«Что-то увлекательное читаете?» – «О, да! Пословицы русского народа!»
Эта толстая книга 1957 года издания с предисловием Михаила Шолохова попала в мои руки по счастливой случайности. Хозяин вынес ей приговор: «На свалку», а хорошая женщина Тамара Михайловна Моргунова выхватила и передала мне.
Открываешь и… пропал: ходишь, бродишь (мысленно, конечно) по старой русской деревне. Мужик на возу сено везёт, под полозом снег скрипит, дымовые столбы морозом придавило, а в избе печь жаром дышит, в горшке каша пыхтит, малые дети игру затеяли, гремит ухватом хозяйка – репа дошла, можно хлеба вынимать. Увидала в окно – соседка принарядилась: «Ишь ты! И наша дура коты обула. И мы в немцах! И чего рядится? Камзолы зелёные, а щи не солёные. Важничает, а из простых. Овсяная каша хвалилась, будто с топлёным маслом родилась».
Поворчала – и снова за дела.
На каждый случай были пословицы, поговорки. Владимир Иванович Даль их собрал, как грибы в туесок, нанизал на нитку, так они до наших дней и дожили.
Но кроме Даля сберегла их сама народная память. Немалая часть пословиц, загадок, примет за века нисколько не изменилась. Но есть и такие, что открываешь для себя заново или узнаёшь в первый раз. Самое ценное в них – жизнь. Какой она была и в каждом словечке притаилась. Ремёсла, время которых безвозвратно ушло; предметы труда и быта, отношение к природе, которая и совет, и ответ, и барометр.
Одно осталось практически неизменным – отношение к добру и злу, любви и пороку, дружбе и розни. Это-то на все времена.
Богу – свечу, чёрту – ожиг 🤥
Рассуждая о мировом порядке вещей, былом и будущем, древние философы из народа говаривали: «Всё на свете крыто корытом».
Про давно известное: «Певали и мы эту песню, да устали».
Верно, не только про материальное, замечали: «Снову сарафан на всё пригожается, а обносится – по подлавочкой наваляется».
А уж как эти хороши, какие образы рождают! Бывало и я (говорит старушка) косу заплету, меж ног пропущу да в зубы возьму. Схватилась мачеха о пасынке, когда лёд прошёл.
Мудрость, облечённая в меткие фразы, обкатывалась временем, как голыши в ручье, потому и выходило не в бровь, а в глаз. Были бы хоромцы, будут и знакомцы (и питомцы). И крута гора, да забывчива, и лиха беда, да сбывчива. Лапоть на ногах, ошмёток (подмётка) на задах. Не всяк спит, кто храпит. Сердце – вещун, а душа – мера.
Ну и острословов на Руси всегда хватало, церемоний не разводили, припечатывали так, что будь здоров. Рожа вспахана, только посеять да заборонить. Брылы (губы) – хоть студень вари (т.е. велики, толсты). Такая красава, что в окно глянет – конь прянет; на двор выйдет – три дня собаки лают. У конного солдата ноги лучком. Такая голь, что парня нечем высечь. У Тараса на плеши разыгралися три вши. Старость – не радость, а пришибить некому.
А как вам такая? Сорок недель хоть кого на чистую воду выведут. Хмыкнешь, мыкнешь, а не поспоришь!
Человеческую натуру народный «рентген» считывал на раз. Признавалось: в уйме (чернолесье) не без зверя, в людях не без лиха. Хоть он и скотина, а всё-таки человек. Рысь пестра сверху, а человек лукав изнутри.
В пословицах отразились суеверия и стереотипы. Рыжий да красный – человек опасный. С чёрным в лес не ходи, с рыжим бани не топи. Зато: русы волосы – сто рублей, буйна голова – тысяча, а всему молодцу и цены нет.
В меду и подмётку съешь 🤔
Оттого, что «человек из еды живёт; каков ни есть, а хочет есть», выжить было непросто. Недаром в сборнике про щи да кашу, голод и сыть пословиц видимо-невидимо.
Голодный волк и завёртки (привязь оглобель у саней) рвёт. Голодный француз и вороне рад (памятуя войну 1812-го). Как пирог с грибами, так все с руками, а как плеть с узлом, так и прочь с кузлом. Густая каша семьи не разгонит. Голанка да немка (брюква) хоть кого из избы выгонит. Как сыт стал, так и стыд взял.
Добр Мартын, коли есть алтын. Худ Роман, коли пуст карман. При сытости помни голод, при богатстве – убожество. Переколачиваемся с выти на выть и не знаем, как быть. В чём в церковь хожу, в том и квашню мешу. Жирно ешь, усы засаливаешь.
Выразительна словесная картинка: дворянское кушанье – два грибка на тарелочке. Ай да русский народ, ай да молодец!
И всегда этот народ искал, где лучше, «где глубже» и заглядывался (как знакомо это нашим временам) на Москву.
Родина – чужбина 🧭
Московская грязь не марается. Городское теля мудрёнее деревенского пономаря. Прощай, матушка Русь, я к теплу потянусь (говорит журавль на отлёте). В чужом доме побывать – в своём гнилое бревно увидать.
Но был и мощный противовес. Москву не расквелишь (не разжалобишь). Ой, Москва! – она бьёт с носка. Хвали заморье, а сиди дома! И кости по родине плачут. Москва – царство, а наша деревня – рай. В Москве всё найдёшь, кроме родного отца да матери.
Пословицы хранили историю страны и знаковые события. Москва сгорела от денежной (копеечной) свечи (припоминали, как в 1443 году столица загорелась от церковной свечи св. Николы на Песках, а в 1737 г. – от свечи в доме Милославского).
Вот любопытное: «Чернолапотница прошла». Оказывается, так называли баб (тех, кто жил по западную сторону Урала) в опрятной Сибири за грязный след, выносимый ими из избы на снег. Много позже Сибирь «приписали» к России – «нашей» стала.
Приметы чужаков-иноземцев переносили на характеристики: родом не немчин, а указывать горазд. О русском (о себе то есть) говорили правдиво. Русский человек и гуллив, и хвастлив. Я тебе по-русски отрежу, напрямик. Русский ни с мечом, ни с калачом не шутит. В русском брюхе и долото сгниёт.
Не могла не найти отражения в пословицах и тема любви, женитьбы, семьи.
Без жены как без шапки 🤗
– Что красен? – Жениться хочу. – Что бледен? – Да женился.
Тех, кто выбирал судьбу бобыля, увещевали: «Живёшь – не с кем покалякать; помрёшь – некому поплакать». Но про войну и женитьбу говорили одинаково: «Таково дело, что надо идти смело».
А как жениться, если:
– на молодой жениться – с молодцами не водиться;
– богатую взять – станет попрекать;
– хорошую взять – много будут люди знать;
– умную взять – не даст слова сказать;
– знатную взять – не сумеет к работе пристать;
– из дворянства взять – надо много убору держать, и т.д.
Могла попасться невеста четырнадцати вершков в отрубе. (Поди теперь пойми, что значило – стройна или «поперёк себя толще»?) Красавицы, как ни удивительно, не у всех были в цене. Хорошая (пригожая) жена – лишняя сухота.
С женским полом разговор был короток. Вот тебе кокуй (бабий головной убор), с ним и ликуй! И везло, судя по пословицам, далеко не всем. Не та счастливая, что у отца (счастлива), а что у мужа. У плохого мужа жена всегда дура. Честный муж только одну жену обманывает. Жена не горшок, не расшибёшь.
Но: хоть плох муженёк, да затулье моё: завалюсь за него – не боюсь никого.
Женщины тоже разные попадались: червь дерево тлит, а злая жена дом изводит. О счастливом браке: промеж мужа и жены нитки не продёрнешь.
Много пословиц о вдовстве (в родах умирало много). А о вдовице, например, могли сказать: «Третьего мужа донашивает».
Свекровь и свёкор в народной молве – те ещё чудища. У лихой свекрови и сзади глаза. Свёкор кропотлив, свекровь журлива, деверь пересмешник, золовка смутлива, ладушко (муж) ревнив.
Зятьям тоже доставалось. Правда, не всем: у тёщи для зятя и ступа доится. Тесть за зятя давал рубль, а после давал и полтора, чтоб свели со двора. Нет чёрта в доме – прими зятя! Зять по дочке помилеет, а сын по невестке опостылеет.
Отдельная семейная тема – роды и дети. Жена родит – муж песок боронит (от обычая). Так бы наш Ванька подпрыгивал (говорили на крестинах, выплёскивая часть вина на потолок).
Много-много примет и советов по родам, потере младенчика, ребячьим напастям. Считали, что ребёнок растёт в день на одну мачинку, в год – на пяденьку (а каждый раз, когда мать ударит по голове, он на мачинку сседается, оттого упрямые малорослы). Зато вырастет дитя – гордость законная. Добрый сын – всему свету завидище. Каков не будь сын, а всё своих черев урывочек.
К старикам обычай диктовал иметь почтение. Корми деда на печи: и сам будешь там. Но кто запретит улыбнуться: «Молчи: дедушка с бабушкой на зиму печь межуют».
А не желаете ли загадку?
Маленько, кругленько, а за хвост не поднять
Разгадка простая – клубок. Прочие «раскусите»?
Сам гол, а рубашка в пазухе (свеча, светильник).
Стоит сноха и ноги развела: мир кормит, сама не ест (соха).
Сквозь лошадь и корову свинью и лён волокут (тачание сапог).
Боровище в чёрном хлевище (дёготь в бочке).
Некоторые загадки мохом времени обросли так, что даже разгадки к ним ясности не вносят. В избу вороном, из избы лебедем (лутошка – молодая липка). О многом приходится с трудом догадываться. Бабье ремесло хворостом поросло (намычка пряжи). Пять братов по дороге бегут, да сухи; пять братов под одоньем стоят, да мокры (пальцы обеих рук во время прядения). Брюхом тру, ногами пру, где разинется, тут и ткну (тканье). Типяк (пиктель) бьёт, ревяк (жернова) ревёт, трубы (колёса) трещат, воды плещут (мельница). В тёмной избе медведь ревёт (жернова). Родится – вертится, растёт – бесится (кипит), помрёт – туда дорога (горшок).
У следующей загадки ответ даже в книге стоит с вопросительным знаком – не уверены составители: шило, мотовило по подлавочью ходило, по-немецки говорило (журавль?). Или такая: без рук, без ног по стене ползёт (ставень в волоковом окне).
А как думаете, почему сосна кормит, липа одевает? Потому что молодая исподняя кора сосны (мезга) толклась и добавлялась в муку.
Марья царевна сама в избе, рукава во дворе (матица). Голову срезали, сердце вынули, дают пить, велят говорить (перо).
Полюбуйтесь, как образно: стоит бычище, проклёваны бочища (дом и окна). Мать черна, дочь красна, сын голенаст, выгибаться горазд (печь, огонь, дым). Дерётся пет с орлом, прилетел коршун с хвостом, разнимать пета с орлом (вода в чугуне, огонь и уполовник).
Вот это совсем непонятно, даже если узнать из словаря, что голбец – отгородка в русской печи со спуском в подполье: два ворона летят, одну голову едят (грядки и голбец). Ни рожен, ни ряжен – богу молится (очеп – длинный шест для подъёма воды из колодца). Через море котовий хвост (перевясло у ведра). Полон шестик воробышков (кайма сарафана с пуговками). По сараю хожу, ерыкалу ищу, ерыкаться хочу (ищу веник париться).
Ну и раз до баньки с вами дошли, поговорим…
…о здоровье
Деньги – медь, одежда – тлен, а здоровье – всего дороже. Больному и киселя в рот не вотрёшь. Кроме смерти, от всего вылечишься.
Медицине не особо-то доверяли. Уверяли: «Где много лекарей, там много и больных. Аптекам предаться – деньгами не жаться». В ходу были заговоры (от лихорадки, сглазу, ломоты), в книге они приводятся. От оспы помогало три горошины перебирать счётом трижды по девяти раз, считая – ни раз, ни два, ни три…. От зубной боли: отрез рябинового прута, надколотый на четверо, положить на зуб, и несколько лет затем не есть рябины. От живота: умыться (напиться) с громовой стрелы (скипевший песок, от удара в него молнии). На помело не ступай: судороги потянут. Голову с вечеру не чеши – заболит. От лихорадки сухую лягушку носили в ладанке. В общем, средств – на все случаи жизни.
Как и природных примет. О погоде гадали по всему. Гусь лапу поджимает – к стуже. Куры хвостами вертят – к метели. Кошка лежит брюхом вверх – к теплу.
От погоды и природы зависели очень сильно. Потому что: «Господь повелел от земли кормиться». А наездом хлеба не напашешь.
Со многим прадедовским согласятся, должно быть, и современные земледельцы. Не земля родит, а год. Добрая земля больше подымет. Где лишняя навозу колышка, там лишняя хлеба коврижка. Кто мелко заборонит, у того рожь мелка. Кто по календарю сеет, тот мало веет. Лучше голодай, а добрым зерном засевай. Посев в новолуние – червям снедь. Рожь говорит: «Сей меня в золу, да в пору!» Овёс говорит: «Топчи меня в грязь, так буду князь!» Пересев хуже недосева. Кукушка закуковала – пора сеять лён. Капусты в четверг не садят, чтобы черви не поточили. Верь межени, когда земляная вода пойдёт (то есть поздний разлив, не от берегового снегу, а с гор). Матушка-рожь кормит всех дураков сплошь, а пшеничка – по выбору.
За прочим обращайтесь – дадим рекомендации. А закончим экскурс в стародавние времена, пожалуй, так: «Деды наши жили просто, да лет со сто, а мы пятьдесят, да и то на собачью стать».
⏳2019 (опубликовано в газете "Земля")
#пословицырусскогонарода
#владимирдаль