Люций бегал по комнате, подгоняя меня и требуя поторопиться, иначе опоздаем.
– Сегодня у тебя первым занятием мертвые языки. Преподает стерва Ирэна. Так что быть нужно вовремя.
– Языки? – я с удивлением посмотрела на фамильяра.– На кой черт мне языки, да ещё и мертвые?
– Ох и дурында! Потому что они – основа всех заклинаний. Эльфийский – целительство, темно - эльфийский – некромантия. Зельеварение, все рецепты и шепотки, которые наговариваются, – лесного народа наречие.
– Погоди, так ни эльфов, ни лесного народа уже сто лет, как в помине нет.
– Алька... Поэтому они и мертвые. Их нет, а язык остался. Первые и сильнейшие Некроманты – темные эльфы были. Сволочные, кстати, создания. Светлые – те подобрее, но высокомерные до ужаса. А темные – шкуру живьём снимут, если нужно.
– Ого! – Я с уважением посмотрела на Люция. – Ты так говоришь, будто застал их лично.
– Застал. Было такое.
– Сколько же тебе лет?
– Алька, тебе этого лучше не знать. Давай шустрее, собирайся.
– Хорошо. Только скажи. Вот маги, они с даром рождаются. Подпитывают его с помощью кристаллов, которые нам от эльфов достались. Это даже я, деревенская дурочка, знаю. А ведьмы? Ведьмы откуда вообще появились?
Люций вдруг замер на месте , задумчиво глядя в пустоту, будто что-то вспоминал.
– Ведьмы, Алька, они с матерью - землёй связаны , с Природой, со всем, что есть в нашем мире. – Наконец, выдал фамильяр, – Но ещё , ведьмы могут с Нижним миром жить в единстве и согласии. Потому что первая Верховная оттуда вышла. Демонессой была. Только смотри, этого никто не знает. Никто. Вообще. Я тебе говорю, чтоб ты просто понимала. Но не вздумай при ком-то подобное вслух сказать. Поняла? А теперь, ускоряйся. Идти надо.
Кот сорвался с места и снова принялся наводить суету, хотя предполагалось, что так он мне вроде к занятиям собраться помогает. У меня же в голове крутились сказанные Люцием слова. Из Нижнего мира пришла... Вот это новость. Выходит, в каждой ведьме демонская кровь течет? Так что ли? Эх, папенька, лучше бы я булки пекла.
– Ты не можешь повторить столь простую фразу? – мэтресса Ирэна смотрела на меня с тихой ненавистью и, по-моему, думала, что я издеваюсь. Нет, судя по взгляду, в котором весьма четко мерцали отблески костра, где она, похоже, мечтала меня видеть, ректор была уверена, будто я издеваюсь. А у меня на самом деле ни черта не выходило. Язык сломать можно, пока выговоришь эти странные фразы давно почивших рас.
Причем, я не просто не имела возможности их повторить, они у меня каверкались, превращаясь, судя по всему, в какие-то неполноценные заклинания, потому что по учебной комнате уже порхали сиреневые бабочки , но значительно больших размеров, чем им от природы положено, прыгал один бирюзовый заяц с тремя ушами и до кучи, под потолком, кружила ворона, курлыкающая, словно заправский голубь. Кроме того, птица есть птица, а потому свое присутствие она уже несколько раз обозначила обычным птичьим способом, нагадив на большую тетрадь мэтрессы Ирэны, в которой та , как назло, видимо, расписала сегодняшнее занятие.
– Студентка Алиана Ран, имейте совесть, прекратите обычные связки для контакта с животными обращать в черт знает что! Достаточно уже!
Ректор перешла на "вы" и обращалась по фамилии, используя, естественно , ту, под которой я прожила всю жизнь. Настоящая, по закону положенная мне от родного отца, по-прежнему оставалась неизвестной. Раз наше общение с магичкой обрело столь официальный вид, похоже, она не просто злиться, а пребывает в состоянии крайнего бешенства.
– Вы сами сказали повторять вместе со всеми студентами. Вот я и повторяю. Но не получается у меня правильно выговаривать эти сочетания букв. Что за нелепый язык? Рланах тдранта иварис.... Это же просто набор букв.
Едва я произнесла фразу, в моем исполнении каждый раз звучавшую по-новому, а повторяла я ее уже неоднократно, как учебник со стола соседки вдруг поднялся на тонких, куриных ногах, а потом, высоко их подкидывая , побежал по столу, спрыгнул на пол и принялся догонять трехухого зайца, при этом весело гогоча, будто резвая лошадь.
– Вот видите? Я ничего не сделала. Пытаюсь лишь произнести это ваше Рланах...
– Стоп! Хватит! – мэтресса Ирэна взмахнула рукой, словно хотела ухватить меня за шею и задушить. При этом она закрыла глаза, поморщившись , как при сильной головной боли. Потом снова открыла и посмотрела на меня. Да, однозначно. Боль в ее взгляде была очень выразительной. – Не нужно ничего говорить. Вообще.
– Как?! Молчать теперь все время?! Но я не смогу! С детства была болтушкой.
– Нет! Говорить на мертвых языках не нужно. Это не касается обычной жизни. У тебя явно...ммм...сильная кровь у тебя. Ты каверкаешь нужные фразы так, что они обретают новый смысл. Даже боюсь представить, что начнется, когда ты приступишь к изучению языка темных эльфов, который используют в некромантии. Честно говоря, мне страшно.
– Честно говоря, мне тоже.
Это я сказала вслух, а про себя подумала, что не скоро упокоится бедный Ван Доррен. С такими успехами я его не обратно в склеп уложу, а превращу во что- то более опасное. Потом посмотрела на бирюзового зайца, скакавшего вокруг веселой лошадки, всего лишь несколько минут назад бывшей обычным учебником. Ну, или наоборот. Будет бродить по столице мертвец с клумбой на голове , рвать оттуда цветы и предлагать их попадающимся на пути дамам. Тоже, как вариант.
– Князь, – мэтресса Ирэна обратила строгий взор на Люция, который в начале занятия получил выговор за свои ехидные замечания, и теперь, насупившись, сидел молча, – С этим нужно что -то делать.
Кот демонстративно отвернулся, выражая свое отношение к запрету на посторонние разговоры,полученному им ранее.
– Князь, прекратите вести себя, как ребенок.
– Мммм.... Что- то прежде, мэтресса, в нашем с Вами общении не было и намека на детство. А Вы, помнится, весьма серьезно, по - взрослому, называли меня жеребцом.