, не поднимая глаз. Пошла по дороге дальше, боясь оглянуться. Он посмотрел ей вслед, потом спросил: - Так что, придешь вечером? - Она кивнула молча, не оглядываясь.
Этот рабочий день был самый короткий. Даша просто летала от одного дома к другому, и скоро уже вместе с тетей Машей и еще двумя близкими соседками колдовали над столами, что накрывали прямо на улице.
С того дня после двухлетней разлуки Матвей увидел другую Дашу. Огромные карие, словно спелые орешины глаза в густых длинных ресницах ласкали мягким бархатным светом. Толстая коса цвета спелой пшеницы, перекинутая через плечо.
Захар, заметив, как нравится сыну девушка, стал еще масла в огонь подливать: - Ты лучше Дарьи не найдешь, сынок. Мне с матерью она ко двору пришлась, мы её как дочку полюбили. Тебе жить, вам двоим решать. Я просто свое слово вставил. –
Свадьбу играли уже этой зимой. Чтобы молодые сразу начали жить отдельно, родители перебрались в Дашину избу, а свой, большой крестовой дом, оставили сыну.
Даша по -прежнему работала почтальоном, Матвей работал на машинном дворе, ремонтировал колхозную технику, и усиленно готовился к вступительным экзаменам, торчал в библиотеке, читал книги и журналы, выискивая в них полезную информацию. Даша мужа во всем поддерживала, во всем с ним соглашалась.
Незаметно за делами прошла зима, а потом грянула беда.
Захар, видно, давно недомогал, но признаваться не хотел. А когда его после приступа прямо с работы в больницу увезли, тут все и открылось.
- Онкология. Если бы раньше обратился, а так… Недолго ему осталось. Операцию делать поздно, так что, готовьтесь. – Таков был приговор врачей.
После похорон мужа Мария слегла. Матвею пришел вызов, и он вскоре отбыл на учебу, а вся тяжесть по хозяйству и по уходу за больной матерью легла на плечи Даши.
Но она не жаловалась, она привыкла быть в доме главой, выполнять мужскую работу.
Постепенно жизнь стала налаживаться. Мария поправилась, но стала прихрамывать на одну ногу, ходила с тростью. И характером поменялась, все чаще молчала, да полюбила лежать на печи.
Она делала какие то нехитрые дела по дому, чтобы хоть немного помочь невестке. Даша и этому была рада. А больше радовалась тому, что свекровь оживает.
Матвей приезжал с учебы два раза в год; в новый год, и летом на два месяца. Письма писал нечасто, ссылаясь на занятость, в основном писала Даша, рассказывая все деревенские новости, о здоровье матери.