>> Предыдущая Глава 11. Война с Традицией. Читать.
До сих пор в нашем анализе сил, институтов, диспозиций, типов и классов, которые естественным образом будут противостоять Открытому заговору, мы рассматривали только ту территорию в области будущего мирового благосостояния, которая представлена сложными, прогрессивными, высокоиндустриальными сообществами, основанными на предшествующей системе атлантического типа. Эти сообщества продвинулись дальше всех в направлении механизации, и они стали
настолько более эффективными и могущественными, что теперь доминируют над остальной частью мира. Индия, Китай, Россия, Африка представляют собой смесь социальных систем, собранных вместе, опереженных, перенапряженных, разрушенных, захваченных, эксплуатируемых и более или менее порабощенных финансами, механизмами и политической агрессией атлантической, балтийской и средиземноморской цивилизации. Во многих отношениях создается впечатление, что они ассимилируются с этой цивилизацией, развивают современные типы и классы и отказываются от большей части своих отличительных традиций. Но то, что они берут с Запада, - это в основном новые разработки, материал достижения, а не социальные и политические достижения, которые, подкрепленные современными изобретениями, завоевали свое мировое господство. Они могут в определенной степени подражать европейскому национализму; для них это становится удобной формой самоутверждения против давления осознанной практической социальной и политической неполноценности; но степень, в которой они
захотят или могут перенять социальные предположения и привычки наиболее устоявшейся европейско-американской иерархии, вероятно, очень ограничена. Их национализм останется в значительной степени коренным; социальные традиции, в которых они попытаются подчинить новые материальные силы, сильно отличаются от первоначальной жизни Европы. Следовательно, у них будет свое собственное сопротивление Открытому заговору, но это будет сопротивление, отличное от тех, которые мы до сих пор рассматривали. Автомобиль и радиоприемник, комбайн и стальное строительное здание придут к радже джунглей и охотнику за головами, брамину и индийскому крестьянину с параллельным и в то же время непохожим посланием которое они привезли британскому землевладельцу или фермерам, выращивающим зерно и крупный рогатый скот в Аргентине и Среднем Западе. Также можно ожидать, что они вызовут неодинаковую реакцию. Для ряда более тонких, более энергичных умов этих затененных сообществ, которые более или менее отстали от материальных достижений, которыми обусловлено нынешнее господство Западной Европы и Америки, Открытый Заговор может иметь эффект огромного приглашения. В один шаг они могут перейти от тонущего судна своего устаревшего порядка, через своих нынешних завоевателей, к братству мировых правителей, в котором они могут обратиться к проблеме сохранения и адаптации всего, что является богатым и отличительным в их наследии, к общим целям расы. Но для самых энергичных разумных существ этого внешнего мира новый проект Открытого Заговора покажется не лучше, чем новая форма западного охвата, и они будут бороться за могущественное освобождение, как если бы это было дальнейшее порабощение европейской традиции. Они будут следить за Открытым Заговором в поисках любых признаков сознательного превосходства и расового пренебрежения. Они обязательно признают
это продуктом западного менталитета, и у них вполне может возникнуть соблазн рассматривать это как разработку и организацию нынешних диспозиций, а не как эволюцию новой фазы, которая, наконец, не будет делать различий между изнеженными традициями Востока или Запада. Их подозрения будут поддерживаться и развиваться неуклюжей и бестолковой политической и экономической агрессией современных политических и деловых систем, какие сегодня есть. За этим облаком
агрессии западная мысль неизбежно продвигалась к ним. Это не могло
привлечь их внимания никаким другим способом.
Частично это сопротивление и критика декадентских сообществ за пределами атлантической капиталистической системы будут направлены не на развивающиеся методы грядущего мирового сообщества, а на европейские традиции и ограничения, которые наложились на эти методы, и до сих пор столкновение Востока и Запада может быть установлено в пользу цели открытого заговора. В конфликте старых традиций и в вытекающих из этого тупиках кроется большая надежда на прямое принятие групп идей, сосредоточенных на Открытом заговоре, одной из самых интересных областей человечества в этом отношении - это великая система сообществ, находящихся под властью или влиянием Советской России. Россия никогда не была полностью интегрирована в европейскую систему; она стала лишь сносной имитацией западноевропейской монархии в семнадцатом и восемнадцатом веках и, наконец, заговорила о конституциях и парламентах — но реальность этой огромной империи оставалась азиатской деспотией, и европейская маска была полностью сорвана революцией 1917 года. Последующая система - это правительство, руководящее огромным количеством крестьян и пастухов, дисциплинированных объединением, исповедующих веру в догмы Маркса, как они были истолкованы и квалифицированы Лениным и Сталиным.
Во многих отношениях это правительство представляет собой новинку, представляющую чрезвычайный интерес. Оно борется с огромными трудностями внутри себя и вовне. Удивительно, но, оказавшись в положении огромной власти, его интеллектуальная гибкость сильно ограничена настоятельной воинствующей необходимостью умственного единодушия и последующего подавления критики. Оно оказывается отделенным, интеллектуально и морально, огромной пропастью от неграмотных миллионов, которыми оно правит. Возможно, более открытое для научных и творческих концепций, чем любое другое правительство и, безусловно, более склонное к экспериментам и инновациям, его предприятие страдает от экономического истощения страны в Великой Войне и технической и промышленной отсталостью населения, из которого оно должно черпать свой персонал. Более того, оно борется внутри себя между концепциями современной научной социальной организации и смутной анархической мечтой, в которой "государство" должно исчезнуть, а эмансипированный пролетариат, свободно размножающийся и отхаркивающийся, навсегда заполнит пространство времени. Традиция долгих лет безнадежного противостояния имеет запятнанную мировую политику марксистского культа, что фокусирует на нем враждебность каждого правительства в доминирующей атлантической системе. У марксизма никогда не было ничего, кроме самых смутных представлений об отношении одной нации к другой, и новое российское правительство, несмотря на все его космополитические фразы, все более явно является наследником навязчивых идей царского империализма, используя Коммунистическую партию, как другие страны использовали христианских миссионеров, для поддержания пропаганды правительства использующего свои схемы. Тем не менее, советское
правительство существует уже более двенадцати лет, и представляется
гораздо более вероятным, что оно эволюционирует, чем сохранится. Вполне возможно, что оно будет эволюционировать в сторону концепций Открытого заговора, и в этом случае Россия может вновь стать свидетелем конфликта между новыми идеями и старообрядцами. До сих пор Коммунистическая партия в Москве поддерживала значительную пропаганду идей в остальном мире и особенно за своей западной границей. Многие из этих идей сейчас банальны и несвежи. Возможно, недалек тот момент, когда волна пропаганды пойдет в обратном направлении. Тщеславию коммунистической партии доставляло удовольствие воображать, что она ведет пропаганду мировой революции. Ее судьба может заключаться в том, чтобы развиваться по направлениям, которые сделают ее более интеллектуальные элементы легко ассимилируемыми в Открытом заговоре с целью мировой революции. Открытый заговор по мере его распространения и роста может найти менее обремененное поле для опробования экономических разработок, подразумеваемых в его концепциях, в России и Сибири, чем где-либо еще.
Однако руководящие темы и практические методы настоящего Советского правительства в России можно критиковать, но факт остается фактом: оно
убрало со своего пути многие из основных препятствующих элементов, которые мы все еще находим активными в более высокоорганизованных сообществах на Западе. Это освободило обширные территории от родственных суеверий монархии и необходимости частного контроля над крупными экономическими интересами. И это подарило как Китаю, так и Индии захватывающее зрелище социальной и политической системы, способной отбросить многие из наиболее характерных черт торжествующего западничества, и все же удержаться на своем. В те дни, когда Япония столкнулась с современными потребностями, не было моделей для подражания, которые не были бы сообществами атлантического типа, пронизанными методами частного капитализма, и, как следствие, японцы перестроили свои дела по отчетливо европейскому плану, приняв Парламент, а также привели деловые и финансовые методы в общее соответствие с этой моделью. Это чрезвычайно сомнительно, что какое-либо другое азиатское сообщество теперь настроится на параллельную имитацию, и этот откол от европеизации произошел во многом благодаря русской революции. Правительство в России можно критиковать, но факт остается фактом: оно убрало со своего пути многие из основных препятствующих элементов, которые мы все еще находим активными в более высокоорганизованных сообществах на Западе. Это
освободило обширные территории от родственных суеверий монархии и
необходимости частного контроля над крупными экономическими интересами. И это подарило как Китаю, так и Индии захватывающее зрелище социальной и политической системы, способной отбросить многие из наиболее характерных черт торжествующего западничества, и все же удержаться на своем. В те дни, когда Япония столкнулась с современными потребностями, не было моделей для подражания, которые не были бы сообществами атлантического типа, пронизанными методами частного капитализма, и, как следствие, японцы перестроили свои дела по отчетливо европейскому плану, приняв Парламент и приведение их монархии, социальной иерархии, а также деловых и финансовых методов в общее соответствие с этой моделью. Это чрезвычайно сомнительно, что какое-либо другое азиатское сообщество теперь настроится на параллельную имитацию, и этот откол от европеизации произошел во многом благодаря русской революции.
Но из этого не следует, что такой откол обязательно приведет более
непосредственно к Открытому заговору. Если нам придется столкнуться с менее высокоорганизованной системой интересов и предрассудков в России и Китае, нам придется иметь дело с гораздо более широким невежеством и гораздо более грозным анимализмом. Россия - это страна десятков миллионов крестьян, управляемая небольшой группой интеллигенции, которую можно насчитать только десятками тысяч. Только
этим нескольким десяткам тысяч доступны идеи мирового строительства,
и единственная надежда привлечь российскую систему к активному участию в мировом заговоре - это через это небольшое меньшинство и через его образовательное воздействие на мириады людей внизу. Когда мы идем на восток от Европейской России доля хорошо подготовленных разведслужб, к которым мы можем обратиться за пониманием и участием, уменьшается до еще более пугающей доли. Устраните эту фракцию, и вы останетесь лицом к лицу с зачаточным варварством, неспособным к социальной и политической организации выше уровня военного босса и главаря разбойников. Сама Россия все еще никоим образом не защищена от дегенеративного процесса в этом направлении, и надежда на то, что Китай преодолеет его без каких-либо насильственных директивных вмешательств, - это надежда, за которую конструктивный либерализм цепляется с очень малой уверенностью.
Поэтому мы отворачиваемся от России, Китая и сообществ Центральной Азии к Атлантическому миру. Только в этом мире возможен достаточный диапазон и амплитуда мыслей и дискуссий для адекватного развития Открытого заговора. В этих сообществах он должен начаться, и в течение длительного времени его основная деятельность должна будет поддерживаться из этих необходимых центров распространения. Он будет развиваться среди непрекращающейся ментальной борьбы, и благодаря этой борьбе он останется живым. Немалая часть практической слабости современного коммунизма заключается в том, что он пытается сосредоточить свою интеллектуальную жизнь и свою директивную деятельность в Москве и таким образом отрезает себя от свободных и открытых дискуссий западного мира. Марксизм потерял мир, когда он отправился в Москву и перенял традиции царизма как Христианство потеряло мир, когда пришло в Рим и переняло традиции Цезаря. Укоренившаяся в Москве от ищущей критики марксистская идеология может становиться все более догматичной и прогрессивной, повторяя свое священное кредо и отдавая игнорируемые приказы пролетариату мира, и таким образом оставаться неэффективно кристаллизованным до тех пор, пока нарастающая волна Открытого заговора не затопит, не растворит его заново и не включит в себя все, что сочтет приемлемым.
Индия, как и Япония, отрезана от основной массы азиатских дел. Но пока
Япония стала формально вестернизированной национальностью в сообществе таких наций, Индия остается миром сама по себе. На этом полуострове можно найти почти все типы сообществ, от племени дикарей в джунглях, через огромное разнообразие варварских и средневековых княжеств до фабрик по производству детских и женских вещей и энергичного современного коммерциализма Бомбея. Над всем этим господствует британский империализм, работающий на ограничение влияния, поддержание мира, сдерживание эпидемий, увеличение
поставок продовольствия за счет орошения и тому подобного, и практически не прилагая усилий, чтобы вызвать отклик на современные идеи. Британия в Индии не пропагандирует современные закваски: все это осталось по другую сторону Суэца. В Индии британец - правитель такой же твердый, самоуверенный и нетворческий, как римлянин. Старые религиозные и социальные традиции, сложные обычаи, касты, табу и исключения странно смешанного, но не объединенного сообщества, хотя и
немного дискредитированные этим иностранным преобладанием, они все еще занимают умы людей. Они были, так сказать, замаринованы в консерванте британского владычества.
Открытый Заговор должен вторгнуться в индийский комплекс в конфликте с предрассудками как правителя, так и управляемых. Он должен надеяться на отдельные бреши в скучном Романизме администрации: здесь подлинный педагог, здесь творческий государственный служащий, здесь чиновник, тронутый далеким волнением живой родины; и он должен попытаться привести этих типов к сотрудничеству с прекрасным местным ученым здесь или каким-нибудь там активно мыслящим принцем, или землевладельцем, или промышленником. Как старые методы пассажирских перевозок будут вытеснены полетами, будет все труднее и труднее удерживать волнение живой родины вне сознания официальной иерархии
или знания непокорного "туземца".
Очень похоже на индийские условия положение дел в зарубежных
владениях Франции, те же административные препятствия для открытого
Заговора наверху, а внизу та же обиженная субординация, отрезанная от
умственного подъема ответственностью. В этих областях сдержанности,
Индии и ее меньших, более простых аналогах в Северной Африке, Сирии и на Дальнем Востоке, происходит быстрый рост населения низшего сорта, низкорослого физически и умственно и тормозящего механическое развитие цивилизации постоянным предложением дешевой рабочей силы недобросовестным предпринимательством и, возможно, слабым повстанческим материалом для беспринципного политического авантюриста. Невозможно оценить, насколько медленно или как быстро знания и идеи, которые сдерживали темпы роста всего населения Атлантики, могут распространяться через эти менее бдительные
сообщества.
Мы должны завершить наш обзор сопротивлений, против которых Открытый Заговор должен сработать, сказав несколько слов о негритянском мире и регионах лесов и джунглей, в которых варварская и даже дикарская человеческая жизнь все еще избегает заражения цивилизацией. Кажется неизбежным, что развитие современных средств коммуникации и победа над тропическими болезнями должны закончиться тем, что повсюду будет обеспечен доступ к современному
управлению и экономическим методам, и везде включение бывшей дикой природы в современный экономический процесс означает разрушение материальной основы, свободной охоты, свободного доступа к земле таких варварских и изуверских сообществ, которые все еще с трудом выживают.
Темнокожие народы, которые раньше были хозяевами этих все еще не полностью ассимилированных районов, становятся эксплуатируемыми рабочими, рабами, крепостными, плательщиками налога на хижины, чернорабочими кастами белых иммигрантов. Дух плантации витает над всеми этими землями. Негр в Америке отличается от своего порабощенного брата в Южной Африке или Кенийской колонии только тем, что он также, как и его белый хозяин, иммигрант. Таким образом, ситуация в Африке и Америке приспосабливается к параллельным условиям, причем основное различие заключается в относительных пропорциях двух рас и деталях методов, с помощью которых чернокожий труд используется для достижения целей белых.
В этих черно-белых сообществах, которые обосновываются во всех тех частях земли, где когда-то чернокожие были коренными жителями, или в которых субтропический климат благоприятствует их существованию на низком уровне социального развития, есть - и обязательно будет на многие годы вперед - большая расовая напряженность. Неуклонное развитие контроля над рождаемостью может впоследствии смягчить
биологические факторы этой напряженности, а общее улучшение манер и поведения может стереть склонность к преследованию непохожих типов, которую человек разделяет со многими другими стадными животными. Но
тем временем эта напряженность возрастает, и огромное множество жизней связано с трагическими проблемами.
Преувеличивать опасности и пороки смешения поколений - слабость нашего времени. Человек скрещивается со всеми своими разновидностями и все же вводит себя в заблуждение, что существуют расы исключительной чистоты, "нордические", "семитские" и так
далее. Это фантомы воображения. Реальность более запутанна, менее драматична и не так легко захватывает разум; фантомы захватывают
слишком хорошо и побуждают к ужасному подавлению. Изменения в количестве полукровок и в соотношении белых и цветных - это изменения
временного характера, которые могут стать контролируемыми и исправимыми через несколько лет. Но до тех пор, пока не будет достигнут этот уровень цивилизации, пока цвет кожи мужчины или изломы в волосах женщины не перестанут иметь значение шибболетов, которые включают в себя образовательное, профессиональное и социальное вымирание или
выживание, черно-белое сообщество также будет озабочено постоянной враждой, чтобы позволить любые длительные взгляды на судьбу мира.
Таким образом, мы приходим к выводу, что именно из более энергичных,
разнообразных и менее сильно одержимых центров атлантических цивилизаций в умеренной зоне, с их обильными возможностями для публикаций и дискуссий, их традициями ментальной свободы и их огромным разнообразием взаимодействующих свободных типов, исходят основные начала Открытого Заговора. Для остального мира его пропаганда, находя лишь слабую подпитку в местных условиях, может сохранять миссионерское качество в течение многих лет.