Давным-давно, когда вода была мокрее, солнце – ярче, а я — маленьким, ваш покорный слуга однажды притащил из детской библиотеки книжку, которая называлась «Мальчик-Одуванчик и три ключика». Название обещало чудеса и приключения, и я тут же погрузился в нее с головой.
Когда я вынырнул, мне было страшно. Нет, не так – жутко.
Это была страшная сказка. Реально страшная, из тех, что потом не дают детям спать, заставляя паниковать от каждой тени и подскакивать от каждого шороха за окном. Знаете, бывают такие книги — ни крови рекой, ни страшных чудищ, и вроде ничего экстраординарного не происходит, а тебе в желудок как будто жидкий азот потихоньку заливают. Они очень похожи на правду – этим и страшны. Они приходят к тебе, маленькому и слабому, и неспешно, но уверенно раздирают уютный кокон, сплетенный из всесильных мамы-папы, данных в школе гарантий на счастливое детство и передачи «Спокойной ночи, малыши». Раздвигают эту оболочку из счастья, солнца и бесконечной жизни, а ты и не хочешь смотреть на то, что там, за ней, но глаз отвести не можешь. А тебе, оцепенелому, шепчут в ухо – не металлическим голосом, а очень мягко и по-доброму: «Не отворачивайся, смотри. Это – жизнь, она бывает и такой». Потом оболочка затягивается вновь, и все вроде становится как прежде, но то, что увидел, ты помнишь всегда.
Сказки Александра Шарова – «Кукушонок, принц с нашего двора», «Малыш Стрела — Победитель Океанов», «Приключения Еженьки, или Сказка о нарисованных человечках», «Старик Мрамор и Дедушка Пух» и прочие были именно такими – странными, ни на что не похожими, пугающими и притягивающими одновременно. Не последнюю роль в этом, кстати, сыграли волшебные картинки его постоянного иллюстратора Ники Гольц. Там было много чего неожиданного: бабушка-черепаха у вполне себе человеческого мальчика; чудовище вида ужасного, идущее по дну моря и дышащее через пальму; страшные ножницы в образе старой девы и прочее в том же духе. Не было там только одного – сюсюканья, которое так раздражало меня в детстве. Автор говорил с тобой, как со взрослым…
Нет, не так.
Как с ребенком, конечно, это же все-таки сказки, но говорил очень честно. Тихим, чуть виноватым голосом, как будто бы поглядывая на тебя с грустной доброй улыбкой, он рассказывал тебе о мире, в котором есть и смерть, и страх, и предательство. И мне частенько было просто жутко, и хотелось бросить книжку – но никак не получалось этого сделать.
Позже, сам обзаведясь детьми, долго думал – а нужно ли пугать детей, зачем им эти страшные сказки? Зачем торопить события, если жизнь все равно потом все доходчиво объяснит, повозив лицом об асфальт? Не лучше ли дать им возможность наслаждаться счастливой безмятежностью, пока она возможна?
Я так и не мог – пусть даже для себя – ответить однозначно. А ответ нашел в воспоминаниях еще одного сказочника, аниматора Федора Хитрука, который одними мультфильмами про Винни-Пуха заслужил если не бессмертие, то, по крайней мере, долгую добрую память. Вот что он пишет о своих детских впечатлениях:
«Но настоящее потрясение пришло от первой прочитанной книги (читать я начал лет с шести). Вернее, от второй – первой была сказка «Принцесса на горошине», которую я совершенно не понял: кто такая принцесса, почему она не могла заснуть на двадцати пуховиках? А вот вторая книга действительно потрясла.
Это была старинная восточная притча о том, как подружились два могучих гордых существа – царь зверей Лев и вольный Бык. И дружба их была такая же сильная, как они сами. Но появился Шакал и стал разжигать между ними вражду. Кончилось тем, что Лев и Бык сошлись в жестоком бою и оба погибли. Лишь перед самой смертью они узнали, что ни один из них не хотел нападать на другого. Собрав последние силы, Лев задушил Шакала…
Я много раз перечитывал эту сказку, все надеялся, что гордые звери не поверят Шакалу.
А они верили и погибали, и я ревел от горя.
В конце концов у меня эту книжку отобрали, и долгое время она не попадалась мне на глаза. Но я помню ее до сих пор, и – кто знает? – может быть, она впоследствии предостерегла меня от каких-то подлостей (спустя 60 лет я нашел эту сказку и сделал по ней свой последний фильм «Лев и Бык»).
«Лев и Бык» — трагедия, равносильная (если конвертировать на детское восприятие) шекспировскому «Отелло». Здесь страсти предельно обнажены, характеры доведены до символов: подлость – так уж самая отвратительная, доверчивость – абсолютная, подозрительность – самая мучительная. Уберите из сказки гибельную развязку, и она потеряет свою силу, не станет уроком на всю жизнь. Я считаю, что не нужно бояться показывать детям трагедию. Но трагедию высокой нравственной силы, а не те жуткие триллеры, которые без нашего (а иногда и с нашего) смотрят по телевизору».
Именно так. Не важно, страшная сказка или веселая, главное – чтобы она была талантливой. Я забыл массу прочитанных тогда «гладеньких» сказок, а вот сказки Шарова запомнил навсегда.
____________
Подписывайтесь на канал!