Это больше, чем “английский фьюжн”, это музыка, выходящая за рамки стилистических определений. Первое, что приходит на ум во время прослушивания – симбиоз The Soft Machine и Bitches Brew Майлса Дэвиса. Иногда мне кажется, что если меня спросят – какой альбом Soft Machine самый интересный, я отвечу – альбом We’ll Talk About It Later группы Nucleus. Конечно, это не “Машина”, но – Дженкинс и Маршалл играют так же неистово, а, может быть, и ярче, чем в Soft Machine, в которую они уйдут после записи следующего альбома. А шикарнейшая вещь Дженкинса Song For The Bearded Lady, открывающая пластинку, будет переработана и введена в репертуар Soft Machine через несколько лет. Английский фьюжн – одновременно и холодный, сырой как лондонский туман – и раскаленный, как металл в литейных цехах английских заводов. Здесь нет ни одной слабой вещи – при том, что музыка, в общем, некоммерческая, она затягивает, цепляет с первых же тактов первой пьесы - We’ll Talk About It Later. Короткая фраза духовых и мощный, хард-роковый взрыв всей группы, преходящий в знакомый по поздней Sofn Machine – рифф повторяется, каждый раз меняясь внутри и усложняясь, нагнетая напряжение – и уходит, оставляя место для свободного соло трубы Яна Карра – “ядра”, главного вдохновителя и организатора всего проекта. Парящее, холодное (здесь тоже отсылка к Дэвису) джазовое соло над почти роковой структурой ритм-секции и гитары Криса Спеддинга. Напряжение снова растет, Спеддинг сменяет Карра – и играет соло с фразировкой Маклафлина из Bitches Brew. Это не плагиат, это просто “в том же ключе” – такое же построение гитарных фраз и даже похожий тембр. При этом – Спеддинг – стопроцентно роковый гитарист – в отличие от Маклафлина – и он уходит в роковое звучание, в роковые атаки, вместе с саксофоном и клавишными – и после соло – опять в основной рифф, здесь, к финалу – уже упрощенный, конкретный, это джаз-рок с сильным креном в “рок”. Sun Child – фанковый ритм, ведьминская вау-гитара, фри-саксофон, горы и бездны, которые рисует бас-гитара и лавина звуков ударных Маршалла. Когда гитара начинает издавать уже совершенно неслыханные даже у Хендрикса звуки, духовые выстраивают мелодическую линию, по которой, собственно, можно понять, что это – Sun Child, а не пляска бесов вокруг доменной печи. Lullaby For A Lonely Child аккорды бас-гитары, железо ударных – начало отдаленно напоминает ранний King Crimson и Moonchild, но только по фактуре – джазовые линии трубы и неожиданно появившаяся базука Спеддинга меняют и фактуру и настроение и привносят ощущение нереальности происходящего. Совмещение несовместимого. Но очень естественно и очень правильно. Возможности музыки безграничны. Заглавная пьеса, начавшись с уже откровенно блюз-роковой гитары, которой приказано играть джаз и осторожных фраз баса набирает силу с кошмарными (по-хорошему) звуками клавиш, стенаниями духовых и уже получившей совершенную свободу гитарой. Карманный, домашний и очень комфортный кошмар, раскрашенный трубой Яна Карра. На концерте такие вещи сметают публику не хуже, чем “Шизофреник” King Crimson. Oasis – после ужасов предыдущих песен – красивое, длинное и захватывающе джазовое путешествие, в котором гид – труба, освободившаяся от давящих риффов, получившая карт-бланш. Квакающая гитара Спеддинга не тащит на себя, а только поддерживает кувыркающуюся в пространстве трубу, группа подпитывает ее энергией - это самая легкая пьеса на альбоме. Зато в Ballad Of Joe Pimp – здравствуй, призрак Роберта Фриппа – да еще и с вокалом. Совершенно английская песня, тяжелая и балладная, но баллада звучит так, словно Fairport Convention, King Crimson и Colloseum бросили в кипящий котел вместе с инструментами и записали звуки, которые из котла доносились. Easter 1916 – прорастают ростки поздней Soft Machine, но Ян Карр уверенно превращает структурированную композицию в выжигающий напалмом все вокруг себя фри-джаз – и очень крутой. Пластинка более рок, чем Soft Machine и более джаз, чем King Crimson, но не хуже ни первых ни вторых. Сильнейший фьюжн-проект британской сцены.