Добрый день! Представьтесь, пожалуйста.
Здравствуйте, меня зовут Полина Корсакова, и я попаданка.
Расскажите, как вы попали в эту историю?
Сначала казалось, что совершенно случайно. Но позже выяснилось, что у меня не было ни одного шанса избежать того, что со мной произошло. Семейные дела, прабабкино наследство, — сами понимаете, деваться мне было попросту некуда.
Вам по душе ваша роль?
О да! Пока со мной случалась моя история, я менялась, становилась другой. А заодно научилась такому, чему в моей прошлой жизни просто неоткуда было взяться.
А ваш автор, как она вам? Что бы вы сказали ей при личной встрече?
О, с моим автором у меня полное взаимопонимание! Она сочувствовала моим трудностям, радовалась достижениям, да что там говорить, — не пожелай она того, меня и вовсе не было бы на свете.
Расскажите о музе вашего автора, она на чьей стороне?
Муза моего автора — большая затейница. Так и норовила придумать для меня как можно более заковыристые повороты сюжета. Но я не в обиде — без её помощи не видать бы мне того, что пришлось увидеть и пережить.
Приоткройте тайну, как сложилась ваша дальнейшая жизнь?
Много приключений, новые люди, радости и опасности. Может статься, вы и сами узнаете обо всём немного позже.
Много осталось за кадром в процессе рождения книги?
Ничего. Моя создательница не оставила ни единого туза в рукаве, рассказала первую часть моей истории целиком. Но для продолжения кое-что припасла, — если она напишет его, будьте уверены, вы увидите нечто особенное!
Вы завидуете другим героям?
Нисколько. У каждого своя судьба, моя — такая, какая есть, я всем довольна.
Пара слов вашим читателям.
Если вы любите захватывающие приключения, яркие характеры и Галантный век, — вам определённо стоит прочесть книгу обо мне.
Отрывок про героя
Положительно, образ нежного цветка Галантного столетия получался из меня не очень-то. Челищев взглянул мне прямо в глаза со странным выражением: внешне он оставался спокойным, но я поспорила бы на что угодно — кавалер был в ярости.
— Надеюсь, дражайший Викентий Ильич, вы не примете сказанного на свой счет. Не то мы можем предположить, что на уме у вас нечто неблаговидное, — и я улыбнулась Челищеву сладкой, ядовитой улыбкой.
«Это не я», — одновременно с пикировкой вползла в мое сознание философская мысль.
Что бы я ни думала о себе, зеркала упорно отражали совсем другую женщину. Я даже с некоторым страхом встречалась с ней глазами. Она, паршивка, без стеснения лезла в истории, вмешивалась во все на свете и плевать хотела на общественное мнение.
«Хоть и восемнадцатый век, а надо совесть иметь», — мысленно попыталась я урезонить чертовку, которая ни капельки, ну просто ни чуточки на меня не походила.
И к тому же напрочь игнорировала мое мнение. Откуда-то из подсознания у меня сами собой лезли слова и поступки, что в страшном сне не могли присниться тихой научной сотруднице. Находясь в мужском обществе, эта моль бледная только безнадежно робела и старалась забиться в какой-нибудь темный угол. Та же, что заняла ее место (я опасалась — навсегда), безмятежно хохотала, запрокидывая голову, строила глазки да оттачивала остроумие, невзирая на достоинства или неблагонадежность кавалера.
Пока я боролась с нахалкой Аполлинарией, рядом раздались аплодисменты. Арбенин смотрел на меня с отчетливой симпатией и картинно хлопал в ладоши.
— Браво, сударыня. Верно, настают новые времена, и я готов отказаться от мысли, что женщине нужен защитник. Глядя на вас, я убеждаюсь, что есть дамы, способные дать отпор любому нападению…по крайней мере, словесному.
Тут он наклонился ближе, взгляд его сделался заговорщическим, а рука так легко завладела моей, точно мы были знакомы давно и близко.
— Не откажите в любезности, Аполлинария Дмитриевна, — почти прошептал он, — уделите мне пару минут приватной беседы.
Насмешливо фыркнув, Аполлинария (это была не я, уж сейчас абсолютно точно не я!) указала веером на оконную нишу в дальнем углу обеденного зала».
С нашей гостьей вы можете встретиться на разных литплощадках, выбирайте, где удобнее: на Литнет, на Автор тудей или на Литгороде.
