Глава 30
Недопонимание
Я прибежал домой, чтобы скорей рассказать Виталию о том, что сторож мертв. Я сначала забежал в теплицу. Виталий выметал из нее большой метлой мусор, готовясь к зиме. Я выбежал, потом обежал вокруг теплицы и снова забежал в нее. Прыгнул на метлу с разбегу.
Виталий остановился и в недоумении посмотрел на меня:
– Ты чего, Тёма? Что с тобой? Тебя укусил кто-то? – в общем, у него было много ко мне лишних вопросов.
Конечно, если кот начинает бегать кругами, значит, его кто-то укусил сразу! А если подумать – может, все совсем не так и надо прислушаться к своему коту?..
Я снова обежал вокруг теплицы и тоненько замяукал, глядя Виталию в глаза. Мол, смотри на меня, что надо делать. Потом я побежал в сторону ворот, остановился и посмотрел на Виталия. Я хотел ему всем своим видом показать: «Пойдем со мной!» Но Виталий меня не слушал. Он снова ушел в теплицу вытаскивать оттуда какие-то тазики.
И я понял, что бесполезно звать Виталия к сторожу. И пошел поел. Потом прилег на крыльце, взглянув на ночное небо.
Виталий долго еще возился в саду: что-то таскал, перекладывал с места на место. Пока совсем не стало холодно даже в моей шубе. Я тогда подошел к нему и жалобно замяукал, приглашая его в дом. Не получается у меня мяукать по-взрослому. Мой отец обладал более грубым голосом. Но зато я в глубине души – твердый как камень. Что я хотел этим выразить, не пойму. В общем, мне хотелось бы производить более серьезное впечатление на окружающих. Во всем виновата внешность моей персидской бабушки Айзере, о ней мне много рассказывала моя мать Клава, вылизывая своим шершавым языком меня и моих собратьев долгими осенними вечерами в нашей теплой коробке…
– Ну так бы и сказал сразу, что ты домой хочешь, – обратился ко мне Виталий.
Ну, положим, не домой я сначала хотел, когда прибежал в теплицу. Ну да ладно.
Была уже ночь, когда мы зашли с Виталием в дом. Виталий дал мне свежей еды, а себе заварил чай. Прихлебывая его из блюдечка, он включил светящийся ящик, в котором бегали люди. Он называется телевизором. В доме было хорошо натоплено, потрескивали поленья в очаге. Мы с Виталием расположились на диване.
В телевизоре забегали фигурки людей, а потом появился какой-то не очень красивый человек и начал бубнящим голосом рассказывать, что сегодня в городе произошло (он постоянно появлялся в телевизоре и страшно раздражал мой чувствительный слух):
– Полиция разыскивает Василя Жемчужного, охранника ювелирного салона «Зодиак», бу-бу-бу... Во время своей смены бу-бу-бу, пятнадцатого октября, Жемчужный похитил из салона золотую цепь весом четыре килограмма и скрылся с нею. Если кто видел этого человека, просьба обратиться в Следственный отдел по телефону… Ну и далее снова бу-бу-бу...
Потом следовал номер телефона и фотография преступника. Я в это время предавался приятному расслаблению на диване, как вдруг увидел из телевизора знакомую страшную физиономию. Я просто подскочил сразу на месте. На меня глядел со светящегося экрана бородач, поселившийся у сторожа.
– Тёма, ну что с тобой? – погладил меня по спине Виталий. – Ты то бегаешь, то лапами трясешь во сне. Видимо, так повлияла на тебя драка с черным котом. Бедолага…
Но меня не надо было утешать в этот момент. Надо было меня просто слушать. Слушать все, что я хотел сказать, донести до Виталия. Но между нами возникло недопонимание. «Эх ты, – посмотрел я на него с укором. – Вот почему ты не послушал меня и не сходил к сторожу. Может, этот бородач, про которого уже знают в телевизоре, подбирается к нашему дому?..»
Но делать было нечего, и пришлось лечь спать. Виталий еще долго смотрел телевизор, а я устроился поудобнее, чтобы накопить для завтрашнего дня сил. Ведь мне надо было самому во всем разбираться.