Король или наследный принц, даже если по красоте он лишь чуть лучше черта, всегда будет покорителем сердец. Королевская власть – истинная, номинальная, даже косвенная, очаровывает и кружит головы куда сильнее красоты или добродетелей. А уж в XVIII веке – веке фаворитов любого пола и вида, связь с королем или наследником не только не была ударом по репутации, но и придавала женщине определенную «ценность».
Правда, о личных предпочтениях и качествах в такие моменты приходилось забыть. Иногда полагалось жертвовать и большим.
Фаворитка
На самом деле это положение не всегда указывало на «близкие» отношения. Но безусловно говорило, что этому человеку государь по каким-то причинам делегировал некоторые свои обязанности. Короли страдали чаще не от отсутствия «утех», а от скуки. И тех, кто мог развлечь государя, пользовались у него куда большим влиянием.
Чтобы отделить «зерна от плевел», обычных любовниц, вознесенных только за счет постельных утех, чаще называли метрессами. В России же, при царствовании Екатерины Великой, женщины практичной и здравомыслящей, метрессы могли выполнять и более утилитарные функции. В отличие от того же Фридриха Прусского царица шпионами женского пола не брезговала и подобного рода влияние учитывала.
А уж игнорировать такую область как любовные увлечения собственного сына Екатерина не могла. Так что большинство его любовниц состояли, мягко говоря, на службе императрицы. И первой такой оказалась Софья Чарторыжская, урожденная Ушакова.
Светская львица
Софья – дочь петербургского губернатора Степана Федоровича Ушакова и Анны Семеновны Демьяновой. Последняя была в свое время писаной красавицей, а главное – отличалась нравом крутым, независимым, имела скандальную репутацию и с легкостью ее игнорировала. От Ушакова она, в конце концов, ушла и вышла замуж за любовника, вызвав осуждение церкви.
На девочку мать имела куда большее влияние, чем отец. Так что юная красавица с 16 лет блистала в обществе, не пропуская ни одного бала или охоты. Девушкой она была умной, не столько красивой, сколько блестящей и общительной. Покоряла сердца направо и налево, пока не встретилась с Михаилом Чарторыжским. Молодые обвенчались, но жить счастливо у них не получилось.
Молодой супруг страдал от чахотки. Выезжал в свет редко, берегся, жену на рауты сопровождать не мог. Семейная жизнь высасывала из него все силы, так что очень скоро прекрасная жена стала не менее прекрасной вдовой. Потеря не слишком сказалась на настроении красотки и она продолжала развлекаться и устраивать экстравагантные выходки.
А так как вдовье положение предоставляло ей больше свободы, чем статус незамужней девушки, выходки молодой графини порой выходили за всякие рамки благоразумия. Эта репутация сослужила девушке определенную службу.
Спецпоручение
Когда Екатерина Великая пригласила Софью на приватную беседу, та и близко не могла предположить, в чем выразится особое отношение государыни. Жаль, что у беседы не было свидетелей, готовых записать разговор.
А поручение действительно был особое.
Екатерина задумала женить сына. Однако ее терзали сомнения. Павел рос апатичным и тщедушным юношей. Девушками интересовался слабо, развлечений избегал. Учитывая его категорически неинтересную и даже отталкивающую внешность, понять это можно. Тем не менее то, что в 18 лет у наследного принца нет ни любовниц, ни бастардов, тревожило Екатерину. Наследник, который не может продолжить род – это сложность, с которой очень трудно справиться.
Вот и решила государыня «проверить», как обстоят дела с плодовитостью у ее сына. А так для этого сначала нужно было соблазнить наследника, то выбирать девушку надо было с большой аккуратностью. Безусловно, она должна была быть молодой и красивой, безусловно, принятой при дворе, безусловно, принадлежать к знатному роду. При это она должна быть опытной, уметь располагать к себе и развлекать стеснительного принца. Работа предстояла сложная, требующая квалификации.
По мнению императрицы Софья отлично подходила на эту роль. И как бы сомнительно это ни звучало с современной точки зрения, в XVIII веке такая услуга ценилась царской семьей.
Красавица и почти чудовище
Увлечь и развлечь принца оказалось довольно легко. Обойденный женским вниманием, подозрительный, вялый юноша, обнаружив к себе интерес молодой привлекательной женщины, просто потерял разум. Павел влюбился, обнаружил немалый пыл и настойчивость, так что к постельным утехам пара перешла довольно быстро.
Роман развивался бурно. За похождениями оживившегося цесаревича следил весь двор. Так что о беременности фрейлины тоже узнали все сразу. Но так как о подноготной романа тоже многие догадывались, а императрица продолжала оказывать Софье милости, репутация Чарторыжской практически не изменилась.
Проверка была пройдена. Ребенка Екатерина забрала. До 8 лет мальчик, названный Семеном и наделенный фамилией Великий, воспитывался в покоях императрицы. Затем его поместили в Петровскую школу, потом в Морской кадетский корпус. Он служил на флоте, участвовал в морских сражениях, дослужился до капитан-лейтенанта. В 1794 году в составе посольства он был направлен в Великобританию. По дороге судно попало в шторм и потерпело кораблекрушение. Экипаж и пассажиры погибли.
Новая Разумовская
Довольно быстро после рождения королевского бастарда Софья снова вышла замуж – за Петра Кирилловича Разумовского. Новый муж был младше ее на 5 лет, знал о ребенке и романе с престолонаследником, но его эта не смущало. Неодобрение отца тоже не остановило молодого графа.
Стоит заметить, что когда Софья получила от императрицы подарок в сумме 3 тыс. золотых рублей, его недовольство невесткой поутихло. Увы, кому-то власть застит глаза, кому-то – золото.
Разумовские вели, что называется, «цыганский» образ жизни. Много путешествовали, предпочитали жить за границей, в основном в Италии и Франции. Побывали в Швеции, Швейцарии, Голландии. Будучи Разумовской Софья продолжала поражать окружающих щегольством, очаровательной любезностью и неувядающей прелестью.
Детей у четы не было: полагали, что причина в слабом здоровье Софьи. Хотя проще предположить, что роды были сложными и женщина попросту осталась бесплодной.
После воцарения Павла I Разумовские вернулись в Петербург. Вскоре после возвращения Софья Степановна умерла от чахотки. Италия ей явно больше подходила.