Путь назад был труден для Ваджиба. Провал перед дверью не закрылся. Прыгнешь, а там пики? Прыгнул! Видимо он заблокировал пиковое поле – прошёл спокойно. Вернувшись к месту своей стоянки, он с трудом поел – руки начала бить дрожь, и заснул.
Так долго Ваджиб не спал никогда. Верно, организму требовался отдых после перенесённых физических и моральных нагрузок.
Проснувшись, первым делом завалил вход к тайнику и плиту камнями. Работа даже доставила удовольствие, хотя и пришлось попотеть, перетаскивая тяжёлые камни. А то забредёт в пещеру какой – нибудь и получит всё на блюде. Нет! У Ваджиба появилось незнакомое чувство – он стал опасаться за свои сокровища.
Выйдя из пещеры, афганец счастливо улыбнулся. Вначале в родной кишлак, отдохнёт там, мать сделает шурпо, запах которого уже снится, а потом в Пакистан! Путь не близкий, но приятный. В ущелье стоял туман. Ваджиб полетел, словно на крыльях. Что ему камни и неровности ущелья после пройденных ловушек! В одежде он спрятал несколько небольших мешочков с камнями и золотыми монетами. Афганец шёл и у него перед глазами мелькали картинки будущей счастливой жизни.
Ваджиба, спешащего в ореоле своей мечты, провожал внимательный взгляд и ствол АКМа.
Джек Моррис работал с информацией, поступившей из Афганистана. Русские уходят, но работы вряд ли уменьшится. Закурив сигарету, он глянул в окно на горы и усмехнулся. Часто Джек вспоминал свой первый взгляд на эту панораму.
Когда Морриса перевели в Пакистан, он улыбнулся. С одной стороны повышение. Но эти дикие места напомнили ему детство в маленьком городке родного штата Колорадо. Тогда ему хотелось большой и красивой жизни – воплощения американской мечты, да ещё и мир посмотреть, поэтому он уехал из родных мест. Всё сбылось. Пока на своём уровне, правда.
После прибытия сюда Джек начал вникать в местные условия и особенности. К тому же здесь шла война с Советским Союзом, и на ней можно было выдвинуться, тем более, что на прошлом месте он и проявил себя на «русской теме» и был направлен на передний край борьбы с коммунистами.
Оппозиция, племена, полевые командиры, обычаи – во многое пришлось вникнуть разведчику, чтобы дело пошло. Затем работа, отчёты и наметившийся вывод войск утвердили его профессиональный авторитет.
У него была цель - занять пост в верхних эшелонах ЦРУ, даже стать во главе этой организации. Почему бы и нет? Карьера его складывается удачно, покровитель в верхах у него имеется. Если зарекомендовать себя специалистом по русским вопросам – это стопроцентный выигрыш. Русская тема вечна.
Его отец был офицером – связистом, воевал во время Второй мировой в Германии и встречался с русскими. Полгода назад, когда Джек был дома, он как-то сказал: У меня такое впечатление, что Горбачёв очень любит Америку. Только это не значит, что и русские разделяют его взгляды. Я встречался с ними. Видел, как русские солдаты кормили немцев в освобождённом Берлине. Помню одного повара – добряка, здоровый такой был. Так вкусно готовил, и у него всегда всем каши хватало. Только потом мне рассказали, за что у него две медали. Семью его немцы сгубили, так он в атаках фашистам головы сворачивал в прямом смысле. Шёл, как танк вперёд, был даже ранен, а в окопы к ним врывался и крушил всё вокруг. Знаешь, вот приезжали мы к русским, так первым делом предложат покушать и выпить. Русский спирт – это смерть! А они его пьют, да только смеются. Вот с тех пор и думаю, как это в них уживается: с одной стороны всё могут сокрушить, а с другой первым делом за стол приглашают? Если русский тебе друг – это навечно, а если враг, то не приведи Господь!
Джек это помнил, да только времена идут, многое меняется. Хотя в 45 – м русские были на слуху и сейчас. Временами он слышал о том, как воевали русские в Афганистане – удивлялся. Дважды разговаривал с пленными. Вернее один раз был перебежчик – молодой солдат, который рвался на Запад. Ценности он для него не представлял. Да и было это в самом начале его пребывания в Пакистане. Вторым был старший лейтенант. Вроде немного старше того, первого, но разница огромная. Он попал в плен в бою в бессознательном состоянии, связист. У Морриса появился план. Только как он не увещевал и не грозил, русский был непреклонен. В конце Джек, исчерпав все средства, даже предложил ему выезд в Штаты, хорошие деньги и обеспеченную жизнь. Причём Моррис говорил искренне, только бы добиться своей цели. Старлей понял его, улыбнулся впервые за время разговора и послал его вместе с Америкой. Джек посмотрел тогда в его глаза. Русский спокойно выдержал взгляд. Тогда Моррис вспомнил слова отца. Этого офицера через два месяца обменяли на пленных моджахедов.
Время шло, работа двигалась.
Через год Джеку пришла идея – создать в их городке, где жил отец, «Афганский уголок». Построить афганскую деревню и демонстрировать их жизнь туристам. Конечно, будет пиар, что это беженцы из красного Афганистана, разработает программу, сделает упор на обычаи, найдёт, чем развлечь туристов. Идея понравилась. Как вывезти? Для офицера его ведомства не проблема, к тому же беженцев его страна принимает. Его отец занимается овцеводством – вот и бесплатная рабочая сила. Хорошие дома, одежда и питание – будет их наградой за работу. Джек прямо загорелся идеей, которая помогла ему впоследствии в работе.
Афганцы архаичны и любят свою землю, хотя и среди них есть те, кто не прочь поменять место жительства. Вот вскоре он встретился в лагере для беженцев с одним моджахедом – Фаттахом. Его семья находилась в пакистанском лагере, а он воевал. При этом афганец интересовался жизнью на Западе. Джек не стал ходить вокруг да около, а предложил афганцу переезд в Америку. Живи в хороших условиях, получай продукты, одежду и не беспокойся о своей безопасности. Только для этого необходимо зарекомендовать себя работой здесь. Фаттах предложение принял. Вскоре он нашёл ещё десяток моджахедов, которых манили западные блага. Потом добавилось ещё три десятка будущих жителей «Афганского уголка». Многие из них были без семей, как Ваджиб. Только Моррис не спешил брать всех подряд. Вначале кандидатов отбирал сам Фаттах, по установкам шефа, После этого Джек проводил собеседования, отбирая тех, кто по своим данным мог пригодиться ему для работы прежде всего здесь. Тёмный фанатик, мечтающий о Штатах, ему не нужен.
После того, как афганец попадал в отряд «Шоу» - так его называл Джек, он перемещался в отдельный закрытый сектор, где располагался отряд. Также запрещалось общение с другими афганцами на тему, чем они занимаются и что будет с ними в будущем. Джек ввёл железную дисциплину. Занятия с ними проводили только американские инструкторы, повышая их боевую подготовку. Отряд выполнял задания непосредственно Морриса, который раскидывал над территорией Афганистана свою сеть. Вербовка влиятельных в афганском обществе людей из разных структур, которые снабжали информацией, устранение неугодных – это была обычная работа его людей.
Вместе с этим он наладил вербовку и сбор данных на иностранцев, которые находились в Афганистане. Тогда в этой горячей точке, где столкнулись интересы социализма и капитализма, было много разных влиятельных лиц. Политики, военные, разведчики, журналисты, медики, представители международных организаций и, кого там только не было. В условиях войны компромат можно было найти практически на каждого. Зачем?
Вот врач без границ из европейской страны решил немного подзаработать на вывозе ценностей. Только тот дуканщик, который его ими снабжал, при передаче большой партии открыто сказал, что за них был убит их бывший владелец. Европеец поморщился, его такие нюансы не интересовали, тем более, что он уже увидел и подержал в руках предметы искусства, прикинув, сколько сможет получить за это в Европе. Навар перевешивал моральную сторону. Что здесь делает этот древний револьвер? Нет, он не нужен – в сторону! Только вот именно из этого револьвера и был убит предыдущий владелец этой прекрасной коллекции кинжалов, фотографии которого на её фоне есть у некоторых пакистанских коллег. Вернувшись домой и получив повышение, такой деятель вскоре получал привет от … Одним словом теперь он работал на Морриса. Комбинаций и вариантов было много. Иностранцы по любому сталкивались с афганцами во время пребывания в стране, а за их спиной мог возникнуть человек Морриса. Поэтому ему были нужны думающие бойцы.
Особо Джек охотился за русскими. Только здесь его успех был минимальный. Один гражданский инженер, работавший на комбинате и два прапорщика, которых зацепили на продаже военного имущества.
Функции его отряда были специфическими. У Морриса были большие планы на жизнь!
В дверь постучали, и помощник доложил, что его срочно хочет видеть Ваджиб, который после ранения отлёживался дома – такое допускалось.
В комнату вошёл афганец. Джек предложил ему чаю, поинтересовался здоровьем, планами на будущее.
- Вот об этом, господин Моррис, я и хочу с вами поговорить, - ответил Ваджиб, - Скажите, вы сможете вместе со мной переправить в Америку ценности?
- Каков их объём? – спросил Джек.
Афганец вместо ответа, достал небольшой мешочек и выложил на стол несколько рубинов, изумрудов, сапфиров и три золотые монеты. Солнце освещало комнату, наполняя её своим теплом. Камни и монеты, оказавшись в его лучах, засверкали. Моррис сдержал эмоции. Он разбирался в камнях – они были великолепны во всех отношениях. В прекрасном состоянии монет также не приходилось сомневаться – изображение с обеих сторон было отменным. Сюрприз!
- Господин, если вы поможете мне перевезти всё в Америку, то возьмите себе две трети, - продолжал Ваджиб.
Джек быстро прикинул свою выгоду – довольно таки неплохо!
- Без проблем, дорогой, Ваджиб, - ответил он афганцу, весело сверкая улыбкой, - Считай, что всё сделано.
- Не торопитесь, господин Моррис, - тихо продолжал афганец, - Там слишком много ценностей.
- Где там? – немного напряжённо от того, что не понимает, спросил Джек.
- В Афганистане, в одной пещере, - сказал Ваджиб.
- Много – это сколько? – так же тихо спросил резидент.
- Камни и монеты в сундуках, которых там штук двадцать, - ответил афганец.
Даже самообладание не помогло Джеку. Он чувствовал, что на его лице отразилось такое удивление, которое скрыть невозможно. Калькулятор, который всегда безотказно работал в его американской голове – заклинило! Он отвернулся к окну, собрался с мыслями. Лицо терять нельзя!
- Ты ничего не путаешь, Ваджиб? – медленно, не поворачиваясь, спросил он афганца.
В ответ тот рассказал ему кратко о пещере, ловушках и зале с сокровищами. Про то, что ему самому всё рассказал отец, говорить не стал.
- Поэтому всё надо перенести в Пакистан, а затем вывезти в Америку, - продолжил афганец.
Джек закурил сигарету, присел напротив афганца и внимательно слушал.
- Иди, отдыхай, Ваджиб, я подумаю, как нам лучше сделать, - отпустил он афганца.
Джек видел, что Ваджиб покинул территорию.
- Да, да, да!!! – Джек сиял и смеялся, - Я верил в своё предназначение, в то, что мне повезёт!
В детстве Джека очень интересовали портреты президентов страны, изображённые на денежных купюрах. Не номинал купюры и что на неё можно купить, а именно портреты. Тогда ему казалось, что все люди в стране смотрят и любят тех, кто на них изображён. Маленькому Джеку очень хотелось, чтобы впоследствии и его портрет был на деньгах.
- Это же состояние, которое идёт мне в руки, - думал Моррис, - Оно даст мне неограниченные возможности! Теперь я смогу стать сенатором! Стоп! Почему только сенатором? А если …?
Его кинуло в жар от таких мыслей. Разве это возможно?
- Да, не зря в детстве я обратил внимание на президентов, - радостно прокручивал он события, - Что теперь мне может помешать? Ничего! Я молод, талантлив, успешен и богат! Нашей стране нужен именно такой лидер. Я знаю жизнь, родился в маленьком американском городке в средней семье, узнал закулисную сторону разведки Штатов и мира. Кто может так выстроить политику, как я? Никто, потому что со мной Фортуна! Эх, если бы отец … Надо немедленно написать ему! Я на всю жизнь запомнил, когда я уезжал из дома, он сказал: «Ты поворачиваешься спиной к маленькому городу, а лицом навстречу большому будущему!» Он предвидел, мой дорогой отец!
Джек сел за письменный стол и в радостном порыве написал домой письмо. В том, что он станет сенатором – вопрос решённый, а Президентом США - можно не сомневаться! Так хотелось обрадовать любимого человека!
Завтра необходимо всё обдумать и готовиться к выходу в Афганистан. Между тем его эмоциональное письмо тронулось в путь к папе в далёкий штат Колорадо.