Мы дружили с детства. Когда умер папа — мне было четырнадцать лет, — именно друзья помогли мне не сойти с ума. Они были рядом. Всегда, сколько я себя помню.
Закончив школу, мы поступили в разные университеты, но все они находились в одном городе, за 500 км от нашего. У каждого из нас появились свои проблемы, друзья и интересы, началась новая жизнь, но это не помешало нам оставаться друзьями.
Никто никому не отдавал особого предпочтения… тайно тоскуя друг по другу. Я был влюблен в Алису, Жанна, её лучшая подружка, была влюблена в меня. В кого была влюблена сама Алиса, я понятия не имел, но первым парнем, с которым она поцеловалась, был не я — мой лучший друг. Зато я стал у неё, в принципе, первым.
Это произошло, когда мы учились на втором курсе. Было посвящение в студенты, сначала торжественная часть в актовом зале, потом ночной клуб — все, как всегда. Алиса выпила лишнего, думаю, именно поэтому она согласилась поехать ко мне. Или она специально пила, чтобы расслабиться и согласиться. Я не знаю, этого мы никогда не обсуждали.
У меня дома она продолжила пить, я попытался забрать у неё бутылку, мы начали бороться…
После того, как это случилась, я признался Алисе в любви, и это было ошибкой. Уже потом я понял, что она не хотела ничего усложнять.
Месяца два после этого мы практически не виделись. Алиса избегала меня, и я решил, что будет лучше не трогать её… пока. Думаю, Алиса и сама понимала, что ведет себя как глупая пятнадцатилетняя девочка, но она была растеряла и сбита с толку, возможно, даже напугана, и самое лучшее, что я мог сделать для неё, это согласиться играть по её правилам.
Не знаю, как долго она собиралась бегать от меня, но судьба или… случай, не знаю, что это было, распорядился по своему. На очередной тренировке по футболу я сломал руку. Двойной перелом. Боль была просто адской, какое-то время я был уверен, что сойду с ума.
Я знал, что на выходные Алиса собирается поехать к родителям. Не особо рассчитывая на то, что она согласится, я попросил её взять меня с собой.
— Конечно, — ответила она, — и мне будет спокойнее. Не очень люблю ездить по ночам, — подумав немного, она добавила, — зимой.
— Боишься? — спросил я.
— Боюсь, — ответила она.
Сначала мы ехали молча, потом она спросила, не глядя на меня.
— Как рука?
— Болит, — ответил я, — нам надо поговорить. Обсудить случившееся.
Вместо ответа, Алиса сделала музыку громче. Я уменьшил звук, она попыталась его увеличить, но я посоветовал ей повзрослеть и не вести себя как девочка-подросток, которая делает все назло родителям. Даже если ей самой от этого плохо. Она со злостью посмотрела на меня, но руку убрала.
— Обсудить что? — спросила она меня каким-то безжизненным голосом, — Жанна лет с восьми по тебе с ума сходит. Ты и сам прекрасно знаешь об этом.
Да. Я знал.
— Это будем обсуждать?
— С восьми?
— Ну… лет с тринадцати. С двенадцати. С двенадцати лет я слушаю, какой ты красивый, умелый… Какой ты самый-самый. Как она хочет, чтобы ты поцеловал её… пригласил в кино… ну, или ещё что-нибудь с ней сделал.
Она замолчала, видимо, вспоминая, как я делал «что-нибудь» с ней пару месяцев назад.
— И что ты предлагаешь? — спросил я, — я понял, чего хочет она. А ты? Чего хочешь ты?
— Хочу, чтобы ты был с ней, — ответила Алиса.
— Ага, щас. В угоду тебе? Или ей? А как насчет меня? Пойми, глупая, я не хочу быть с ней не из-за тебя. Я просто не хочу быть с ней. Она мне не нравится.
Алиса промолчала.
Фары выхватили из темноты указатель, на котором значилось, что до нашего города осталось ехать 120 км. Окна машина начало затягивать, и Алиса поменяла режим обогрева печки. Теперь теплый воздух дул на стекла и ноги.
— Ты понимаешь, что мы с тобой… — начал я и запнулся, пытаясь сформулировать мысль, — как-будто идем по дороге, которая постоянно возвращает нас в одно и то же место. Мы просто тупо ходим по кругу, потому что Жанна… потому что я нравлюсь Жанне. И как долго это будет продолжаться?
Она молчала, напряженно вглядываясь в темноту. Странно, но нам не встретилось ни одной машины, а ведь не было ещё и десяти. Я глянул на экран айфона — восемь пятнадцать. Мне это показалось странным. Кажется, восемь десять было минут сорок назад.
— Жанна — моя подруга, — сказала Алиса, чуть не плача. Её голос звучал как-то непривычно жалобно. Кого она убеждала в очевидных вещах? Меня или себя? Скорее всего, второе.
— Я знаю, что Жанна твоя подруга.
Фары выхватили из темноты указатель, на котором значилось, что до нашего города осталось ехать 120 км. Я уставился на указатель, ничего не понимая. Я был уверен, что мы проехали мимо него минуты три назад.
— Я не могу… я не…
Успокойся, — сказал я себе, — никакого указателя не было. Просто ты так часто ездил по этой дороге, что…
Мы проехали указатель, на котором значилось, что до города осталось…
Я повернулся к Алисе.
— А вдруг нам суждено быть вместе? Ты об этим не думала? Вдруг так хочет…. что-то… нечто. Кто-то.
— Ты прекрасно знаешь, что я не верю во всю эту ерунду.
Мы в третий раз проехали мимо указателя, на котором значилось, что до города осталось. 120 км.
— Мы же уже были здесь, — прошептала Алиса, — ничего не понимаю.
Я посмотрел на часы: восемь пятнадцать. Мне стало страшно.
Мы проехали ещё километров пять и снова увидеть этот чертов указатель. Алиса остановилась на обочине и расплакалась. Я молча обнял её.
— Ничего не понимаю, — бормотала она, — я ничего не понимаю. Я миллион раз ездила по этой дороге. Я помню этот указатель. Почему я снова и снова проезжаю мимо него!
— Давай попробуем ещё раз, — сказал я, не особо рассчитывая на удачу. Мы ехали, ехали и ехали. Кажется, прошла целая вечность, прежде чем впереди появился указатель.
Как наши отношения, — мелькнуло у меня в голове, — по кругу.
как наши чертовы отношения
Алиса остановила машину на обочине и на этот раз расплакалась по-настоящему.
— Нам не хватит бензина, — говорила она, глотая слезы, — мы умрем от холода… что же это такое.
Часы по-прежнему показывали восемь пятнадцать.
Это наша жизнь, — подумал я, — ходим по-кругу. Снова и снова.
Когда сил плакать не было, Алиса прижалась ко мне и прошептала.
— Мы никогда отсюда не выберемся. Рассвет не наступит. Не для нас. Нас найдут потом. Замерзшими и… мертвыми. Сколько всего хорошего у нас бы могло быть. Почему я…
Она снова расплакалась.
— Я люблю тебя, Илья, я так люблю тебя.
— Что? — тихо переспросил я.
— Люблю, — повторила она.
Я не знаю, сколько времени мы просто сидели а машине, говоря друг другу то, что нужно было сказать уже давно. Ну, это и неважно. Сколько раз она сказала мне, что любит? Я не знаю. Не считал.
Потом Алиса уснула. Я перетащил её на пассажирское сиденье и укрыл пледом, хотя в машине было тепло. Но Алиса была права. Когда бензин закончится… я не хотел об этом думать.
Я сел за руль и выехал с обочины на трассу, руля левой рукой. Боль в правой руке я просто не замечал. Я ехал прямо, не думая ни о чем.
В какой-то момент впереди показались огни города. Я глазам своим не поверил. Только сейчас до меня дошло, что я ни разу не проехал тот самый жуткий указатель, который говорил, что мы все умрем. Через пару минут мы были в городе. Ещё минут через десять — у её дома.
Я разбудил Алису. Она непонимающе огляделась, потом посмотрела на меня и расплакалась.
До сих пор не знаю, что это было.
Судьба, видя, как у нас асе плохо, решила помочь нам? Или, наоборот, наказать?
Не знаю.
— Что это? Как? — бормотала Алиса сквозь слезы. На этот вопрос у меня не было ответа. Только один.
— Я тебя очень люблю.
Она кивнула и улыбнулась.