Заставить людей повиноваться и беспрекословно выполнять всё, что придумает власть, может только страх. Поэтому длительное время армия была пугалом для гражданских лиц, своеобразным местом ссылки неугодных. За «несоблюдение правил игры» в гражданской жизни тебя могли передать «на воспитание» в соседнее, военное ведомство, где система взаимоотношений была намного жёстче.
Так, например, неуплата налогов была чревата суровыми наказаниями, а людей, «оказавшихся нерадивыми в платежей податей» могли запросто «забрить в солдаты».
Такова, в частности, история мещанина Леонова.
****
Манифестом от 14-го марта 1848 года «О событиях в Западной Европе» Император Николай I о готовности России, по примеру геройских предков, встретить врагов, «где бы они не предстали», и «защищать честь имени Русского»:
«… Возникнув сперва во Франции, мятеж и безначалии скоро сообщились сопредельной Германии и, разливаясь повсеместно с наглостью, возраставшей по мере уступчивости правительств, разрушительной поток сей прикоснулся, наконец, и союзным Нам Империи Австрийской и Королевства Пруссии. Теперь не зная более пределов, дерзость угрожает в безумии своём, и Нашей, Богом Нам вверенной России.
Но да не будет так!...» .
В результате 18-го июля 1848 года, был объявлен 7-й частный рекрутский набор с Восточной полосы Империи – по 7 рекрут с каждой 1000 душ .
10-го января 1849 года Московскому Гражданскому Губернатору И. В. Капнисту на стол легло сумбурно-высокопарное «всепокорнейшее прошение» от московской мещанки Елизаветы Яковлевой, жительствующей в Городской части в доме г-на Селивановского, в котором слёзно она просила «исключить из военной службы» её мужа.
Не скупясь на эмоции, женщина стремилась умилостивить Губернатора, войти в тяжёлое положение их многочисленной семьи и, естественно, сжалиться, уповая при этом на чёрствость мещанского общества:
«… Щедрости изливаемые всем несчастным и неимущим, подали и мне смелость пасть к стопам Вашего Превосходительства. Прошу слёзно с семейством, состоящим в 4-х душах – женских – и то, все при слабом здоровье.
Милой наш Начальник, взгляни на плач несчастной и погибшей, решились мы своего попечителя и не дайте до конца погибнуть, т.к. мы питались всем семейством чрез него, и были мы навсегда спокойны и довольны мужем моим. Осмеливаюсь Вам доложить, что мужа моего, московского мещанина Таганской слободы Ивана Леонтьева Леонова, которого общество отдало в солдаты, однако ж который находится в казармах на Крутицкой, то и осмеливаюсь доложить, что по какой причине тройников увольняли от солдатства, а мужа моего взяли и отдали одиноким.
Оставил муж мой без всякого состояния; и надежды не на кого, оставил меня с престарелой матерью, 60-ти лет, и с двумя малолетними детьми, и сестру убогую Анну. Муж мой платил подати и то, чрез великую силу, потому что имеет большое семейство, а ныне состоящие последние подати внесли 70, 2-го числа января 1849 года, но общество не приняли и велели приносить сумму в понедельник, но по приходе нашем в общество, уже мой муж отдан в солдаты.
А мы, поверьте, Ваше Превосходительство, что единственно питаемся трудами рук своих, и едва собрали денег на платёж, и теперь питаемся кое как.
А потому, Ваше Превосходительство, падаем к стопам Вашим и просим, слёзно, взгляните на плач наш и расстройство, повелите кому следует из военной службы исключить мещанина Ивана Леонова. А по исключении его из службы, предоставим в общество недоимки моего мужа 70 руб., а муж мой ни в каких худых качествах не был замечен.
А потому, падаем к Вам всем семейством со слезами к стопам, и просим слёзно, не оставь нашей просьбы, защити нас, бедных сирот, и не заставь вечно плакать всем семейством, возврати нам обратно нашего попечителя, за что прольём тёплые мольбы к царю царей о ниспослании долгоденствий всему Вашему дому и ожидаем от Вас милостивого разрешения…» .
В общем, всё по «стандартному сценарию» - бедная многодетная семья, непомерные расходы и бездушные чиновники. Одна надежда на справедливого и мудрого руководителя.
Слёзы безутешной женщины не оставили Губернатора равнодушным и 24-го января последовало объяснение от органа управления делами купцов и мещан – «Дома Московского Градского Общества».
Однако, как оказалось, Леонтьев был по факту просто-напросто злостным неплательщиком, при этом ему даже много прощалось:
«… честь имеем почтительнейше донести, что в Московском мещанском обществе по Таганной слободе под № 109 состоит Леонтий Марков, умерший, его сын Иван 18-ти ревизских лет, его жена Елизавета Яковлева. За ним, Иваном, числится подушной недоимки с 1844 года 30 руб. 80 коп., и за умершего отца с 1846 года 12 руб. 88 коп., итого 43 руб. 68 коп. сер.
Сверх того, с 1839 по 1844 годы три раза в таковых податях были прощаемы.
Когда же Ваше Превосходительство предписанием 13-го числа минувшего декабря изволили дать знать Дому Градского Общества о дозволении Его Сиятеоьством окончить рекрутскую недоимку отдачей в военную службу мещан, оказавшимися нерадивыми в платеже податей, то Дом Градского Общества, выписав из недоимочных книг таковых неплательщиков 380 чел., сообщил того ж числа к отысканию их во все части, из числа которых помянутые Леонтьев и был отыскан и представлен в Дом Градского Общества, за что в пополнение рекрутской недоимки и отдан в военную службу…»
Тем не менее, Мещанское Общество готово было пойти на уступки и предложило свой вариант развития событий:
«… А как ныне жена означенного Леонтьева в прошении изъясняет, что она эту недоимку представит, то Дом Градского Общества и полагает, мужа её из военной службы возвратить, при первом случае очередным семейством. На что и имеем честь испрашивать в разрешении Начальственного предписания Вашего Превосходительства…»
7-го февраля Московское Мещанское общество ещё раз обозначило свою позицию на данному вопросу, подчеркнув, что они действовали в строгом соответствии с распоряжением Генерал-Губернатора:
«… при предписании Вашего Превосходительства от 31-го декабря за № 26090, последовавшего с разрешения Его Сиятельства, г-на Военного Московского Военного Генерал-Губернатора, о дозволении окончить рекрутскую недоимку, числящуюся на Московском Мещанском Обществе, по примеру минувшего 6-го частного набора, и на основании 596 ст. 19 т. Свода законов о состояниях, отдачей в военную службу мещан, оказавшихся нерадивыми в платежей податей, предложено было Московскому Мещанскому Обществу, которое приговором 3-го числа минувшего генваря, заключило: согласно предписания Его Сиятельства, из числа неплательщиков, кои будут отысканы, предоставить разбирать и назначать к поставке в Рекрутское Присутствие Городовому Старосте с помощниками и к ним прикомандировывать со стороны Общества присяжных поверенных: Епанешникова, Корноухова, Буланова и Дмитриева, с тем, чтобы они, согласно помянутому предписанию, немедленно учинили исполнение.
А как по выправке с книгами Дома Градского Общества оказалось, что мещанин Леонтьев, хотя в приводах и не был, но в податях оказался нерадивым, ибо с 1843 года всегда почти пользовался месячными и двухмесячными отсрочками, а иногда по неплатежу податей не брал также и билета на прожитие. И, не смотря ни на что, Общество, числяющуюся на нём податную недоимку с 1839 по 1844 годы записало в откуп, но он и затем податей с 1844 года не платил, посему он, Леонтьев, и отослан был в Рекрутское Присутствие…» .
Таким образом, решение о судьбе несчастного Леонтьева уже принималось не гражданскими лицами, а военными.
23-го февраля Московский Военный Генерал-Губернатор генерал от инфантерии А. А. Закревский сообщил Капнисту о своём положительном решении проблемы, но при соблюдении уплаты семьей Леонтьева всех долгов (причём в установленное время):
«… По обстоятельствам, изложенным в представлении Вашего Превосходительства от 17-го февраля за № 549-м, соглашаясь на возвращение по просьбе московской мещанки Елизаветы Яковлевой мужа её, Ивана Леонова Маркова, из военной службы, но не прежде, как по совершенной уплате числящейся на нём недоимке и по поставке его на перемену, в течение законом определённого 6-ти месячного срока, другого рекрута из очередного семейства…» .
Благо при тогдашних порядках такие вещи решались очень быстро и уже 16-го марта председатель Московского Губернского Рекрутского Присутствия доложил Московскому Губернатору, что замена найдена – нужна только команда действовать:
«…15-го марта приняты в рекруты московские мещане Алексей Тимофеев Балашов и Михаил Андреев Агеенко, на перемену поступивших по 7-му частному набору 31-го декабря прошлого 1848 года в рекруты из московских же мещан Ивана Леонтьева и Павла Алексеева, возвращение коих из военной службы в первобытное состояние зависит от распоряжения Вашего Превосходительства…» .
Тем не менее, капризная мещанская жена заартачилась и продолжала диктовать свои условия власти. Её не устраивало положение, при котором «деньги вперёд». 13-го мая из Дома Московского Градского Общества сообщили, что Яковлева до сих пор не внесла недоимки, «и словесно отзывалась, что оной не взнесёт до того времени, покуда ей не возвратится муж». В результате, появилось предложение «сделать ей отсрочку» .
Пока шло разбирательство, в свою очередь Военное Ведомство не дремало. Нерадивый муж уже давно был отправлен подальше от Москвы. 23-го мая Командир Московского Внутреннего Гарнизонного батальона полковник Н. К. Грибе сообщил, что
«… принятый в рекруты 31-го декабря 1848 года из мещан города Москвы, Иван Леонтьев, 15-го января сего года отправлен в Москвы в числе 202 человек, под командой партионного офицеры вверенного мне батальона прапорщика Любимова, к определению на службу в Резервную Бригаду 9-й Пехотной Дивизии в г. Радомысль, где и сдан под квитанцию Командующего 3-й бригадой Резервной Дивизией 3-го Пехотного Корпуса г-на полковника Гинее 1-го марта 31-го дня под № 733. И, как видно из квитанции, доставленной партионным офицером, что Леонтьев поступил на службу в резервный батальон Брянского Егерского полка, по формулярному списку значится под № 1427…» .
Решение о возращении со службы принималось на самом высоком уровне.
11-го августа Закревский сообщил Капнисту, что
«… Государь Император, по всеподданнейшему докладу отношения моего к Военному министру, повелеть соизволил возвратить из военной службы принятого в рекруты из мещан города Москвы Ивана Леонтьева Маркова, взамен которого принят уже другой…» .
****
История от трогательных стенаний мещанской жены до благополучного разрешения ситуации на высочайшем уровне заняла 8 месяцев. Безусловно, не каждому могло повезти в подобном – до царя не все челобитные доходят и не на всякие накладываются положительные резолюции.
Мораль такова: платите налоги, и спите спокойно!