Часть шестьдесят третья.
Неумолимо приближался конец июля, мама должна была вернуться, хоть за вещами. Алина ждала. Пока детки в садике она успела оформить обучение на курсах и узнать расписание автобусов. Ей повезло, курсы находились рядом с автостанцией. Она свободно успевала отвести детей в сад, отучиться и вернуться назад. Как – то, рано с утра в дверь постучали. Мама - подумала она, бросилась открывать.
Это был Андрей Михайлович, без мамы.
- Здравствуй Алина! Можно войти, я не на долго.
- Здравствуйте, а мама где?
- Об этом и хотел поговорить, я войду?
Алина показала жестом, что дети спят и нужно говорить тише. А сама пригласила гостя на кухню, налила по чашке чая. Сделав глоток живительной влаги, сосед пристально посмотрел на хозяйку и начал непростой разговор.
- Алина, мама не приехала – она очень плохо себя чувствует. Скажу тебе больше, она вообще не приедет. Мы остаемся жить на севере, в одной из деревень, у огромного монастыря. Там живет большая православная община и мои друзья, мама решила остаться. Ей будет спокойнее, никаких осуждений и обсуждений за спиной, недобрых взглядов, напоминаний о прошлом. Она надеется начать жизнь сначала. Мы хотим быть счастливы своей семьей. Ты до сих пор не простила ее. Винишь в смерти папы и бабушки. Она говорит, что чувствует твой прожигающий душу, строгий взгляд и боится смотреть тебе и людям в глаза. Отпусти ее, забудь печали прежних дней и позволь наполнить жизнь новыми смыслами. – Андрей Михайлович замолчал.
Алина смотрела на чаинки и наполняла чашку горючими слезами. Мама даже не захотела с ней сама поговорить. Не объяснила, не спросила, как наши дела. Мы ей безразличны. У нее снова своя жизнь,
в которой нам нет места. Что же, как хочет.
-Сейчас от меня что нужно, Андрей Михайлович?
Гость был обескуражен конкретным, житейским вопросом, он ждал другой реакции. Алина не спросила ничего про матушку, не поинтересовалась здоровьем, делами. Странное поведение для дочери. Хоть истерики нет, уже хорошо.
- Мама передала список вещей, которые я должен привезти, может, соберешь?
-Соберу сегодня, вы, когда возвращаетесь?
-Завтра закончу дела, заберу кое – какие документы, вещи и назад. Кстати, а где мой Мурзик?
- Сомневаюсь, что он ваш, взгляните.
Алина проводила соседа в детскую, Михалыч не поверил собственным глазам. Его своенравный, барственный котища спал в детской кроватке, причем пушистый хвост намертво был зажат в Васяткиной руке. Мурзик даже не взглянул на хозяина. Рядом с кроваткой спал дружелюбный Персик. Заметив чужого, он лишь подошел и обнюхал пришельца.
-Чудеса, - сказал в прихожей Михалыч.
- Я сегодня все соберу и отдам. Не смогу послезавтра проводить вас. С завтрашнего дня буду учиться бухгалтерскому делу, а детки в ясельках.
- Я заберу попозже Мурзика, можно?
- Конечно, я вечером вещи передам, заберете. Договорились? - С наигранным весельем спросила Алина.
- Я зайду в часов в семь, - сообщил Андрей Михайлович и удалился.
После того, как дети были отведены в сад Алина приступила к сбору по маминому списку. Перечень небольшой. Одежда и вещи первой необходимости, в конце коротенькая записка для Алины.
"Здравствуй дочка! Что бы я ни написала, тебе будет сложно понять и простить меня. Поэтому много писать не стоит. Я остаюсь здесь, в глухой деревне, остаток жизни отдам новой семье. Люди в деревне живут простые, никто не хвастается связями, достижениями, дорогой машиной. Быт устроен скромно, воспитывают детей, сажают сады и огороды, много молятся. Надеюсь, жизнь твоя сложится счастливо. Прощай, твоя мама Арина.
Мамины просьбы Алина выполнила. В сумку положила икону, что давно когда – то, перед родами ей подарил Эдик. Мама ждет ребенка – ей нужнее. Записок писать не стала.
Перед приходом Андрея Михайловича забрала детишек и причесала Мурзика. Покормила. Этот милый мурлыка стал для членом ее семьи. Жаль отдать такое пушистое, мягкое, вечно мурчащее чудо.
Сосед пришел в начале восьмого, детки играли на коврике в гостиной, Персик лежал рядом. А Мурзик, понимая каким – то чувством неоднозначность ситуации, разложил свой пушистый хвост по спинке кресла и опасливо осматривал картину привычного мира.
Андрей Михайлович радостно бросился к своему любимцу, взял кота на руки. Мурзик великодушно позволил. Даже дал себя погладить и потрепать между ушей. Кошачья морда выражала недовольство, но до царапин и укусов Мурзик не опустился. Он аккуратненько освободился из рук бывшего хозяина и улегся на ковре, между лап Персика. Андрей Михайлович озадаченно рассматривал картину кошачье – собачей идиллии.
- Ну, вот и кота ты у меня отобрала, не хочет возвращаться на родину.
Алина не выдержала и ответила:
- А вы у меня маму отобрали, я же ничего не говорю.
Михалыч посмотрел на Мурзика и заметил:
- Он хочет остаться, не выгонишь?
-Конечно, не выгоню.
- Хорошо, маме ничего не хочешь передать?
-Нет…
Алина замолчала, села в кружок к детям, а Михалыч взял сумку и скрылся в недрах своей квартиры. Мурзик и морды не поднял.
Ночь прошла в грустных думах о матушке. Утром, пристроив детей в ясли, Алина направилась на занятия. Андрея Михайловича она больше не видела.
Август пролетел незаметно. Обладая цепкой памятью, Алина быстро запомнила план счетов, легко решала задачи и успешно отвечала на поставленные вопросы. В последний понедельник месяца был назначен экзамен. Готовиться долго было некогда, но Алина и так все помнила. С утра она пришла пораньше на автостанцию и купила билет на автобус. На половине пути машина сломалась. Шансов придти на экзамен во время у Алины становилось все меньше. Оставалось только поймать попутку, чтобы успеть в срок. Не успела Алина поднять руку, как перед ней остановилась дорогая машина и знакомый голос пригласил занять место рядом с водителем.
Выбора не было, опаздывать Алина не любила, поэтому, не раздумывая, села в авто к Магомеду Рашидовичу.
- Привет, Алина опаздываешь куда?
- Опаздываю на экзамен по бухгалтерскому учету. Курсы заканчиваю, а автобус, вот, сломался. – Как бы извиняясь, сообщила Алина.
Она не боялась этого человека, увидев его, вспомнился Аслан и весь ужас их отношений. А конец воспоминаний Нина и Васятка. Ее любимые малыши. Казалось Магомед Рашидович прочитал мысли на ее лице.
- Тяжело одной с детьми – то?
- Нелегко.
- А что же не пришла, не попросила помочь? Или считаешь ниже своего достоинства?
-Нет, не считаю. У людей своих проблем полно, зачем им мои.
- Гордая, значит.
- Нет, не гордая. Но пока справляюсь, крыша над головой есть, дети в ясли ходят, я с первого сентября на работу, на фабрику возвращаюсь. Не хватит - бухгалтерскую подработку найду и няню на время осенней сессии.
- Ясно, вон подъехали уже. Ни пуха, ни пера тебе ученица. Мать – то как?
- Уехала мать со вторым мужем быт налаживать в деревню, на север.
- Вот тебе номер моего телефона, припрет – звони. Я загляну на днях. Я надеялся, придешь и попросишь чего, а ты самостоятельная. Это дети Аслана, я видел - сынок копия папа в детстве, Нина, конечно, больше Арину напоминает. Не сердись, если что не так. Я от души помочь хочу. Семья и кровные узы – самые важные узы в жизни.
Алина успела на экзамен, и по традиции сдала его блестяще. Отмечать, вместе с сокурсницами не пошла. Решила заглянуть на фабрику и узнать, когда можно выйти на работу. На подходе к проходной ее окликнула Марина Петровна.
- Красавина, всю глотку сорвала, крича тебя. Как дела?- Спрашивала руководительница, опустив стекло в машине.
- Вот экзамен сдала, иду узнать, когда и, куда на работу выходить.
- Садись, давай. Я решу - мне некогда, на похороны опаздываю, по дороге поговорим, а там добежишь.
Алина рассказывала про учебу, отвечала на вопросы по бухучету. Понимала, Марина Петровна проверяет ее знания. Так незаметно они и подъехали к дому Надежды. Увидев знакомый дом, она удивилась.
- Надежда умерла?
- Умерла, третьего дня. Выходи, раз знакомая, пойдем, простимся.
Алина была одета в темно – синее платье, поэтому без стеснения примкнула к толпе друзей и родственников. Глаза ее искали Рому.
Мальчик стоял у гроба сбоку, он как – то машинально гладил холодное тело и не обращал внимания на людей вокруг. Алина все же рискнула и подошла к брату. Увидев сестру, мальчишиские глаза ожили и он вымолвил:
-А я звонил вам домой несколько раз и не смог дозвониться. А ты вот пришла. Спасибо!
-Прости меня, я училась, сдавала экзамен, но Господь все равно привел. Ты как? С кем сейчас?
Алина уводила внимание мальчика от горестных дум, так ей казалось. Рома показал на дородных мужчину и женщину и на стоявших вдалеке четверых их детей. Старший был Роме ровесник, скорее всего, младшей девочке исполнилось лет пять, не больше. Остальных Алина не успела разглядеть.
- Тетя Вера последние дни у нас жила, ухаживала. Мама не вставала уже. Они будут со мной, приди, познакомься потом. Они, конечно, родных родителей не заменят, но хорошие. Я хоть в детский дом не попаду, благодаря им. – Мальчик замолк.
Сзади неслышно подошла Марина Петровна и спросила:
- Ты остаешься?
Алина глянула на часы, пора было забирать малышей из яслей. Обняла и поцеловала брата. Затем со словами «держись Ромашка» покинула скорбное мероприятие.
Машины Марины Петровны не было. Женщины, молча, пошли к остановке городского транспорта.
- Ты откуда их знаешь? - поинтересовалась Марина Петровна.
Алина решила, что уже не оскорбит ничью память, поэтому лучше сказать правду:
- Рома мой брат по отцу.
-Ничего себе, - присвистнув, вскрикнула Алинина попутчица. – Ну, Надька! Вот кадр, кто бы мог подумать.
- Аха, а вы кто им будете?
- Потом расскажу, как – нибудь. Вот и машина моя, надо на фабрику ещё успеть. В понедельник выходи в свою контору, дальше видно будет. Пока!
Продолжение завтра.