Среди зимы вдруг вспомнилось лето (правда, зима только ещё началась, но завернула круто, у нас -15). Совместные летние отпуска у нас с мужем бывали не каждый год. Без него благодатное летнее время тянулось медленно. Никаких трудовых подвигов, никаких поездок. Жили мы с сыном Андрюшей вдвоем тихо и мирно. Рано утром я ходила на ближний маленький рыночек, покупала мясо, молоко и даже овощи. В Ундорах у папы меня особенно не ждали, я туда ездила только по приглашению.
Приготовив завтрак и обед, я отправлялась в гордом одиночестве на пляж, конечно, если погода позволяла. Андрюша почти никогда со мной не ходил. Во-первых он работал, а во-вторых не очень-то любил пляжные радости. Накормив сына, я смотрела с балкона, как он выходит из-за угла дома, подняв голову, лучезарно улыбается мне и машет рукой. Ну что мне делать, если дома чисто и еда сготовлена? А на улице становится все жарче. Солнышко ещё не печет, но синоптики обещали +30. Складываю в корзинку полотенце, купальник, яблоки и топаю на трамвайную остановку.
Трамвай останавливается прямо под нашими окнами. Народа немного. Работающий люд уже схлынул с улиц, трудится, завидуя черной завистью нам, отпускникам. А я сажусь к окошку и под мерный перестук колес еду или на Волгу, или на Свиягу, с удовольствием разглядывая свой родной Ульяновск. Хоть на Волгу ехать дальше, еду именно туда. Выхожу на остановке Речной порт. Ульяновск стоит на высоком волжском берегу, сплошь покрытом садами и дачами. Внизу расстилается великая русская река. Плывут по ней баржи, нагруженные песком, лесом, снуют катера, бывает и теплоход проплывет, но это теперь редкость. А когда-то у порта было не протолкнуться: теплоходы всех мастей и калибров, а ещё Метеоры и Ракеты летали по водной глади, поднимая волну. Красивейший ажурный мост, построенный ещё в царские времена, соединял и теперь соединяет два берега, только после реставрации перестал быть ажурным.
Я бежала по длинной лестнице, перепрыгивая через ступеньки, к пристани и шла вдоль берега на пляж. Там были кабинки для переодевания, чистый песок и ступеньки к воде по бетонной дамбе.
Но в тот раз, о котором я хочу рассказать, на пляж я не пошла, а решила окунуться в воду недалеко от порта. Разделась на камнях, которые были навалены у кромки воды на всем протяжении до самого пляжа. Там мало купаются, и вода чистая. С этих камней тут и там рыбаки ловят рыбу.
Я осторожно зашла по скользким камням в освежающую благодать и поплыла. Боже! Как я люблю плавать! Наверное, я была в прошлом рыбой. Кстати, по гороскопу я рак, моя стихия - вода.
Чайки летают прямо над моей головой, пикируют совсем рядом, наверное, подо мной косяк рыбы. Я ложусь на спину и качаюсь на волнах, как в зыбке. Небо голубым куполом накрыло Волгу и меня в ней. Такое спокойствие и такая красота кругом! Вдруг слышу какой-то шум, вернее, рокот. Похоже на моторку. Я поднимаю голову: точно, плывет катер. Он ещё далеко, но я вижу, что курс его направлен прямо на меня. Я быстро, как мне казалось, плыву к берегу.
Но, катер плывет намного быстрее, и я у него на пути. Боже мой! Что делать? Хотела нырнуть. Куда там! Барахтаюсь беспомощно, пятая точка не хочет тонуть. А глубина приличная, здесь, вообще-то, фарватер и плавать запрещено (раньше, по крайней мере, было). А катер уже совсем близко. Я кричу, меня не слышат. Все! Все! Сейчас будет удар, и я потеряю сознание. Когда найдут мое тело, порванное винтом? Уже представила Ишеевское кладбище и все остальное. Успела ведь представить. Но, меня всё-таки заметили. Парень на носу катера вдруг заорал, замахал руками и плавсредство отвернуло от меня буквально в нескольких метрах. На меня уставились не меньше пяти пар встревоженных глаз. Компания была нетрезвая, веселая. А тут я чуть не испортила им настроение.
Я вылезла на камни. Волосы, несмотря на то, что были мокрые, наверное, стояли дыбом. Рыбаки сочувствующе смотрели на меня. Надо полагать, они видели всю картину. А я сидела и, как заезженную пластинку, прокручивала пережитое снова и снова. Желание купаться начисто пропало. Я натянула на мокрый купальник сарафан, который тут же намок, облепив меня, и побрела на трамвайную остановку, оставляя на асфальте мокрый след, волжская вода так и текла по моим ногам чуть не до самого дома. Только там я переоделась в сухое, легла на диван, все ещё не оправившись от потрясения. Ещё минута или меньше и я отправилась бы в мир иной, оставив сына без матери, отца без дочери, а мужа без жены. Вот такая история. Сейчас все это кажется мне приключением, а тогда стало страшно.
Чтобы развеселить вас, добавлю ещё один пляжный эпизод. Это было уже на Свияге лет пять спустя после случая с катером. Лежу я, загораю. Вода на Свияге проблемная, купаться запрещено. Загорать можно, но долго не выдержишь без купания. Собираюсь уходить, и тут подходит ко мне симпатичный молодой человек и спрашивает, который час. Я, конечно, ответила. Он не уходит. Усаживается рядом и начинает, как говорится, закидывать удочку. Спрашивает о том, о сем. Я смотрю на него, черноволосый такой, но черты лица, как будто европейские, и говорит без акцента. Рассказал мне ни с того, ни с сего, что он с Украины, что погорелец, что его жена погибла на пожаре. Я уже начала ему сочувствовать, как к нам подбежал загорелый носатый, как грачонок, мальчишка и с горским акцентом заявил: "Папа, иди, тебя мама зовёт!" Мой погорелец стушевался, зло глянул на сынишку и отчалил. Рассекретили ухажора, обломали. Вспоминаю его физиономию в тот момент и опять смеюсь.