Той ночью Аркадию Павловичу не спалось. Он метался второй час по кровати, скрипя всеми пружинами матраса, а жене хоть бы что. Она уснула, как только голова коснулась подушки, и совершенно её не тревожили страдания мужа. А Аркадию Павловичу худо, его мозг распинали мысли, ещё немного и хлынули бы они из ушей. Единственное спасение он видел в разговоре, авось если излить душу, то полегчает. Мужчина качнул кровать, но жена не просыпалась, тогда он перешёл к активным действиям и потянул одеяло. Всё без толку. Тревога в сердце нарастала.
− Вер, Вера, − повторял Аркадий всё громче. − Вер, я уснуть не могу. Мне кое-что рассказать тебе нужно.
Жена что-то забормотала во сне, так сразу Аркадий не разобрал, не то про завтрак, не то попросила выключить утюг.
− Верка, да проснись, беда у нас случилась, − и он хорошенько тряхнул спящую за плечи.
− Что случилось? − жена резко вскочила, на её обычно равнодушном лице читалось беспокойство.
− Да беда, Вер, у меня случилась. Совсем кошмар. Я тебе вечером не рассказал, а сейчас уже и молчать не могу.
− Не тяни уже, − ожидание мучило женщину, а Аркадий всё мялся, то хватался за голову, то бессвязно бормотал.
− Ужасное случилось, хуже не придумаешь! Сегодня с начальником разговаривал по телефону. Так вот, − он замолчал и тяжело вздохнул. − Всё обсудили, и я думал, что он трубку положил. Понимаешь? За окном ещё гул стоял страшный, траву косили. Шум прекратился и я сказал коллеге: “Ну славу богу заткнулся”. Вот и смотрю, а начальник на связи. Верно, подумал, что это я про него.
Жена помолчала с минуту, спросонья пытаясь собрать мысли.
− Да брось ты, ничего он не подумал. Успокойся, − Вера перевернулась на другой бок и тут же задремала.
− Погоди, это же не всё, − Аркадий навис над женой. − Потом я ему перезвонил. А он мне: “У вас есть что дополнить?” Ну, я там по делу промямлил что-то. Сейчас как лёг, всё в голове сошлось. Теперь что и делать не знаю, − беспокойные руки Аркадия постоянно дёргались, а сам он едва ли мог усидеть на месте, ему хотелось скорее действовать или же хотя бы добиться определённости.
Жена снова уснула, заверив Аркадия, что всё хорошо, и ничего страшного не случилось. А он всё сидел на кровати, раскачиваясь взад и вперёд, будто замерзал. В голове кружили противоречивые мысли. Одни успокаивали, другие сильнее запугивали.
− Нет, ну навряд ли он принял на свой счёт.
− А как ещё это можно понять?
– А вдруг он не слышал? Что же он попрощался и сидел, подслушивал?
Аркадий представил себя на месте начальник. Постарался припомнить разговор до мельчайших подробностей. Прокручивал всё сказанное до мельчайших подробностей, сердце ломило, в глазах темнело.
Со лба скатывался пот, мужчине не хватало воздуха, сильнее болело в груди.
За двадцать лет службы он и так настрадался, чего стоят сверхурочная работа, продленные командировки. Он и не увидел толком, как растут его дети, помнил, как отвёл сына и дочь в школу с углублённым изучением английского, а очнулся, когда они уже свободно говорили на трёх языках. Только не с ним. Аркадий всё пропустил. Пропустил и молодые годы своей жены, казалось, он только отвернулся, а её тело расплылось и лицо округлилось. Да и сам он не узнавал себя в зеркале. Двадцать лет пролетели в работе незаметно, будто кто-то нажал на перемотку. И вот теперь Аркадия Павловича ждало серьёзное повышение. В последние месяцы он особенно старался показать себя перед начальником и едва ли не перешагнул границы услужливости. Но он хотел новое место, так хотел, что если бы ему предложили переиграть жизнь, то прошёл её всю так же, только бы получить желанный приз.
Через час беспрестанных раздумий, Аркадий решил извиниться перед начальником. В конце концов, не столь важно, слышал ли он его или нет. Лучше подстраховаться. Он почувствовал, что если сейчас же не внесёт в свою судьбу ясность, – попросту умрёт.
Ослабевшими руками он потянулся к телефону. Боль в груди усилилась, и в ушах шумело. Позвонить или не позвонить? И что же он скажет начальнику? Пот стекал со лба, сердце дребезжало, как старый холодильник. Аркадий не мог ждать до утра.
Начальник долго не подходил к телефону, а сердце сжималось, в глазах темнело. На третий раз удалось дозвониться, и в трубке послышался усталый голос.
− Здравствуйте, я вот по какому вопросу… Вчера не про вас сказал в трубку, за окном шумели, и вот. Хотел убедиться, что вы ничего не подумали.
− Вы на время смотрели? Четыре утра!
Начальник бросил трубку, и сердце Аркадия как перфоратором просверлили.
− Вера, Вера, где у нас валидол или что-то вроде?
Пижама насквозь пропиталась потом, так что можно было выжимать. Жена не отвечала, мирно спала, безучастная его к страданиям. Боль в груди только усилилась, а в ушах звучала какофония из мыслей и слов начальника. А потом всё стихло.
Автор: Анастасия Балюлина
Больше рассказов в группе БОЛЬШОЙ ПРОИГРЫВАТЕЛЬ