За чашкой изумительно вкусного зелёного чая Ольга попыталась вкратце изложить подготовленные замечания и пожелания.
Алексей внимательно слушал, грустно и загадочно улыбался, словно ему известна Вселенская мудрость не доступная суетливым смертным.
- Я считаю, что первая книга совершенно готова для печати. А со второй я совсем чуть-чуть поработала, потом поняла, что… - Ольга смущённо кашлянула, - у вас было лучше. В общем, там только опечатки и описки, и всё это я тоже поправила … в своей копии…извините.
- Отлично, - наконец подал голос Алексей, - я не ошибся. Вижу, что мои книги попали в надёжные руки. Ольга, могу я попросить Вас… - паренёк снова взглянул на Ольгу своими потрясающими глазами, - издать их? - выдохнул он.
- Меня? - от растерянности Ольга закрыла лицо чашкой, судорожно отхлебнула, отвернулась, потом неуверенно рассмеялась и сквозь тихий смех смогла выдавить: - Зачем? То есть, почему Вы сами не хотите?
- Хочу, но не могу. Просто не успею.
Ольга перестала улыбаться и вопросительно уставилась на парня:
- Но почему?
Алексей молчал, медленно вращал пальцами белую фарфоровую чашку на краю стола, всё ближе подвигая её к «пропасти».
- Это я, - наконец выдал он и пристально взглянул на девушку. Чашка наполовину висела над полом. Алексей лишь слегка придерживал её пальцем. Отпусти он её и ещё неостывший чай прольётся на колени, а по полу разбегутся белые, острые осколки.
Ольга протянула руку и переставила чашку на середину стола. Чуть склонив голову, она с удивлением смотрела на парня.
- Б24, - нехотя отозвался он.
- Что?
- Б24, - тихо повторил парень и, глядя на недоумевающую девушку, добавил: - вирус иммунодефицита, так по-научному, кажется.
Ольга застыла с открытым ртом.
- … переходящий в синдром, - добавил Алексей, - последняя стадия.
- Но, - Ольга с ужасом вглядывалась в глаза юноши, - Как же так? А лечение? - растерянно бормотала она.
- Лечение опоздало. Лет на десять, - паренёк отвёл взгляд. - Это у меня с рождения. Мать наркотиками баловалась, а кто нас детдомовских особо проверяет, да и лечит тоже? Организм правда сильный оказался, долго боролся. Только вот вдруг ноги стали отказывать… - Алексей болезненно скривился. - Те неотложные дела на прошлой неделе по факту были пребыванием в стационаре. Посадили вот в это, - Алексей презрительно кивнул себе под ноги. - А ещё сообщили, что виновница моего заточения саркома и метастазы… Шансов просто нет, и времени тоже, - Алексей как-то жутко улыбнулся, словно рассказал не о смертельном приговоре, а о мелких неприятностях со здоровьем.
- Мне очень… - начала Ольга и осеклась. Ту бурю чувств, что она теперь испытывала к этому сильному духом, умному и доброму мальчику никак нельзя было назвать жалостью.
- Не стоит говорить, если можете просто слушать, - Алексей нахмурился и серьёзно взглянул на Ольгу, - Вы ведь можете?
Она кивнула с тяжёлым вздохом, а в глазах задрожали слёзы.
- Дорогая Ольга, - тихо и спокойно продолжил он, - я понимаю, что взваливаю на Вас тяжелейший груз и очень Вам благодарен за Вашу помощь с книгой. Но беру на себя смелость просить Вас о большем: издать книги вместо меня. С момента, когда я узнал о своём диагнозе, а мне тогда было только одиннадцать, я стал задумываться: а что останется после меня? Какой смысл в моём существовании? Тогда я начал осознанно учиться. Не просто делать уроки и слушать учителя. Я пытался дойти до самой сути. Разложить всё по полочкам, а потом собрать в единую картину. Жизненно важным стало для меня познание этого мира. Моим стимулом. Моим допингом стали все естественные науки. А ещё меня очень интересовала психология и литература. Как я завидовал классикам. Но не потому, что их имена знают и помнят миллионы людей, а потому, что они свои гениальные мысли смогли выразить словами. Я захотел стать как они… А чем я ещё мог заниматься? Когда о диагнозе узнали ребята, я стал изгоем. Рядом была только Марина. Весь образ главной героини был списан с неё. С её рассказов о детстве в деревне. Она росла обычной девочкой, в обычной благополучной семье. Но за считанные месяцы все изменилось. Сначала диагностировали лейкемию, ей было двенадцать. А через три месяца её родители погибли в аварии. И она очутилась в детдоме. В нашем лагере смертников. Она ушла год назад… и я очень надеюсь, что встречу её там. А здесь останутся мои книги как память о ней… о нас.
Ольга стыдилась слёз. Но они спускались по щекам дорожками, словно укоряя Алексея за его откровенный рассказ. Но сдержать их Ольга не могла.
- Я обязательно… - всхлипнула девушка, - я обещаю Вам… тебе Лёш, что книги будут напечатаны. Твоё имя будут знать и помнить. Твои мысли будут вдохновлять ребят, а чувства очаровывать девочек, - улыбнулась сквозь слёзы, - любого возраста.
Лёшка улыбнулся одними губами:
- Кстати, правильно сделали, что решили править прямо в тексте, так Вам… тебе, Оль, меньше работы.
- Один нескромный вопрос, - Ольга вытерла слёзы и настороженно посмотрела на Алексея, - ты только пойми меня правильно и не обижайся, - девушка виновато скривилась и выпалила: - Почему я?
- Ещё один эксперимент, - усмехнулся Лёшка, помолчал и со вздохом признался: - Я читал твои книги. Мне показалось, что мы похожи.
- Не показалось, - помотала головой Ольга, - я тоже часто задумывалась о том, что остается после нас. И я знаю, что твоя история, твои мысли, твои слова многократно будут оживать в голове читающих, даже после твоей… - Ольга закусила губу.
- Рад, что смог пообщаться. Прости, что заставил плакать. На самом деле никакой трагедии нет. Если есть что-то после смерти, значит я увижу Марину, а если там ничего нет, то и сожалеть об этом будет некому.
Удивительно простая мысль. Удивительно правдивая, циничная и естественная.
Слёзы высушил ветер. Он трепал полы Ольгиного плащика, сдувал на лицо каштановые прядки волос, холодил искусанные губы. Ольга стояла на ступенях торгового центра. Прижимая к груди папку с книгой, смотрела на прохожих, на бесконечный поток, словно муравьиная тропа от метро до дверей «Кроноса» и обратно, и мимо, дальше к автостоянке, и через дорогу к другому центру, и к кинотеатру, и снова к метро.
А внизу, там, где высокие ступени заканчиваются тротуаром из красно-серой брусчатки, и круглый год неуместно торчат пластмассовые пальмы в широких кадках, на скамейке расположилась весёлая компания девчонок и мальчишек. Энергетики в разноцветных банках, клубы вкусного пара электронных сигарет, задорный смех, поцелуи…
«Счастливчики, - едва улыбнулась Ольга, - они ещё не задали себе вопрос».