О легендарном японском музыканте сняли документальный фильм, и он продолжил свое бесконечное мировое турне, перенеся 40 операций по поводу рака за три года. «Музыка исцеляет», — говорит он в интервью британскому изданию The Guardian.
В 2014 году у Damo Suzuki был диагностирован рак толстой кишки, и ему дали 10% шансов на выживание. Это было почти 30 лет назад, когда Suzuki было 33 года, у него впервые диагностировали это заболевание. Тот же самый рак убил его отца, тогда Damo было пять лет.
Когда в 1983 году ему предстояла серьезная операция, его ситуация стала еще более опасной для жизни: из-за тогдашней веры Suzuki в Свидетелей Иеговы, он не мог принять переливание крови, в котором он отчаянно нуждался.
Он поборол оба приступа рака. Сейчас ему 72 года, и он тепло улыбается через Zoom из своего дома в Кельне, небрежно описывая свою ситуацию. «Все в порядке, — говорит он. «Я настроен оптимистично, и если у вас будут позитивные мысли, то все будет хорошо».
Дзен, позитивность, упорство и выносливость Damo Suzuki лежат в основе нового документального фильма «Energy: A Film About Damo Suzuki» режиссера Michelle Heighway. Снятый в течение пяти лет, он следует за Suzuki, который пытается продолжить бесконечное мировое турне, в то же время успешную битву с раком, который заставил его оперироваться 40 раз в период с 2014 по 2017 год. «Вера и стойкость в его характере бесконечны, и я мне это нравится», — говорит Michelle Heighway. «Это было так вдохновляюще, как он проживал каждый день и каждый момент, как будто это был его единственный. Он всегда был в настоящем».
Быть в настоящем — суть Suzuki. Всегда странствующий, он покинул Японию в подростковом возрасте, чтобы путешествовать по Европе, чтобы жить в коммунах хиппи. Он также является исполнителем, для которого импровизированная музыка - единственный вид музыки. С тех пор, как он пережил рак в 1983 году, он без перерыва выступает как The Network, играя вживую экспериментальную импровизационную музыку с постоянно меняющимися местными музыкантами — в его составы входили участники Mogwai, Black Midi и Bo Ningen — которых он называет своими звуковыми носителями. Это непрекращающееся живое выступление, которое даже перевешивает знаменитые гастроли Bob Dylan.
Тем не менее, Suzuki остается наиболее известным как фронтмен новаторской немецкой группы Can. Между 1970 и 1973 годами он привел группу к ее бесспорному пику, включая три альбома, столь же смелых и революционных, как и остальные вошедшие золотую классику рока 20-го века: Tago Mago, Ege Bamyasi и Future Days. Но, несмотря на неприкосновенную репутацию группы как архетипа краут-рока, наживы на наследии, ностальгии и статусе участника Can мало интересуют Suzuki. «Я не краутрок, я не немец», — говорит он в фильме, вместо этого предлагая журналистам быть более креативными в выборе жанров, предлагая «суширок или сашимирок».
Он часто называет Can просто «эта немецкая группа» и небрежно уклоняется от разговора о том времени, когда он в ней пел, утверждая, что он мало что может вспомнить, потому что «я всегда был полностью обдолбан». Suzuki покинул группу, чтобы посвятить больше времени религии, хотя некоторые участники утверждали, что Свидетели Иеговы промыли ему мозги. После своего отъезда он перестал заниматься музыкой, пауза длилась десять лет, но вновь вернулся после выздоровления от рака и ухода из церкви.
Вскоре он погрузился в постоянный поиск прогресса в музыке. «Мне не интересно цепляться за прошлое, — говорит он. «Потому что я не могу это изменить. Если я не могу это изменить, я не хочу проводить там время. Мне нравится проводить время в настоящем, потому что там я могу создать что-то новое, а в прошлом не могу».
Возможно, это вездесущее отношение подкрепляется тем фактом, что Suzuki никогда не собирался быть там, где он оказался — у него никогда не было плана. «У меня не было амбиций стать музыкантом, — говорит он. Во время уличных выступлений, исполняя интенсивные вокальные импровизации, он случайно оказался в Can. Они увидели его выступление и в качестве эксперимента пригласили его спеть с ними в тот же вечер. После ухода предыдущего вокалиста Malcolm Mooney, Damo Suzuki стал постоянным участником Can.
Его уникальный стиль пения, склонный к пылкому и непредсказуемому визгу, скользящему между несколькими языками (включая выдуманные) с лирическим стилем, который предпочитает уклончивость, а не связность повествования, создал дикую исследовательскую звуковую основу и динамику группы. Это позволило Can переключаться между растянутыми психоделическими грувами, взрывами авангардного рока и общим слиянием таких различных звуков и подходов — слиянием "голых костей" с классически обученными музыкантами — что остается единственной и неповторимой силой в музыке.
Suzuki придерживался этого экспериментального подхода на протяжении многих лет, прибегая к импровизации — часто с помощью одного длинного музыкального произведения, играемого в течение часа или двух, — чтобы избежать стагнации. «Я не люблю играть одно и то же произведение снова и снова, — говорит он. «Повторение скучно. Каждое выступление должно быть уникальным опытом». Он предлагает аналогию с футболом, чтобы описать свою художественную философию. «Если вы смотрите «Sheffield Wednesday» (английский футбольный клуб), вы не знаете счет до начала игры», — сказал он.
«Музыка для меня чем-то вроде спорта в том смысле, что ты не знаешь результата заранее. Люди не должны приходить на концерт и уже иметь ожидания. Это должен быть опыт, через который мы оба проходим вместе, – общение. Музыка — это всегда общение».
По этой причине Suzuki сам не записывает музыку и не выпускает альбомы. Если группы, с которыми он играют вместе с ним, хотят выпустить концертный альбом, то это их дело. «Мне нужны деньги, но главный смысл моей жизни не в том, чтобы заработать на музыке, — говорит он. «Музыка слишком важна, чтобы думать о ней как о бизнесе. Я никогда не работал с менеджерами. Я — моя собственная компания из одного человека. У меня полная свобода и никаких обязательств ни перед кем».
Это очевидно в фильме, чем когда Suzuki отправляется в турне по DIY местам по всей Великобритании, сидя в маленьких, обшарпанных и ощутимо холодных закулисных уголках, когда он смотрит футбол или читает на iPad, пытаясь замаскировать боль, которую вызывает у него рак. «Музыка исцеляет меня», — оправдывается он в какой-то момент. «Дома, если я ничего не делаю, мне гораздо хуже». В какой-то момент он дает ошеломляющие 24 концерта в 10 странах в течение восьми недель, причем лечение продолжается и до и после гастролей.
Один из концертов 2016 года, который также проходил во время его лечения, оказался просто ошеломительным. «У меня были тяжёлые времена из-за рака, — говорит он. «У меня были раковые опухоли на теле, и все беспокоились за меня. К тому же я не давал концертов два года. Но этот день был одним из самых прекрасных в моей жизни. Даже я сомневался в себе, смогу ли я это сделать, но это действительно был один из самых счастливых моментов в моей жизни, до слёз».
В какой-то момент фильма Suzuki говорит, что «ограничения - это скучно», но даже Ковид остановить, казалось бы, неудержимого артиста. Он не гастролировал с тех пор, как разразилась пандемия, и на данный момент переключил свои творческие силы в другое. «Я рисую, — говорит он. «До того, как я присоединился к Can, я хотел быть художником комиксов, но бросил это около 50 лет назад. В детстве я мечтал стать художником, и сейчас, в мои 72 года, я наконец-то этим занимаюсь».
Несмотря на пожизненную приверженность к импульсивным и новаторским музыкальным приключениям, он считает снятый о нем документальный фильм не столько музыкальным, сколько документом надежды. «Это послание другим людям, у которых тяжелая болезнь», — говорит он. «Я пережил это, и если кто-то посмотрит этот фильм, он может найти мотивацию или силу. Когда я болел, временами было ощущение, что я в тюрьме, мне не разрешали ничего есть в течение двух недель в какой-то момент. Но теперь меня ждет действительно яркое будущее. Я ничего не боюсь».
#krautrock #documentary #kraut #damo_suzuki #docnroll_film_festival #damosuzukinetwork #musicdocumentary