Трое сидели на кухне и вполголоса разговаривали. Пожилая женщина, маленькая, щупленькая, с короткой стрижкой, с застывшими глазами то и дело плакала. Анну Петровну, так звали женщину, вымотала тяжёлая, неизлечимая болезнь мужа, который лежал при смерти в соседней комнате.
Они прожили вместе больше сорока лет, познакомились будучи ещё студентами, вместе покоряли Сибирь, а ближе к старости вернулись на родину, построили дом, вырастили сына, помогали ему воспитывать детей.
Никто не ждал такой беды, что заглянула к ним в дом ровно год назад: тяжело заболел Иван Васильевич. Операция, которую провели хорошие врачи, помогла на короткое время, но болезнь слишком была запущена, и как не сопротивлялся ей Иван Васильевич, она взяла верх.
— Надо будет платочков докупить, у меня пятьдесят штук только, боюсь, не хватит, — сквозь слёзы говорила Анна Петровна, обращаясь к сыну, мужчине лет сорока, который был расстроен не меньше матери, но старался держать себя в руках.
Он, сидя за столом, записывал её предложения в блокнот.
Сын несколько часов назад наконец-то смог приехать к умирающему отцу, которого тот будто специально ждал. Конечно, надо было примчаться раньше, но обстоятельства как назло сложились так, что хоть криком кричи — ничто не поможет. Жена Настя должна была родить, врачи опасались за её здоровье и здоровье малыша, и он не мог её оставить в таком положении.
Как только опасность миновала, и на свет появился его четвёртый его сын, он, не мешкая ни минуты, рванул домой, к отцу, доживающему последние дни, и маме, которая вместе с ним, а может быть, даже больше больного страдала всё это время. С улицы, с мороза, не раздеваясь, сын первым делом зашёл к отцу. Он был в сознании, мучительно улыбнулся сыну и еле слышно прошептал: «Я ждал тебя. Как дела, сынок?»
— Нормально, папа, — стараясь говорить спокойно, ответил сын. — Настя вчера сына мне родила, а тебе внука, — низко наклонившись к отцу, сообщил сын.
Отец кивнул и прикрыл глаза. Через минуту он с трудом открыл их и взглянул на сына: «Как назвали?» «Дима», — сказал сын, и опять отец кивнул одобрительно.
Сын присел на кровать, взял худую, жёлтую руку отца и стал тихонько, осторожно гладить её. Всегда тяжёлая, сильная рука отца теперь была лёгкой, почти невесомой. Отец исхудал так, что стал не похож на самого себя, и сын через застилавшие глаза слёзы смотрел на родного человека и не узнавал его.
Два месяца назад отец ещё сидел за новогодним столом, пытался даже шутить, а теперь вот руку с трудом поднимает.
Он смотрел на него и не верил, что перед ним его папа. Папа, который в любую минуту приходил на помощь, папа, который всегда был веселым и веселил всех вокруг себя, папа, который всегда мог понять и простить, папа, который всю свою жизнь прожил для них. Талантливый во всём, он был путеводной звездой их семьи. За его широкой спиной всем было уютно и тепло, сытно и комфортно. Казалось, он никогда не остановится, в нём было столько энергии, что и на десятерых хватило бы. Но болезнь подкралась так неожиданно, что сразу никто и не понял, а когда поняли, было уже поздно: сначала смерть уступала месяцы, потом дни, а теперь вот остались часы, а может и минуты жизни.
Размышления сына прервала Анна Петровна:
— Пойдём, сынок, на кухню, пусть отец отдохнёт, да и ты хоть чаю с дороги попьёшь, — предложила Анна Петровна, войдя в комнату, и почти силой увела сына.
На кухне мать и сын дали волю своему горю. Анна Петровна, которая при муже старалась держаться и не плакать, сейчас разрыдалась, упав на грудь единственного сына.
— Что я буду делать, что делать? — задавала она вопросы. — Как я буду жить без него? Столько было планов, как он любил жизнь — и всё закончилось с этой болезнью. Хоть бы ещё лет десять прожил, ведь не старый ещё, — плача, приговаривала Анна Петровна.
— Что говорят врачи? — ни на что не надеясь, спросил сын.
— Да, что они говорят? Надежды давно нет никакой. Удивительно, как он столько прожил без пищи и воды. Тебя ждал, потому и сопротивлялся из последних сил.
Анна Петровна опять заплакала. Сидевший за столом её брат, Юрий Петрович, или дядя Юра, как звал его племянник, приехавший к сестре месяц назад, чтобы поддержать её и помочь в уходе за больным мужем, мрачно сказал:
— Хватит, Аня, слезами горю не поможешь. Корми сына, он почти весь день в пути провёл.
Но сын от еды отказался и присел к столу.
— Сколько платочков докупить? — переспросил он мать
— Думаю, что ещё полсотни надо, — предположила Анна Петровна.
— Я согласен, — ероша густые седые волосы, поддержал сестру Юрий Петрович. — Ваня был уважаемым человеком, много народу придёт и приедет его проводить.
Ваня, Иван Васильевич, дядя Ваня, дедушка Ваня действительно был уважаемым и дорогим человеком для всех, кто его знал. А знали его многие, так как он был общительным и безотказным: в любую минуту к нему могли люди обратиться за помощью, он, бросив свои дела, спешил быть полезным людям. Имея инженерное образование, он мог починить любую технику. Выйдя на пенсию, Иван Васильевич обнаружил в себе способности к целительству, и потянулись к нему больные со всей округи.
В это время из соседней комнаты послышался тяжкий вздох. Сын кинулся к отцу. За ним поспешили Анна Петровна с братом. Больной отчаянно кого-то звал, хотя голоса почти не было слышно. Глаза его прояснились, и в них угадывалось какое-то желание. Сын наклонился к отцу, но тот обеими руками попытался оттолкнуть его. «Наверное, он хочет, чтобы его приподняли», — предположил Юрий Петрович и взялся за подушку. Но тот так зло на него посмотрел и замахал руками, что Юрий Петрович отступил.
Наконец Анна Петровна наклонилась над мужем, пытаясь разгадать в его шёпоте хоть какой-нибудь смысл. Но ничего понять было нельзя: губы стали непослушными, а голоса почти не было. Тогда он с трудом приподнял правую руку и знаком показал, что хочет что-то написать. Сын принёс бумагу и карандаш. Вложив карандаш в руку больного, Анна Петровна присела на кровати, держа листок бумаги на книге.
Муж посмотрел на неё с благодарностью и с неимоверным усилием вывел первую букву, немного отдохнув, он стал писать дальше, после каждой буквы отрывая карандаш от бумаги. Когда карандаш выпал из его руки, Анна Петровна прочла три слова, выстраданные её любимым супругом: «Я тебя люблю».
Через три часа Иван Васильевич скончался.
Спасибо, друзья, что читаете. Буду благодарна за подписку и лайк.