– Поймите, – говорил сыщик, сидя на кожаном кресле. В кабинете у судьи были именно такие. – Они ведь серьёзно настроены. Я хорошо знаю этих парней. Такие ни перед чем не остановятся. Годами будут думать, как достать до вас, чтобы отправить на тот свет. И хорошо, если только вас.
– Я понимаю, – кивал Герберт. Сначала он слушал Феликса в пол уха, параллельно перебирая бумаги. Выгнать его не позволяло воспитание, а ещё – корпоративная этика. Раз уж пришёл, то пусть сидит, пока ему не надоест.
– Мы должны… – продолжал сыщик. – Мы должны их остановить!
– Ну так остановите, – ёрничал судья.
– Дело очень тонкое, господин Герберт, – не останавливался Феликс. – Вот скажите честно, вас никогда не расстраивало, что у нас запрещена смертная казнь?
Свет в тайной части особняка не сработал, и ему приходилось двигаться в кромешной темноте. Наверно, пробки выбило, а он не заметил. Судья сюда заходил нечасто, поэтому не был уверен, что помнит планировку до метра. Лестница – три пролёта. Потом небольшой тоннель. Его можно было бы назвать коридором.
В конец тоннеля… Нет, не свет. Там– комната, самая секретная в этом районе. Его личный тайный кабинет. Он и предположить не мог, когда соглашался на авантюру Феликса, что кто-то может разведать про эту часть особняка. Демонстрация спасительной лестницы и комнатки в его планы не входила. Даже его жёнушка не имеет сюда доступа. Быть может, удастся сохранить её в секрете.
– Смертная казнь… – надменно сказал тогда судья Феликсу. – Господин сыщик, правильно говорить: высшая мера наказания. И она не запрещена. Просто введён мораторий на её применение. Я – представитель судебной власти. Вам нужно сходить к законодателям. Выступите в парламенте, быть может, убедите их в своей правоте…
– Так давайте снимем сами, – улыбнулся сыщик. – Что нам эти законодатели?
– Действительно, – ухмыльнулся судья. – Всего лишь придумывают законы! Боже мой, от кого я это слышу…
– Да, всего лишь, – Феликс улыбнулся своей хищной улыбкой. Судью она не пугала, но производила впечатление. – Законы – вещь такая. Как зеркало. С какой стороны в него посмотришь, то он и отражает…Знаете, кто спит с вашей Барбарой?
Годы работы научили Герберта прятать свои эмоции. И даже чувства. Поэтому, когда Феликс сказал «с вашей Барбарой», он с трудом, но сдержался. Что этот коп о себе возомнил? Ладно, приходит в его кабинет, оскорбляет законодательную власть. Но всему ведь есть предел!
Нет, Барбара не была – «его». Женщина, конечно, симпатичная, но таких сотни. Она всего лишь убирала в его особняке, потому что Сильвия – ленивая и богатая. Даже если он пару раз обнял Барбару и поцеловал в щёчку, всяких там сыщиков это не касается. И вряд ли он может знать наверняка, что между ними произошло или произойдёт.
– Это не моё дело, – отвечал судья. – Она – всего лишь домработница. Были такие до неё, будут после. Пусть спит, с кем ей вздумается, я благословляю.
– С Питом, – продолжал сыщик, пристально глядя на судью. – С Грязным Питом.
– Мерзавец! – Герберт хлопнул по столу кулаком. Ему стало жарко, он вскочил со своего роскошного кожаного стула. Не может быть! Как этот негодяй вообще на неё вышел? Он же сам, сам выбирал такую женщину, у которой будет минимум социальных контактов.– Давно?
– Не знаю, – зевнул Феликс. Он уже никуда не спешил. Понял, что судья в деле. – Я только месяц за ним наблюдаю. С тех пор, как вы отправили за решётку Фрэнки…
«Почему я доверился этим недотёпам? – думал судья, спускаясь по потайной лестнице. – Почему согласился помочь?» Прокручивая в голове события ночи, он даже не знал, в какой именно момент всё пошло не так. Сначала Феликс сказал, что будет дежурить один, с напарником. Без силовой поддержки. Он, конечно, опытный сыщик, но…
Наверно, Барбара всё перепутала. Большие распродажи начинаются с нуля часов одиннадцатого ноября. Поэтому свою семью он отправил на отдых ещё девятого вечером. Чтобы они могли первыми попасть в какой-нибудь AppleStore и купить там самые последние гаджеты. А десятого – ждал гостей. Всю ночь прождал, и не только он, но и куча копов. Никто не пришёл… Тогда стало понятно, что головорезы могут заявиться к нему одиннадцатого.
«Или вообще не придут, – говорил Феликс. – Но это вряд ли. Я всё равно буду дежурить. Вы не беспокойтесь, команда рядом. Мы моментально поднимем их по тревоге».
Потом он, опытнейший судья, просто прилёг на кровать. Чтобы полежать, ведь всю предыдущую ночь он глаз не сомкнул, а днём – какой там сон? Пижаму он надел просто так, для образа. Ну не будешь ведь валяться на кровати в джинсах? А потом… Потом его разбудили Грязный Пит и Душный Майк. Несколько долгих минут, пока Герберт ждал помощь, ему действительно было страшно.
Вот и железная дверь… Почувствовал её рукой. Слава богу, направление не перепутал. В руках он сжимал свою винтовку, которую забрал из сейфа. Самое время вспомнить армейское прошлое. Сейчас он сядет в засаду и будет стеречь этих ублюдков. Конечно, холодная ноябрьская погода не способствовала ожиданию… Но вряд ли оно затянется.
Замаскированная дверь из тайной комнаты вела в гараж, где была закамуфлирована под шкафчик с инструментами. Чтобы выйти, пришлось согнуться в три погибели. Собственно, этим выходом он никогда и не пользовался. А в свою тайную комнату ходил из спальни – по определённым причинам.
Выбежав на участок, Герберт бросился к рокарию. Обойдя его сзади, он лёг на причудливую композицию из камней и растений. Жестковато, но пойдёт. За каждый удар по лицу он всадит этим головорезам по три пули в лоб. А потом – разберётся с Феликсом. Глупость это или предательство?
Вот и он, один из них. Крадётся к гостевому домику… Точно он: чёрные джинсы, куртка, широкие плечи. Душный Майк, не иначе. Кстати, почему его назвали именно так? Ну что ж, значит, особняк они уже обыскали. Быстрые парни, ничего не скажешь. Герберт взвёл курок и направил ствол на тёмную фигуру. Задержал дыхание и начал считать удары собственного сердца. Один, два, три. Медленно, аккуратно нажал на курок –тишину ночи нарушил мощный выстрел из его суперсовременной винтовки. И вспышка.
