Елена Петровна собиралась на новую работу. Не слишком она отличалась от старой, все-таки школа и детский сад родственные учреждения, но она привыкла работать со старшими школьниками, а здесь будет малышня. “Ну ничего, — думала про себя немолодая уже женщина, — главное, чтобы работы было много, чтобы на целый день и чтобы времени думать о чем-то ещё не оставалось совсем. Да, это пожалуй главное…”
Первый рабочий день принес приятную суету и как ни странно, массу положительных эмоций, от которых Елена Петровна уже отвыкла и которых так не хватало в ее теперешней жизни. А ведь она думала, что уже разучилась радоваться. Но малыши с их неуемной энергией и бесконечными наивными “почемучками” так утомили с непривычки свою новую воспитательницу, что к концу своей смены она уже валилась с ног и мечтала быстрее добраться до дома.
Но чем ближе она подходила к своей старенькой четырехэтажке, тем меньше ей хотелось заходить в квартиру, где ее никто не ждал.
Был уже вечер и детей почти всех забрали родители, остались только два мальчика. Вторая воспитательница и нянечка наводили порядок в группе и тихонько разговаривали.
— Лилия Витальевна, а что моя напарница, как сегодня с детьми справилась? — спросила у нянечки Алла Ивановна, вторая воспитательница младшей группы.
— Да ничего, все хорошо у нее получилось. Даже Егорку усмирила, слушал ее сегодня целый день, не хулиганил.
— Ну надо же, молодец, значит сработаемся,— похвалила свою напарницу Алла Ивановна.
Неожиданно открылась дверь и на пороге появилась Ольга Викторовна — воспитательница старшей группы.
— Привет, девочки, не ушли еще? — спросила она.
— Нет, у нас два родителя в пробках стоят, отзвонились, скоро будут,— ответила Алла Ивановна.
— Ой девочки, что я вам расскажу…— начала было Ольга Викторовна, но коллега ее перебила.
— Опять сплетни какие-нибудь принесла? Оль, где ты их только собираешь?
— Да ну тебя, Алла Ивановна, обиделась молодая женщина, — я вам про вашу новенькую рассказать хотела, а вы сразу про сплетни. История у нее какая ужасная… — добавила она грустно.
Но женское любопытство взяло верх, дамы присели на стулья и стали внимательно слушать Ольгу Викторовну.
— Елене Петровне за пятьдесят, начала свой рассказ Ольга, — живет она одна, сын взрослый уже, уехал за границу, да там и остался. Женат или нет — не знаю. А муж с ее подругой, коллегой по работе, загулял и ушел к ней. Так Елена Петровна из школы, где они с бывшей подругой-то работали, рассчиталась и уехала из того района. Квартирку старенькую где-то здесь купила, уж не знаю где деньги взяла, может старую продали и деньги поделили, а может сын помог, — закончила свое повествование коллега.
— Несчастная женщина,— посочувствовала Лилия Витальевна.
— А ты откуда все это знаешь?— поинтересовалась Алла Ивановна у Ольги.
— Так мне знакомая моя, которая в той самой школе работает, рассказала. Скандал был жуткий. Хотели даже подругу эту уволить, но Елена Петровна сама заявление на увольнение написала. Не могла там больше работать. Да уж, наверное тяжело ей было от мысли, что все знают про такое… — высказалась воспитательница старшей группы.
— Васенька, иди папу встречай, — громко позвала одного из мальчиков Алла Ивановна, когда на пороге появился молодой мужчина — папа малыша.
На следующий день, собираясь на работу, Елена Петровна поймала себя на мысли, что ей хочется туда идти и вспомнив свою беспокойную команду, даже улыбнулась.
Работа с малышами доставляла ей удовольствие. Время ее смены прошло быстро, вот уже детей и по домам разбирают. Остались только Соня и Маша. Сидят себе тихонечко и в куклы играют. Вдруг дверь открылась и на пороге появился совсем еще молодой человек и громко позвал: “Машустик, быстро собирайся, а то мне некогда”.
— А шоколадку купишь мне? — хитро спросила девочка, убирая куклу на место.
— Еще чего, от сладкого зубы портятся, — весело засмеялся парнишка и увидев Елену Петровну немного смутился и серьезным тоном добавил — здравствуйте, я за Машей.
— Добрый вечер, — отозвалась воспитательница,— детка, собирайся скорее, а то тебя… и немного смутилась, не зная как назвать молодого человека. Ведь это явно не папа.
Но парень широко улыбнулся ей и сам представился: “Я Миша, брат этой маленькой и капризной девочки.”
— Вовсе я не капризная, —тут же отозвалась Маша.
Миша помог сестре одеться и они ушли. Вскоре забрали и Соню. Елена Петровна уставшая, но вполне довольная сегодняшним днем, оделась и отправилась домой.
По дороге ей почему-то вспомнился этот парень. Что-то неуловимо знакомое было в его внешности. То ли наклон головы, то ли улыбка или голос, как будто она где-то его слышала. Так бывает, когда ночью приснится сон, а на утро ты пытаешься его вспомнить. Хорошо помнишь, что снилось, а вот детали размыты и в сознании всплывают отрывочные воспоминания, как кусочки мозаики, которые никак не хотят складываться в картинку.
Учеником ее он не был, она их всех хорошо помнит. Встречаться где-то они вряд ли могли. Может быть напоминает кого-то, похож, но на кого? С такими мыслями Елена Петровна дошла до своего дома. Весь вечер образ этого парня не выходил у нее из головы, но память категорически отказывалась предоставлять какую-либо информацию.
К утреннику, посвященному женскому празднику 8 марта, готовились все группы детского сада. Девочки и мальчики постарше готовили целые хореографические номера для своих мам, ну а малышня средних и младших групп учили незамысловатые четверостишия, посвященные женскому празднику. Когда наступил назначенный день, переживали все — и дети и воспитатели. Все-таки выступать перед родителями было очень волнительно. Несмотря на то, что праздник был женский, на концерт многие пришли семьями.
Нарядно одетые девочки и мальчики из группы Елены Петровны стояли за кулисами, ждали своего выхода и очень волновались.
— Елена Петровна, у меня бант развязался, помогите пожалуйста, — чуть не плача, обратилась к воспитательнице Маша.
— Не переживай, — видя как расстроена девочка, попыталась успокоить ее Елена Петровна,— сейчас мы все поправим.
Она ловко завязала девочке бант и Маша сразу заулыбалась.
— Вон моя мама сидит, я ее вижу.— радостно воскликнула Соня, тихонько выглядывая из-за кулис.
— А моя мама вместе с папой пришли, я тоже их вижу! — закричала еще одна девочка.
— А мой папа сегодня в командировке, — немного грустно сказала Маша, — зато на наш концерт пришла моя мама, брат и даже дедушка,— торжественно произнесла она, —вон они сидят на первом ряду и показала пальцем.
Елена Петровна проследила взглядом куда указала девочка и увидела уже знакомого ей брата Мишу, приятной внешности молодую женщину и мужчину, примерно ее возраста, видимо это и был дедушка. В эту минуту ее сердце оборвалось и ухнуло куда-то вниз. “Не может быть,— подумала она, — не может такого быть. Прошло столько лет. Это не он.”
— Дети, внимание! Приготовились, наш выход,— объявила воспитательница и малыши сразу же взялись за руки, как на репетиции, и пошли на сцену.
Пока ее воспитанники выступали, Елена Петровна смотрела только на них, готовая в любой момент, если нужно подсказать. Но все прошло без сучка и задоринки и ее помощь не понадобилась. И только покинув сцену под громкие аплодисменты, она еще раз выглянула в зал из-за кулис. Ей показалось, что мужчина тоже ее увидел и она поспешила скрыться.
Закончив свою смену и передав бразды правления своей сменщице, Елена Петровна отправилась домой. В голове стоял образ мужчины из зала и память услужливо вытаскивала из своих глубин самые противоречивые воспоминания. Вот кого напомнил ей Миша. Ему сейчас примерно столько же лет, сколько было Игорю тогда. А сколько ей было лет, когда они познакомились, пятнадцать? Да, ведь в шестнадцать она уже родила. Сразу вспомнилась маленькая новорожденная девчушка, которую она покормила грудью только один раз… Слезы хлынули прямо на улице. Прохожие стали оглядываться на плачущую женщину и Елена Петровна ускорила шаг.
Открыв дверь, она опустилась на стоявший в прихожей стул, сил не было даже снять обувь. Так просидела она достаточно долго, пока ее не потревожил резкий звук домофона. Она никого не ждала, поэтому решила, что кто-то ошибся и не стала снимать трубку. Сбросила обувь и прошла в кухню. Вдруг раздался звонок в дверь. Значит, шли к ней. “Но кто это может быть?” — удивленно подумала она и пошла открывать.
— Игорь?,— опешила Елена Петровна, распахнув дверь.
— Да, это я. Здравствуй, Лена, можно войти? — поинтересовался мужчина, стоя в дверях.
— Да, заходи,— тихо произнесла женщина, пропуская нежданного гостя.
Они прошли в кухню, сели за стол и долго-долго сидели молча, глядя друг на друга.
— Кто первый начнет свой рассказ? — прервал молчание мужчина.
— Давай я, — отозвалась Елена Петровна, — я виновата перед тобой. Слушай… — и начала свое повествование.
— Когда ты ушел в армию, я поняла, что беременна. Точнее не я поняла. Как ты помнишь, мне тогда не было даже шестнадцати. Поняла моя мама. Когда у меня проснулся зверский аппетит и я стала есть за двоих, она что-то заподозрила и повела меня к врачу. Срок оказался большой и избавляться от беременности без риска для здоровья уже не было возможности, только поэтому моя мама согласилась на роды. Но поставила мне жесткое условие, что от ребенка я откажусь и на твои письма отвечать не буду. Она контролировала каждый мой шаг и мне ничего не оставалось делать. Когда я родила, то хотела взять ребенка и сбежать… Но кому я была нужна? Ты в армии, я школьница, да еще и с ребенком. Куда бы я пошла? И я решила, что как только встану на ноги, сразу же найду свою девочку.
Едва я родила, мама позаботилась обо всем. Мне тут же дали подписать документ об отказе и на следующий же день после выписки, мы покинули наш город. Родители продали квартиру и купили жилье в другом городе.
Там я и заканчивала школу. Когда мне исполнилось 18 лет, я хотела забрать дочь, ведь я могла уже хоть как-то зарабатывать, но я опоздала… К сожалению, ее уже удочерили. Тогда я поступила в институт и с отличием его закончила. Пыталась обо всем забыть. Даже вышла замуж и родила мальчика. Но с мужем как-то не сложилось, мы воспитали сына и супруг меня бросил. Сын сейчас живет и работает за границей и возвращаться не собирается. А я вот одна. Прости меня, если сможешь. Я должна была тебе все рассказать, но я смалодушничала, а может быть просто не хватило сил и опыта противостоять родителям и ситуации в которой оказалась.
Выслушав ее рассказ, мужчина тяжело вздохнул и тихо произнес: “Бедная моя девочка, прости и ты меня. Ведь я все эти годы думал, что это было твое решение. Мне было обидно, что ты бросила меня, ведь я так любил тебя тогда и верил.”
У него была своя история… .
— Когда ты мне перестала отвечать на письма, я подумал, что у тебя появился другой и так мне стало обидно, что я чуть не наделал глупостей…но обошлось. Вернувшись домой я узнал о том, что ты отказалась от ребенка и сразу понял, что это моя дочь. Решение пришло само собой. Я ее нашел и усыновил. Конечно, не без помощи родителей, если помнишь, у меня был очень влиятельный папа. Мне ведь тогда было всего-то 20 лет. Ни семьи, ни работы, ни своего жилья на тот момент у меня не было.
— Так это ты забрал нашу дочь? — изумленно произнесла Елена Петровна.
— Да, это был я. Но тогда о тебе я не хотел ничего слышать. Я считал тебя предательницей.
С ребенком на руках мне пришлось учиться, но и здесь мне на помощь пришли родители. Только потом, когда я встал крепко на ноги и обзавелся своим жильем, я женился. У меня была замечательная жена, которая родила мне сына и прекрасно относилась к нашей девочке. Но к сожалению, три года назад она умерла…
— Игорь, скажи, Миша мой внук тоже? — тихо спросила Елена Петровна.
— Да, — ответил мужчина.
— А Маша?
— Нет, она дочь моего сына.
У женщины по щекам потекли слезы. Мужчина не пытался ее как-то утешить, просто молча подал ей свой носовой платок. Немного успокоившись, Елена Петровна поинтересовалась: “А как же ты здесь оказался?”
— Совершенно случайно. Когда дочь решила поступать в здешний институт, мне на работе предложили возглавить филиал в этом же городе. Вот мы и переехали сюда. Мои внуки родились уже здесь. Странно, что мы раньше с тобой не встретились.
Елена Петровна и Игорь Михайлович еще долго сидели в кухне. Им было о чем поговорить и что вспомнить. Они пили чай, потом ужинали и снова пили чай. Разговаривали и как будто не могли наговориться, снова и снова находили темы для разговора. Опомнились, когда начало светать.
— Надо же, утро наступает,— произнесла Елена Петровна, — тебя дома не потеряли? — с запоздалым волнением поинтересовалась она.
— Нет, я живу один. С тех пор как умерла жена, я веду хозяйство сам и обо мне некому волноваться. Хотя почему, дети беспокоятся. Но у них уже давно свои семьи. Так что я тоже один, — сказал Игорь Михайлович.
Пристально посмотрел ей в глаза и взял за руку.
— Как ты думаешь, получится у нас начать все с самого начала? — тихо произнес он.
— Не знаю, — задумчиво ответила Елена Петровна, — поживем — увидим, добавила она, тепло улыбнувшись.