2 декабря по н. ст. совершалась память святых Варлаама и Иоасафа, царевича Индийского. Эти святые включены в православные месяцесловы, им написаны молитвословия и иконы, в Москве существует храм в их честь. Или все же их следует называть не Варлаамом и Иоасафом, а Балахваром и… Бодхисаттвой Гаутамой? Неужели житие царевича Иоасафа — это христианизированная версия жизни основателя Буддизма? Какие есть основания для подобного мнения?
Житие царевича Иоасафа
Герой повести — царевич Иоасаф, сын царя Авенира, гонителя христиан. Однажды, царский звездочет (по грузинской версии жития - 55 халдеев) предсказал царю, что его сын примет веру, которую он гонит. Чтобы этого не допустить, Авенир приказал построить отдельный дворец для сына, где он был бы огражден от Христовой проповеди. Став взрослым, юноша упросил отца выпускать его из дворца и во время одной из прогулок Иоасафу повстречались слепой и прокаженный, а в другой раз он встретил глубокого старца. Так, Иоасаф осознал, что мир полон скорбей и болезней, а всех в итоге ждет неминуемая смерть. Царевич был потрясен, его смысл жизни поколебался.
Бог открыл одному мудрому отшельнику Варлааму о страждущей в поисках истины душе царевича, и тот отправился в путь из пустыни Санаар (по другим рукописям жития - с о. Цейлон). Под видом купца, он прибыл во дворец Иоасафа и сообщил что обладает чудесным камнем, исцеляющем от недугов. Приведенный к принцу, странник изложил ему христианское учение в виде разнообразных притч (большинство притч индийского происхождения). Иоасаф понимает, что чудесный камень — это сам Христос и принимает Крещение от старца. Заповедав юноше пост и молитву, Варлаам покидает дворец.
Отец Иоасафа решил устроить прения о вере между язычниками и христианами, пригласив во дворец мага Нахора, который приняв вид Варлаама, должен был проиграть в споре и, тем самым, разуверить принца в Евангелии. Царевич в тонком сне получил откровение об обмане и пригрозил Нахору лютой казнью, если он проиграет диспут. В результате Нахор, уподобляясь библейскому персонажу Валааму, сам того не желая, произнес такую речь, что не только победил своих оппонентов, но сам уверовал во Христа. Любопытно, что его речь совпадает с “Апологией” Аристида (раннехристианский апологет, греческая рукопись которого считалась утраченной). Иоасаф побеждает также искушение женской красотой, после чего Авенир дает половину своего царства сыну, тот восстанавливает церкви и вскоре обращает ко Христу и отца. После смерти Авенира, Иоасаф покидает свое государство, находит своего учителя и подвизается вместе с ним до своей смерти.
ПОДАТЬ ЗАПИСКУ В СВЯТО-ЕЛИСАВЕТИНСКИЙ МОНАСТЫРЬ
Царевич Иоасаф — Будда Гаутама?
Как можно было заметить, в житии есть несколько эпизодов, читая которые, невозможно не вспомнить о Будде. Больше всего бросается в глаза то, что принц был отстранен от реалий жизни, а затем столкнулся с фактами болезней и страданий. Также искушение прекрасными девицами имеет параллель с испытанием Будды дочерьми демона Мары.
Гипотеза о буддийском прототипе Иоасафа получила широкое распространение в мировом научном сообществе, после того как Д. Жимаре предложил этимологию имен главных персонажей. Индийское Bodhisattva через арабское Budhasf (Budisatif) и грузинское Yudasif (Yiwasif) из-за смешения букв дало греческое Иоасаф. Араб. Bilawhar (Билавхар) через грузинское Balahvar (Балавар) дало впоследствии греческое Βαρλαάμ (Варлаам) (Муравьёв А. В., Турилов А. А., Лукашевич А. А., Квливидзе Н. В. Варлаам и Иоасаф).
Дело в том, что одно из первых житий Гаутамы “Буддачарита” (Жизнь Будды) было очень популярно не только в Индии, но и за ее пределами. Очень скоро появились первые переводы на арабский язык, где бодхисаттва стал “будосафом”, а при переводе на греческий — Иоасафом. Повесть об Иоасафе пользовалась огромной популярностью во многих странах мира, о чем говорит тот факт, что существует около 140 версий более чем на 30 языках, причем чем древнее рукопись, тем меньше в ней христианских подробностей и больше буддийских мотивов. Именно поэтому многие востоковеды считают “Повесть о Варлааме и Иоасафе” средневековой христианской переработкой легенд о Будде. Повесть входила в излюбленный сборник рассказов “Золотая Легенда”, почитание индийского персонажа среди простого народа было столь велико, что в конце XVI в. Иоасаф попал в Римский мартиролог (память 27 ноября), а в XVII в. и в православные святцы. Так, именно в XVII в. В Москве было построено два храма в честь Иоасафа.
Так был ли такой христианский святой? Вполне можно допустить, что существовал такой индийский принц, которого отец пытался отгородить, подобно Гаутаму Шакьямуни, от мира, и чье прозрение привело его не в Буддизм, но в Христианство. Подобная история христианского индийского принца обязательно была бы известна христианам апостола Фомы, однако у них нет подобного жития. Возможно, существовал некий святой и, как часто случается в агиографическом жанре, в его житие были инкорпорированы разные элементы буддийского происхождения, что может свидетельствовать о заимствовании и творческой переработке житийного материала. Как бы то ни было, повесть о Варлааме и Иоасафе является любопытным памятником агиографической литературы, которым, в разных версиях и с разными подробностями, на протяжении столетий зачитывались христиане, извлекая духовную пользу.
КАТАЛОГ ИЗДЕЛИЙ СВЯТО-ЕЛИСАВЕТИНСКОГО МОНАСТЫРЯ