– В мире животных, совсем ни как у людей. Это немножко другое…Потом поговорим. А то тебя, к себе, уже тетя Лена приглашает.
Из кабинета выглянула головка девушки. «Не слишком ли юна? Будет ли какой-то толк или нет…Посмотрим», – подумал Михаил уходя прочь. Взгляд его заскользил по стенам и вдруг он заметил знакомый силуэт: мужчина сидел на корточках рядом с десятилетней девочкой и что говорил. «Ошибся» – подумал Светлов и пошёл дальше.
***
– Дмитрий Сергеевич, Рычков? Вы спрашивали по происшествиям... тут бомж, на городской свалке, нашёл в холодильнике трyп. Это вас заинтересует? – заглянул в кабинет патологоанатом и улыбнулся.
– Возможно. Трyп, это всегда очень познавательно. Есть что-то особенное?
– Он поступил без одежды, гoлый. И документов при нём не было.
– Нет одежды, нет документов. Что удивительного? Ему документы в зубах нужно было держать, Сизов? – прокомментировал Рычков заполняя бумаги.
– Ну, так как?
Рычков захлопнул папку и встал.
– Пошли смотреть.
***
Люций не хотел сдаваться и пришёл в клинику, в надежде повидаться с Вениамином. Он увидел их издали Веню и брата, и присел на стул немного не доходя. Рядом с ним опустив голову и ссутулившись, сидела девчушка удивительно похожая на Викторию, в те дни, когда они впервые встретились. Кисти рук у девочки были перебинтованы и местами кровоточили. Люций, аккуратно, ладошками подравнял худенькую спинку и спросил:
– Что случилось?
– Мама…ма-ма, – начала она, но так и не смогла произнести ни слова.
Из кабинета вышла женщина, схватив девочку за локоть, подняла её с места.
– Минуточку…– позвала женщину медсестра и та вернулась в кабинет. А девочка снова скукожилась и начала непрерывно икать, буравя подбородком грудь.
– Не плачь. Всё будет хорошо, – присел около неё Люций. – Хочешь, я тебе помогу…
***
Сергей Владимирович никогда подолгу не задерживался в командировках. Старался не ночевать если можно было поехать ночным рейсом и всегда спешил домой, игнорируя корпоративные ужины и посиделки. Дома у него была дочь. И он боялся оставлять её подолгу без присмотра.
Нет, нет. Лиза оставалась дома не одна. С матерью, но ей Сергей Владимирович не доверял. Маргарита не хотела детей и родила Лизоньку только после долгих уговоров мужа. С рождения она игнорировала малышку и раздражалась по всякому поводу, делая малютке… бoльно…
У Сергея душа в пятки падала, когда Маргарита насильно пихала девочке бутылку со смесью. Та давилась, закашливалась, а мать продолжала упорно настаивать… Почти сразу, не мешкая он привел в дом няню. Няни менялись как день и ночь – Маргарита их ревновала не понятно к кому и ненавидела. За десять лет жена превратилась в истеричного монстра. «Кто знает, может она такой и была», - иногда думал Сергей. Разводится она не собиралась.
Сейчас няню для девочки, держать уже не было смысла как казалось всем и каждому кто постоянно лез со своими советами. Но Сергей Владимирович всё больше переживал за дочь. А ещё эта работа…
Эти и другие обстоятельства наложили на ребенка негативный отпечаток. Между двумя женщинами шла тайная, нелегкая вoйна. Вот и последний раз Сергей вернулся, предчувствуя неладное. Лиза опрокинула горячий суп прямо на ногу Маргариты, возможно даже не случайно, и та отыгралась на девочке со всей жестokoстью на какую только была способна. Бросив чемоданы на пороге мужчина сходу ринулся отнимать из рук жены поварешку, которой она воспитывала дочь за криворукость.
Через неделю или что-то около того, родители Лизы собрались в театр. Девочка стояла у подъезда и караулила открытую машину, когда к ней уже в который раз подошел Люций.
– Ну что, решила? Могу я тебе помочь? Момент весьма подходящий...
Лиза одобрительно кивнула головой. Люций забрался в машину и через пару минут потирая руки вылез, улыбнулся девочке и зашагал прочь. В этот вечер злая матушка домой не вернулась, но…
***
– Рачков, зайди на минуту и Светлова захвати, – заглянул в кабинет следователь с соседнего участка.
– Вот послушайте, – начал он, когда все были в сборе. – Вот эта юная леди утверждает, что её родители попали в автокатастрофу совсем не случайно. Какой-то мужчина испортил что-то в их автомобиле перед отъездом. Повтори Лиза кто это был?
– Его зовут Люций, - несколько отстраненно произнесла она. – Он подходил ко мне несколько раз и заговаривал. Я не очень хотела говорить, но он приходил и приходил.
– И что он сделал в тот день?
– Он забрался в машину и что-то там поковырял. Сказал, что спасает меня. А что меня спасать?
Светлов сбегал в кабинет и принес несколько фотографий.
– Кто из них Люций? Есть он на тих фотографиях?
– Вот этот! Он yбил моего папочку! – без размышлений указала на нужную фотографию Лиза.
– Вот это поворот. Как нам повезло! – обрадовался Рачков обращаясь к Михаилу уже на пути в свою вотчину.
– Как ты думаешь, почему «мелкая» сдала Люция? Видно, что девчонка настрадалась от матери, но глаза у неё дикие, мстительные. Как у того мальчишки Вениамина. Где-то в этот Даркнелли не доработал…– изучая детали автомобильной аварии, вслух размышлял Светов. – Случай по всему видно, классический – отказ тормозов. Если Люций перерезал тормоза на глазах у девчонки – на лицо сговор. Но почему бумеранг повернулся против него?
– Ясно же. Решила избавится от родителей, а потом поняла, что осталась сиротой. Отец, похоже, был ей дорог. Любил девчонку. То, что он ничего не предпринимал, чтобы оградить дочь от побоев, конечно злило. Но оказавшись в полном одиночестве, она себя видно пожалела и решила отомстить спасителю.
– Похоже на то. А ты молодец. Капитан Рачков…лайк!
***
Глаза у Люция превратились в два небольших блюдца, а лицо вытянулось, когда Светлов заявился к нему лично, чтобы вручить повестку.
– Милости прошу, к нашему огоньку.
– Лето на дворе, а у вас жарень тут адская…
– Мы люди горячие, любим посмотреть, как пламя в камине трепещет. Привыкаем к его острым язычкам. Ты же брат, хочешь нас в аду поджарить, – иронично заметил Люций.
– Вы сами торопитесь там оказаться. Я тут совершенно ни при чём. Я слуга закона. Есть сообщество людей, есть правила существования в этом сообществе. Чтобы всем было комфортно, нужно эти правила соблюдать. Проще некуда.
– Никчёмные правила, – отозвался из дальнего угла богемный художник.
– Не нравится, создайте своё сообщество. Где-нибудь на необитаемом острове. И живите в нём по своим собственным правилам. Только думаю…долго оно не протянет. Хищники становятся только злее, когда рядом опасность - другие, такие же как они хищники. Поэтому и держатся они друг от друга подальше. Не доверяют, беспокоятся. Как Лиза... Почва под ногами ускользает — вот что значит мир без правил.
– Чай, кофе? – изображая дворецкого спросил Борис, подойдя с перекинутой через руку белой салфеткой.
– Кофе, если не трудно. Ах да…клиента из холодильника опознали.
– Как он поживает? Давно не виделись…
– Мёрзнет.
– Как жаль. Как жаль.
– Люций. Может выйдем? Тут бар недалеко. Пропустим по бокальчику.
– Стираешь грани между добром и злом?
– Нет никаких граней. Всё в этом мире условно.
Михаил и Люций вышли из дома, медленно шагая к кафе-бару. Они старались на смотреть друг на друга, уставившись в землю и только иногда мельком заглядывали в глаза, чтобы углядеть истинные чувства за потоком бравады.
– А ты циник…
– Иногда лучше не поддаваться эмоциям. А то можно пожалеть…
– Нужно просто знать, чего хочешь.
– А чего хочешь ты, Люций?
– Я? – Люций растерянно улыбнулся глядя на Михаила.
– Да. В конечном итоге, чего добиваешься ты?
– Справедливости.
– Знаешь в чем проблемка, Люций? Хаос. Ты создаёшь хаос. Когда месть носит личный характер, проблема переносится на эмоциональный уровень и люди начинают переживать — не натворили ли они чего, вдруг и их затронет эта месть.
– Правильно. Пусть переживают. Значит, совесть то... не чиста...
– Не в этом дело. Когда вступают в силу эмоции, под сомнение ставится всё. И не понятно, что правильно, а что нет. Для одних поковырять в носу, уже преступление. А для других...самые ужасные вещи — норма, воплощение торжества справедливости.
Если у каждого будет своя интерпретация правил — наступает хаос. Все против всех. Везде мерещатся враги. За каждым углом прячется джокер, в каждом слове подвох. И инстинктивно начинаешь защищаться. А так не далеко до того, что и звериные инстинкты выползут наружу. А человек не зверь. Он не умеет жить по негласным правилам животного мира. Вот что значит поддаваться эмоциям. У справедливости нет никаких границ. Поэтому и придумали законы. Ограничивать человеческие эмоции. Вот возьми хотя бы Лизу... Твоё понимание справедливости и её не совпали. Она почувствовала себя несправедливо обделённой. Не смотря на то, что вы хотели одного и того же.
***
Лиза, нисколько не смущаясь, указала на Люция при очной ставке. Люций, конечно не собирался признавать себя виновным. Он промолчал, с укором и снисходительностью глядя на ребёнка.
– Может вернёмся домой, – спросил Михаил брата при следующей встрече. – Я знаю, что ты жаждал найти меня. Ты нашел. Мы нашли друг друга. Вернёмся домой брат...
– Не думаю, что меня примут, там, дома.
– Почему нам просто, не пожить где-нибудь в глуши, среди папуасов, вдали от мира и его несправедливости?
– Тебе просто не за кого бороться.
– Мне?
– Ты взялся опекать Веньку и теперь бросишь? Вот оно добро... А я не хочу бросать. Я обещал...
Люций снова пропал из поля зрения Михаила. И борьба продолжалась...
На этом я заканчиваю историю двух братьев. Продолжать её можно было бы бесконечно... Спасибо Всем кто читал!!!