Был у нас в училище заместителем начальника одной из штурманских кафедр некий капитан 1 ранга, скажем, Ложкин.
В силу своей административной занятости лекции он курсантам читал не часто, но уж если получал в своё распоряжение молодёжную аудиторию, то приличную часть отведенного под лекции времени уделял описанию личного опыта по изучению особенностей устройства противоположного пола.
Главной его гордостью был некий «Коэффициент женской красоты», выведенный им лично в строгом соответствии с рядом научных постулатов, подкрепленных существующими прикладными методиками...
Где бы товарищ Ложкин ни оказывался, этот коэффициент для данной конкретной местности он вычислял опытным путём.
Как? Легко, говорит. К примеру, поднимаетесь вы при возвращении из увольнения по эскалатору от поезда метро на станции Василеостровской, и посчитайте, сколько навстречу вам спускается красивых женщин, и сколько не очень. Можно на улице по пути к училищу продолжить: чем больше выборка, тем результат точнее. А соотношение первых ко вторым и есть тот самый коэффициент Ложкина («КЛ» — Авт.).
Из его рассказов выходило, что самый высокий КЛ получился у него на Камчатке! Туда, говорит, офицеры везут с собой с «Большой земли» самых красивых девчонок, да и местные - богини!
Носителя таких специфических знаний курсанты поначалу обожали. Не всякий капитан 1 ранга в старейшем в России высшем военно-морском училище - бывшем Морском кадетском корпусе, учрежденном лично Петром Первым в 1701 году, в достаточно строгие партийно-комсомольские времена мог позволить себе не просто общаться с курсантами на подобные темы, а общаться в ходе предназначенных совершенно для другого учебных занятий!
В этом его «удальстве» было даже нечто такое диссидентское, что зачастую находит свой горячий отклик в молодых сердцах.
Время шло, лекций с нами больше зам.нач.кафедры не проводил. Иногда даже перед занятием, на котором — мы точно знали — мозги закипят от рогатых формул и терминов, кто-нибудь мечтательно говорил: вот бы нудный «препод» заболел и товарища Ложкина к нам прислали!
Но никто не болел, и замену не присылали...
А потом в конце четвертого курса пришёл итоговый экзамен по кораблевождению, оценка за который попадала в приложение к диплому. Узнав, что председателем экзаменационной комиссии будет капитан 1 ранга Ложкин, мы обрадовались: родной предмет на родной кафедре родного факультета у нас примет добрейшей души человек — самый демократичный преподаватель всех времен и народов!
Но не тут-то было. Случился, что называется, чистый обман зрения.
Будто-бы приняв накануне пригоршню «озверина», Ложкин категорически отверг и возможность какого-либо ознакомления курсантов с раскладкой по номерам экзаменационных билетов, и причитающийся за это коньячно-ликёровый презент (иногда такие вещи, что называется, прокатывали...).
И сам экзамен он принимал, как говорится, «со всей пролетарской ненавистью», не взирая на былые заслуги и оценки по кораблевождению, полученные в ходе нескольких предыдущих семестров и учебных практик со штурманскими походами.
В итоге парочка круглых отличников, которым по закону подлости достались самые трудные билеты, получили на этом экзамене «четвёрки», что на прочь убивало надежды на получение ими по выпуску золотой медали; а кое-кто, схлопотав «тройбан», из категории кандидатов на «красный» диплом вывалились в общую «синедипломную» группу. Кажется, были и «одвоенные», хотя для профильной специальности это был наипозорнейший позор...
И ничего не смогли с этим поделать ни командир роты капитан 2 ранга Николай Иванович Балакирев, ни зам.нач.фака по учебной части капитан 1 ранга Сан Саныч Сковородкин, ни лично начфак — наш героический красавец-командир, строгий, но справедливый капитан 1 ранга Константин Антонович Шопотов, которые все дружно и по отдельности переживали за итоговые факультетские показатели.
Была у них мысль организовать повторный заход на экзамен тех, кому не повезло, с повторным вытягиванием билета и повторным ответом у доски. Тогда по совокупности оценочки-то можно было и подтянуть... Но Ложкин остался непреклонен, шустро подписал итоговую ведомость, сдал ее в учебный отдел и, довольный собой, посвистывая, поехал домой.
Долго пострадавшие четверокурсники недоумевали: как вышло-то так, что офицер учить нас практически не учил, времени на нас в ходе учебного процесса не тратил, занимался вообще для курсантов непонятно чем, а потом пару-тройку часов помахал шашкой, и поставил буквой «зю» целую толпу народа.
Видимо, именно таким образом нам на заре своей флотской деятельности нужно было получить урок осознания, что не все золото, что блестит, что не всё коту — Масленица, и что работа — не волк … ой, нет-нет, это не надо...
Протрактор
-
Дорогие читатели! Ваша подписка, лайки и комментарии помогут развитию нашего канала!