"-Так. Но не знаю, чем тебе помочь, разве ж что на кладбище с тобой ночью сходить? Я и Леху могу попросить!
-Спасибо, Наташа. Фактически, ночь полнолуния уже прошла, но луна еще кажется полной, сегодня последняя ночь. Пойдем?
-Пойдем, куда же от тебя денешься!"
Начало:
Вечером Любка приготовила белый длинный сарафан, поужинала с бабой Марфой, а за чаем стала у нее расспрашивать про Панкрата.
-Ох, Любушка, знаю я его, да плохо, близко мы с ним не общались. Мне ведь уже за семьдесят перевалило, а он меня лет на пятнадцать старше. Раньше такие женихи перестарками считались, большая разница у нас в годах. И его в числе моих поклонников не было. Да и тогда он уже жил уединенно, ни с кем дружбу не водил. У родителей он был поздний ребенок, и они рано покинули его. Хотя нет, он же взрослый был, самостоятельный, работал.
-А историю про цыганку слышали?
-Слышала. Тогда у нас часто табор становился за поселком, то один, то другой. Девчонки малолетние, дочки подружки моей, потом туда бегали, как табор уходил, лоскуты разноцветные собирали, платья куклам шили. Но что уж у него там с цыганкой было, не ведаю. Один он как перст, всю жизнь один. А как на белый свет не стал выходить, вот про него и сочиняют, и про невесту мертвую и про то, что он колдун. А иные говорят, что его самого уже на свете нет, а только призрак его. Да только как призрак может в магазин приходить, продукты покупать и деньгами расплачиваться? А тебе почему так интересно?
-Да нет, ничего, бабушка Марфа, я пойду прилягу, книгу почитаю, может, пораньше усну.
В обозначенное время Люба встала, оделась и хотело потихоньку выскользнуть на улицу. Да только путь ее шел через комнату бабы Марфы.
-Ты куда? - услышала она.
-Я погулять, за мной Наташа с Лешей пришли. Я ненадолго, Вы спите, бабушка Марфа.
-Ох, чует мое сердце, что вы недоброе задумали.
-Да нет, все хорошо, мы в парке на лавочке посидим, ночь то сегодня какая теплая и светлая, луна в небе, как солнце светит.
-А чего же не предупредила? Ну ладно, дело молодое, как вернешься, в окошко стукнешь, я тебе открою. И засов на калитке не забудь запереть.
-Хорошо!
По поселку идти было весело, горели фонари, отовсюду доносились звуки живых: рев мотоцикла, смех молодежи, лай собак. Чем дальше уходили из центра, становилось все тише и тише. Прошли мимо небольшого прудика, в котором квакали лягушки. Подошли к воротам кладбища, и тишина.
Но когда ступили за ворота, все вокруг вдруг как-будто зашевелилось и зазвучало. Слышались какие-то шорохи, звуки крыльев и даже тихий свист.
Наташка поежилась, схватила Леху за руку, все трое остановились.
-Не бойтесь, - потихоньку сказал он, - вон видите, старый склеп, там летучие мыши обитают.
-А свист? Я как-будто мелодию слышу, - прошептала Наташа.
-А это суслики, они норки себе роют и посвистывают.
-А куда идти? - поинтересовалась Любка, - вы знаете?
-Я знаю, - ответил Леха, - мы с Наташей впереди, ты иди за нами.
Немного прошли вперед, как вдруг что-то ухнуло. Даже неробкий Леха дернулся и остановился. Звук повторился:
-Это сова, - сделал вывод он. - Здесь деревьев старых много, а в них - дупла.
-Хорошо, что мы Леху с собой взяли, - резюмировала Наташа, - сами то мы с тобой не справились бы.
Наконец, они дошли до нужной оградки и увидели человека, который сидел на лавочке возле холмика земли.
-Это он, - шепнула Наташа.
-Теперь ты иди сама, - приказал Алексей, - а мы здесь спрячемся. Если что - зови!
Любке вовсе не хотелось дальше идти одной, хоть и недалеко, а страшно. Чей этот силуэт? А если не Панкрата. И как он себя поведет? И хоть ей отец всегда говорил, что бояться надо живых, а не мертвых, но место это, особенно ночью, наводило на нее жуть. Она уже пожалела о том, что задумала эту встречу.
-Ну, иди, - легонько подтолкнула ее в спину Наташа.
Когда Любка подошла к оградке, человек на скамейке даже не обернулся в ее сторону. Тогда она отломила кусочек ветки от куста сирени и хрустнула им. Тот воскликнул:
-Это ты, Люба?
-Это я, Люба, но только я не Люба. Вернее, Люба, но я не Ваша Люба, - сказала она, прочитав на памятнике имя Любовь.
-Зачем пришла? - спросил незнакомец.
-Вы Панкрат?
-Ну если и так...
-А я Люба из отдела писем в местной газете.
-И что корреспонденты ищут на кладбище по ночам, привидений? - удивился он. - Так их нет, я вот тебя за привидение сначала принял, а ты оказывается, живой человек.
-Ни разу таки не видели? - спросила Любка.
-Ни разу!
-А как же легенда про мертвую невесту?
-А легенды они на то и легенды, чтобы легендами быть. А чего не все-то подошли? - вдруг задал он вопрос.
-Мы боялись, что Вы с нами разговаривать откажетесь.
-Ну, коли не побоялись, и ночью в такое место пробрались, отчего же не поговорить. Давненько я ни с кем беседы не вел. Но газету я читаю, знаю про тебя, хвалю, многим людям ты уже помогла с нуждой их справиться. И не испугалась комбинатских даже, такой фельетон про них написала, загляденье. Так что, считай, что я твой поклонник. Но здесь - не место для разговоров. Зови своих друзей, ко мне в гости пойдем!
Так наша троица оказалась в доме деда Панкрата. Дом у него был крепкий, дебелый, несмотря на то, что старый. Внутри чисто, уютно, хотя мебель вся еще из тех времен, которые в народе называют бабушкиными. Пока девушки рассматривали дом, Панкрат с Алексеем раздули самовар на улице. Потом дед заварил чай с травами и выставил на стол клубничное варенье.
-Какое имя у Вас необычное, Панкрат Панкратович, - начала разговор Любка, когда все уселись за стол.
-Да у нас все первенцы по мужской линии Панкратами были, - ответил он, налил чай из чашки в блюдце и стал тянуть его, хлюпая.
-Да только я один в семье уродился, а после себя никого не оставил. Вот так мой род Панкрата Панкратовича Панкратова на мне скоро и закончится.
-А как так случилось, - с нетерпением заерзала на стуле Любка.
-Ну, слушайте, быть может никто эту историю от меня больше уже и не услышит. Молодой я был, горячий, на гармони играл. А гармонист на деревне, как вы понимаете, первый парень, от девок отбоя не было. И влюбилась в меня пичужка маленькая, молоденькая, тоненькая, про таких говорят: ни рожи, ни кожи. Одни глаза на все лицо, вот в них то вся и прелесть была, бездонные они были, синие, словно два омута. Тихая такая, спокойная, покладистая, на все руки мастерица. То платок мне носовой вышьет, то пояс узорный для портов. Только я тогда бесшабашный был, не понимал, что счастье мое возле меня ходит. Подарки принимал, подсмеивался над ней, а любви ее и заботы не чувствовал. Точно также ее, как и тебя, Любой звали.
-Уж как мне матушка с батюшкой говорили, чтобы я присмотрелся к ней. А я им в ответ, что если уж я полюблю, так королеву. А тем временем табор у нас встал, и однажды ко мне на улице цыганка молодая подошла и погадать предложила. Я руку то ей протянул, а вместе с ней и сердце свое. Запала она мне в душу, яркая, нарядная, юбка длинная, на голове цветастый платок, не такая как все.
-И стал я к ним по вечерам к костру приходить, они на гитарах, а я на гармошке играл, а цыганки танцевали. А уж как танцевала Ляля, никто ее перетанцевать не мог. И однажды ночью она сама ко мне пришла, замуж ей было давно пора, да только жениха достойного не было. А путь их шел в цыганскую деревню, выдать ее решил отец за сынка цыганского барона. Только жених ей не по душе был, вот и решила она честь свою по дороге растерять, гордая была, непокорная дочь. Три ночи я был как в бреду, зацелованный, замилованный так, что раньше даже и не знал, что такое бывает. Утром просыпаюсь, а бесстыдницы уже и след простыл. Вечером опять к костру иду, как завороженный, а ночью жду ее. Влюбился так, что решил руки ее у отца просить. Да только тот, как узнал про это, сразу же табор то и поднял. Ушла от меня утром Ляля, а днем весточку мне донесли, что съехали они. Взял я коня у колхозного конюха и кинулся вдогонку. К вечеру их догнал, на колени перед ее отцом встал, руки ему целовал, молил, чтобы он отдал за меня свою дочь.
-Было у вас с ней что? Было? Правду говори! - нахмурил брови "дадо" (отец).
-Моя она, - отвечал я как на духу.
-После этого братья ее плетками меня исхлестали и в реку бросили. Тут-же собрались и в ночь уехали. А утром нашла меня на берегу почти бездыханным Любушка. Она меня в лодку заволокла и поплыла. Ручки то маленькие, не больно хорошо с веслами справляется. А у меня жар начался, я стонать начал и трястись как осиновый лист. Тогда она, чтобы меня согреть, все с себя скинула, меня по пояс раздела и легла на меня. Я от тепла ее и отошел маленько. Очнулся, слышу, а она шепчет: "Любимый мой, родной, пуще жизни ты мне нужен, ничего, скоро поправишься и женишься на мне". "Женюсь" - пообещал я ей в ответ.
-Меня Люба с того света вытащила, а сама захворала, слегла. Легонькая такая была, кашель ее душил, пот градом лился, когда я ее на руках в Церковь принес и попросил батюшку повенчать нас.
-В ту же ночь она и ушла от меня на небеса. Так что не на мертвой я невесте женился, а на живой. Выдумки все это!
-Да и не мудрено фантазии вокруг Вас строить, дед Панкрат, судя по тому, как Вы живете, - вступил в разговор Алексей.
-Солнце я не переношу с некоторых пор. Совсем. Вот и начал ночную жизнь вести, так и привык. И на кладбище приходится в ночное время ходить, там у меня матушка, батюшка, Люба моя, да и много других знакомых. Вот и хожу проведывать, поговорить, все чаще стали они сниться мне, к себе зовут, видно, пора.
Вернулась домой Любка под утро, бабушка Марфа уже не спала, беспокоилась, поджидала ее. Поспать удалось недолго, за завтраком девушка все рассказала Марфе Егоровне.
А ее рассказ в газете про деда Панкрата и его вечную любовь вышел посмертно.
Продолжение:
Буду благодарна за лайк, комментарий и репост в ваших социальных сетях!
Всех, кто случайно зашел на огонек, приглашаю подписаться на мой канал