Удивительная картина. Простая до гениальности и парадоксальная при всей своей очевидности.
Начать с того, что ей совсем «не идёт» собственный жанр. Формально перед нами натюрморт. То есть работа, преимущественно посвященная неодушевленным предметам. Фактически же мы с Вами наблюдаем живописную космогонию! Самодостаточную маленькую вселенную, в центре которой находится и сутью которой является Одуванчик. Вселенную, где самоорганизовано, многозначно и логично абсолютно всё, что видит глаз.
Взять к примеру ту же бархатную темноту фона. Она — не эстетический изыск и не дань авторскому стилю, а самая настоящая метафора первозданного космоса. Пусть даже выгодно подчёркивающая оттенки и очертания объектов переднего плана; не это главное. Суть — в наделении композиции явным, «театральным» драматизмом. Похожем на тот, что возникает после третьего звонка, когда в зале гасят свет, изолируя сценическое действо от любых внешних влияний...
Рассуждать о том, что создательница данного полотна, художница Барбара Регина Дицш, обладала тонкой душевной организацией и любила природу — не станем. Ибо очевидно и банально. Поговорим лучше о том, что совсем неочевидно: на картине изображен один и тот же одуванчик в разные, так сказать, моменты жизни, а не одно растение с единым корнем и тремя стебельками!
Планируя написание данной статьи, мы даже подумывали сотворить из этого факта новое расследование в стиле Шерлока Холмса. Где с умным видом поучали бы доктора Ватсона о том, что «спрятав» за широкими листьями основания растений, художница замаскировала метафору цикличности жизни. Дабы зритель сам догадался о сути произведения и получил дополнительное удовольствие от собственной сообразительности.
Ну а раз уж мы с Вами решили сегодня не играть в детективов, то давайте просто констатируем сюжет. Справа мы видим «юность» нашего «героя». Борьбу за выживание (и вызревание) вопреки поедающим его листья насекомым. Слева — состоявшегося «отца семейства», провожающего в новую жизнь своих «детей», гонимых ветерком от взмахов крыльев бабочки. Ну а в центре мизансцены — одуванчик в (извините за каламбур) полном расцвете сил, радующий наблюдателя своим стройным станом (выдерживающим немалый вес улитки) и идеальной «шевелюрой» красавца-блондина.
Заметьте: наш фотосинтезирующий герой — отнюдь не эгоист. Он — центр маленькой экосистемы, которую кормит, укрывает и поддерживает в меру своих невеликих сил. И пускай он всего лишь хрупкий цветок посреди бескрайнего Ничего: ему достаёт упорства и целеустремлённости пройти весь предначертанный Природой путь с высоко поднятой кучерявой головой.
Метафора картины ясна как день, но при этом весьма глубока и многомерна. Семена разлетятся по миру, народится новая жизнь, цикл случится заново, и однажды точная копия нашего героя будет точно так же красоваться посреди... посреди чего? Ведь мы с Вами понятия не имеем, где довелось произрастать этому одуванчику. В чистом поле, на лесной полянке, в городском саду? Лишив картину явного фона и превратив в аллюзию на цикл жизни как таковой, художница распространила символизм работы на весь мир, на всю Вселенную. Постаралась напомнить нам с Вами о том, что и мы в известной мере такие же персонажи Чьего-то замысла. И существуем лишь потому, что кто-то существовал до нас; и лишь для того, чтобы после нас кто-то снова жил, стремился, добивался, продолжался...
Дополнительную пикантность картине придаёт время написания. Которое — аккурат середина XVIII века. Чувствуете, дорогой читатель, как свежа и актуальная тематика произведения, чей автор жил и творил за добрых два с половиной столетия до сего дня? Абсолютное большинство полотен немецких живописцев той эпохи сегодня смотрятся почтенными и анахроничными раритетами. Но поместите Одуванчик госпожи Дицш на стены любой современной арт-галереи — и только специалист сходу скажет Вам, что сее произведение искусства было сотворено не позавчера, а в так называемое «раннее новое время». Когда само по себе существование живописцев прекрасного пола было чем-то на грани пристойности и общественного вызова... Избегая теистических и мифологических тем, художница старалась обращаться к внешней стороне эстетики живой природы. Но как видите, уважаемый читатель, это общепринятое мнение экспертного сообщества никак «не бьётся» с данной конкретной акварельной работой фрау Барбары Регины Дицш. Ещё один аргумент в копилку наших тезисов об уникальности и парадоксальности «Одуванчика», не так ли.