оглавление канала
Я поднялась с земли и внимательно огляделась. Первые лучи солнца уже брызнули из-за горизонта, но тайга по-прежнему стояла глухая и безмолвная, еще не в состоянии отойти от испуга из-за пронесшейся над ней стихии, которой просто быть не могло посередине зимы. Полностью отключиться от всех загадок я не смогла. В голове у меня метались заполошными бурундуками сотни мыслей и вопросов. Как «егерь» сумел выманить вообще Прона сюда? Как он мог застать его врасплох? Его, ПРОНА, который мог сокрушить любого Копейщика одним поднятием брови?!! Все было странно и необычно, и объяснения этому я никак не находила. Сейчас приставать к старику с вопросами было бы неуместно, он слишком слаб. Вот придет в себя, тогда все и узнаю. По-хорошему, его сейчас надо срочно в дом. Обработать и перевязать рану, а если пуля застряла в ноге, ее надо оттуда извлечь. И скорее всего, этим предстоит заниматься мне. Не везти же его, в самом деле, в деревню, к Федору Ивановичу, местному фельдшеру! Нет, конечно, Корсаков специалист от Бога, но вопросов об огнестрельной ране будет столько… Да, и, думаю, сам Прон будет категорически против этого. Все эти мысли скользили как-то по краю моего разума, словно со стороны, словно, они были и вовсе не моими. Танцы с грозой как будто раздвоили мой разум, одна часть которого осталась у той, прежней Катерины, а другая стала принадлежать совершенно другому человеку. По крайней мере, эти мои мысли нисколько не мешали другой моей половине тщательно и настороженно обследовать окружающее пространство в поисках «егеря».
При первом беглом осмотре я нигде не могла обнаружить никого, похожего на человека. Только на самом краю черного протаявшего круга я увидела небольшой предмет, больше похожий на камень. Подойдя ближе, я с удивлением увидела что-то похожее на какой-то прибор. Точнее, это когда-то было каким-то прибором. Сейчас это был просто сплавленный кусок металла, из которого торчали какие-то провода и трубки. Я пнула его ногой, он с грохотом откатился в сторону и остался там лежать уродливой глыбой. Но тут я заметила цепочку человеческих следов, ведущую в сторону лесной опушки. Скорее всего, это и были следы «егеря». Никакого другого человека в округе просто быть не могло. Я дошла до кромки леса, и в свете первых солнечных лучей увидела у ствола большой старой ели, стоящей на самом краю подступающего леса, скорчившуюся фигуру человека. Он спрятал лицо в воротник полушубка и время от времени вздрагивал, прикрывая голову руками. Я осторожно подошла поближе и окликнула его:
- Северьян Лукич…
Человек никак не отреагировал, только что-то принялся быстро бормотать. Я напрягла слух и услышала:
- Пошел котик на торжок, купил котик пирожок, пошел котик на улочку, купил котик булочку. Самому ли съесть, Северьяну ль снесть? Я и сам укушу, Северьяну то ж снесу…
Я обалдела уставилась на здорового, почти седого мужика, читающего детские стишки-считалки. Потом, уже более решительно подошла к человеку, и тронула его за плечо. Он вздрогнул всем телом, поднял на меня безумные, ставшие какими-то белесыми, глаза, и захныкал, словно малое дитя:
- Не обижайте Северьянушку… Северьянушка хороший… Не обижайте его… - И горько, со всхлипами заплакал, трясясь всем телом, опять пряча лицо в воротник.
Уже не опасаясь ловушки, я открыла свой мозг и стала прощупывать разум сидящего у моих ног человека. И даже растерялась в первое мгновение. Пусто. Почти совсем чистый разум. Остатки детских воспоминаний, и больше ничего. Конечно, если мозг прозондирует более опытный человек, такой, например, как Прон, возможно, он и обнаружит еще что-то в самой глубине подсознания. Но я ничего не увидела. В первое мгновение я слегка остолбенела. Ну и что теперь мне с ним делать? Оставить в лесу – погибнет. Теперь это все равно, что бросить малого ребенка в лесу. С собой брать? Куда? Мне нужно было помочь Прону. Его рана могла быть намного опаснее, чем показалась на первый взгляд. Я беспомощно огляделась. Черт! У него даже лыж на ногах не было. Потом первая оторопь начала проходить, и я подумала, что он ведь не пешком сюда пришел, в конце концов! Где-то должен быть его снегоход. Мысленно обратилась к медведю:
- Лохматый братец, ты чувствуешь машину чужака?
Медведь ответил сразу же:
- Я чувствую железо на, котором плохой человек сюда приехал…
- Далеко? – С надеждой спросила я.
- В двадцати скачках медведя вперед от тебя, за густыми зарослями.
Я воспряла духом. В двадцати медвежьих скачков – это примерно шестьдесят моих шагов. Я, не теряя больше времени на сидящего под деревом Северьяна Лукича, рванула в том направлении. За густой куртиной молодого пихтача, обнаружила снегоход «егеря». Облегченно выдыхать не спешила. Его еще надо завести. Новый «Буран» завелся почти сразу. Топлива в баке было достаточно.