История, которую я Вам сейчас расскажу, случилась давным-давно. А кажется, как будто это было вчера. Мне давно уже за шестьдесят, но я до сих пор помню этот животный страх, поселившийся в моей душе. Уже давно на свете нет моих родителей, которые до последнего своего вздоха так и не смогли мне поверить. Теперь я уже сам дедушка и живу в серой высотке в центре города. Но до сих пор вздрагиваю об одном только упоминании маленькой деревеньки, месте где прошло моё детство.
В то время мне было что-то около шести - семи лет, точно уже не помню. Жил я вместе с родителями в крепком деревянном доме, который мой отец вместе с моим дедом собственными руками возвели от фундамента до крыши. У нас было небольшое хозяйство: с десяток курочек, пара свиней и белоснежная коза, которая давала наивкуснейшее молоко. Я до сих пор с ностальгией и блаженной улыбкой вспоминаю то время, когда мама, подоив Белку, наливала мне в кружку парного молока и с улыбкой смотрела, как я, прикрыв глаза от удовольствия, за несколько секунд расправляюсь с кружкой, облизываю молочные усы и с мольбой в голосе прошу ещё и еще.
Дом наш находился почти на окраине, выйди из калитки и вот он лес. Я часто убегал гулять один за калитку и не боялся заблудиться. Я очень любил свой светлый и уютный дом, в котором всегда пахло свежим хлебом. Любил животных и с радостью ухаживал за ними. Любил небольшой огородик, где находились грядки с овощами. Любил яблоневый сад, который развёл ещё мой дед.
Мои родители были прекрасными людьми. Мама работала ветеринаром и обслуживала сразу несколько деревень, поэтому часто уходила работать по ночам: то корова телиться начнёт, то коза занеможет. Отец же был водителем и часто уезжал в рейсы.
В те дни и ночи я оставался дома один. И, знаете, я так любил эти моменты. Сразу представлял себя таким важным и взрослым! Шутка ли все большое хозяйство оставалось на мне! И ни капли не боялся! Да и чего же бояться в своём собственном доме? Закроешь двери на засов, залезешь на кровать, накроешься одеялом с головой и спишь. Да ещё кошку Маруську с собой в кровать возьмёшь, так вообще не страшно. Ляжет Маруська в ногах, клубком свернётся, лежит, глазки щурит и мурлычет на разные голоса - песней своей убаюкивает. Любил я Маруська без памяти. Ласковая уж больно котейка была.
Напротив нашего дома стояла старенькая ветхая избушка. Крыша давно на сторону съехала, а крылечко покосилось, готовое вот-вот рухнуть. Сколько себя помню в окнах избушки всегда было темно. Летом тропинка, ведущая к крылечку, всегда зарастала крапивой, зимой же её заметали высокие непроходимые сугробы. Не знаю почему, но рядом с этой избенкой я никогда надолго не задерживался, стараясь пробежать мимо как можно быстрее. Было в ней что-то такое, что меня немного пугало. Правда, окна нашего дома как раз выходили на эту избушку и выглянуть в окно не посмотрев на старенький разваливающийся домик было невозможно, но одно дело смотреть из окна, а другое проходить мимо.
Родители говорили, что когда – то в доме напротив жила сухонькая маленькая старушка баба Люба. Родни у неё не было. Пережила она своих мужа и трех сыновей. Говорят, по очереди их схоронила. Жила баба Люба тихо, ни с кем не ссорилась. Местные ей чем могли, помогали. Но когда совсем уж старенькая стала, говорят, умом тронулась. С местными общаться перестала, в избе днем запиралась, а ночами по деревне ходила и кошек деревенских к себе приманивала. Только и слышно было: «Кыса-Кыса!». Поймает какого кота, в юбку завернёт и домой тащит. А потом за следующим идёт. Правда, говорят, котов она не обижала, последний кусок с усатыми делила. Умерла баба Люба тихо в своей избёнке. И нашли её благодаря кошкам. Она столько их насобирала, что когда померла, они с голодухи такой кошачий концерт устроили, что всю деревню на уши поставили. Да и после похорон ещё долго усатые к избушке приходили. Садились кто на крылечко, кто на завалинке и все в окна смотрели, а кто и на травке нежился будто ждали чего-то.
Ну так вот, в очередной раз я остался дома один. Отец в рейсе, мамку среди ночи вызвали на работу. В соседней деревне корова Зорька телиться начала. Распрощались мы с матерью, я за ней дверь закрыл и спать собрался. Только лёг, гляжу мимо окон кто-то прошмыгнул. Тень промелькнула.
- Кому это не спится? – думаю. – Кто это посреди ночи шастает?
С кровати вскочил, к окну подошёл и обомлел. Кто-то по тропинке к соседскому дому движется. Тёмная сгорбленная фигурка будто не шла, плыла по воздуху. Скрипнула и сама собой отворилась старая калитка. Вижу, как кто-то по крылечку в соседскую избенку поднимается. Ночь звездная, на небе полная луна светит. Хорошо все видно. Я носом к окну прильнул. Смотрю, что дальше будет. Страшно стало, а интересно. Маленькая фигурка до двери дошла и внутрь проскользнула. В окнах сразу свет зажегся. Вижу, кто-то ходит по дому. И показалось мне на секунду, что на улице вдруг темнее стало, все почернело, лишь только горят ярким жёлтым светом окна старой избёнки. И так вдруг мне страшно и тоскливо стало, что слезы сами собой из глаз хлынули. Слез я с подоконника и в кровать босыми ногами пошлепал, иду слезы по щекам размазываю. Залез под одеяло и заснул.
А утром мамка вернулась. Я к ней:
- Так, мол, и так, ночью кто-то у соседей хозяйничал! Сам видел, как свет зажегся.
- Полно тебе, Митька! – отвечает мать. – Не может там никто хозяйничать. На дверях замок амбарный висит, а ключей уж давно ни у кого нет. Да и чего там хозяйничать? Брать то там все равно нечего.
Подумал я, подумал и решил, что показалось мне все. Привиделось! Во сне приснилось! Ведь сколько ночей прошло, а окна избёнки чёрными оставались. Но тут матери снова ночью уехать пришло, а отец ещё и не возвращался. Снова я один остался.
Мать проводил, лёг. Лежу, ворочаюсь. Сон не идёт. Вдруг вижу, снова тень мимо окон промелькнула. Я бегом к окну. Смотрю, снова кто-то по тропинке к соседской калитке идёт. Снова мне показалось, что калитка сама собой отворилась. Снова кто-то в избушку зашёл - свет во всех окнах включил. Тут уж я решил разведать что да как. Накинул я кофтёнку, в сандалии влез и потихоньку из дома выскочил. Стою на крыльце, пошевелиться боюсь. Летняя лунная ночь полна звуков и шорохов. А тут тихо вокруг, будто кто все звуки разом выключил. Холодом веет, по дороге туман белесый стелется. Медленно иду в направлении соседского дома. К калитке подошёл. Вдруг показалось мне, что не только звуки смолкли, но и свет померк. Чёрная непроглядная тьма окутала меня с ног до головы. Тучи в миг заслонили луну и звезды. Страшно, и вроде бы назад повернуть, но как заворожённый иду дальше. Сердце бешено колотится, готовое выпрыгнуть из груди. Подхожу к калитке, протягивая руку. Дрожащими пальцами пытаюсь отодвинуть защелку. С мерзким оглушительный скрипом калитка распахивается сама собой. Делаю шаг. Со страшным стуком калитка захлопывается. В избушке разом гаснет свет. Стою не в силах пошевелиться. Дверь избёнки распахивается…. На дорожке, появляется маленькая сгорбленная фигура. Тучи, кажется, отступили, а может это фигура сама по себе светится голубоватым светом?! Я могу её рассмотреть. Ко мне медленно приближается страшная старуха. Её морщинистое лицо скривилось в беззубой улыбке, глаза горят безумством. Седые волосы выбились из-под платка и торчат в разные стороны. В руках старуха держит кошку. Длинными костлявыми пальцами она чешет облезлую худую серую кошку. Я смотрю на неё не в силах пошевелиться. Страх сковал меня, припечатал к месту. Я хочу бежать, но ноги не слушаются. Старуха приближается ко мне. Вдруг она хватает кошку за загривок и с безумным смехом швыряет в меня. Стараясь закрыться я поднимаю руки и крепко зажмуриваюсь.
Сколько я так простоял в ожидании того, что кошка сейчас вцепится в меня не знаю. Только ничего не произошло. Я убрал руки от лица и потихоньку открыл глаза.
Светло. Я все также стоял на тропинке, ведущей к соседскому дому. Окна избушки были озарены лучами восходящего солнца. Ни страшной старухи, ни кошки нигде не было видно. Я развернулся и кинулся к калитке. С большим трудом мне удалось подвинуть заржавевшую задвижку и открыть её. Заржавевшие и давно несмазанные петли противно всхлипнули. Я затворил калитку и пулей понесся к своему дому. Забежав внутрь, я не раздеваясь нырнул под одеяло и так просидел обхватив руками колени до приезда матери.
Когда вернулась мать, я осмелился покинуть свое убежище и кинулся к ней. Она, взглянула на меня и вскрикнула. Всё моё лицо, руки, живот и спину покрывали кровоточащие царапины от кошачьих когтей. Моя майка пропиталась капельками крови.
- Что это? – спросила она.
Я дрожащим голосом рассказал все о своём ночном приключении. Мать слушала меня молча, поджав губы и качала головой.
- Значит так, выдумщик! Что б больше я не слышала, что ты по соседским огородам лазаешь! Митька, это не шутки! Мало ли что там в огороде у бабы Любы за столько лет накопилось. Вот так на гвоздь напорешься, что мы будем делать?
Мне было так обидно, что я заплакал. Мне снова не верили.
- Ну и что ты ревешь? Сам о крыжовник оцарапался. Нечего лазить куда не просят. – ответила мать.
Следующие несколько ночей ничего не происходило. А потом мать вызвали снова на работу среди ночи. Уходя, она строго-настрого запретила мне и близко подходить к соседскому дому. Но в этот раз все произошло иначе.
Я разделся и лёг в кровать. В ногах, свернувшись клубком, спала и мурлыкала моя Маруська. Почесав за ухом свою любимицу, я лёг, закрыл глаза и, кажется начал засыпать. Проснулся я от того, что тихо заворчала Маруська. Открыв глаза, я увидел, как кошка встала в стойку, готовая к прыжку. Шерсть на загривке животного встала дыбом. Кошка зашипела и тихонько зарычала. Я проследил за взглядом кошки и обомлел. У окна стояла та самая старуха, что я видел у соседского дома. Комнату заполнил непонятно откуда взявшийся смрадный запах. Старуха смотрела на меня и улыбалась. Она подняла свой костлявый палец с длинным когтем и поманила то ли меня, то ли Маруську: «Кыся-Кыся!
Я вжался в кровать, меня бил озноб, зубы стучали. По всему телу разливался страх смешанный с тоской. Из глаз снова брызнули слезы. Старуха медленно отделилась от окна и поплыла в нашу сторону. Маруська одним прыжком преодолела расстояние от кровати до старухи и с громким мяу бросилась на неё. Страшная бабка схватила мою любимицу костлявыми пальцами за шкирку. Кошка отчаянно дралась, шипела и рычала. А я смотрел во все глаза на происходящее не в силах пошевелиться. Вдруг что-то щелкнуло. Муська перестала рычать и царапаться. Старуха страшно захохотала и взяв обмякшую кошку на руки исчезла, будто растворились в воздухе.
Очнулся я тогда, когда в окно уже вовсю светило яркое летнее солнце. Вскочив с кровати, я кинулся искать Маруську. Я обошёл весь дом, заглянул во все щели, но кошки нигде не было. Сев на кровать, я понял, что все что было ночью мне не приснилось. Всё было правда. Когда вернулись отец с матерью, то застали меня в слезах.
- Страшная старуха украла Маруську! – выл я. – Она её забрала в свой дом! Её надо спасать! – я вскакивал с кровати, добегал до входной двери, возвращался назад и снова и снова умолял родителей спасти кошку.
Первым не выдержал отец. Он взял лом и отправился в соседский дом. Мать пошла вместе с ним. Я же вцепившись в мамину юбку сменил следом. Отец с трудом открыл калитку, поднялся по скрипучим ступенькам крыльца. На двери висел замок. Немного повозившись, не без труда ему все же удалось открыть дверь. В нос ударил затхлый запах пыли и плесени. Повеяло сыростью и холодом. В доме все было перевернуто, разбито и покрыто слоем пыли. Паутина во всех углах, мумифицированные мышиные трупики, валявшиеся на полу, говорили о том, что в избенке действительно давно никто не жил.
- Маруська, Маруська. Кис-кис-кис. – тихонько позвала мама.
Шуршание и возня в углу заставили нас обернуться. Из-за печки, пошатываясь и хромая, вышла наша кошка. Я кинулся к ней, схватил в охапку и мы все вместе быстро выбежали из соседского дома. К вечеру Маруська умерла у меня на руках.
Спустя некоторое время мы продали дом и переехали жить в город. Почему так произошло я не знаю. Ведь я уверен, что родители мне так и не поверили тогда. Списав все на мои детские страхи и мнительность. Я даже слышал, как они обсуждали, что это я каким-то образом засунул Маруську в соседский дом, а потом, испугавшись содеянного, начал придумывать разные небылицы. Но я то знаю, что все это было на самом деле. И я считаю, что храбрая Маруська ценой своей жизни спасла меня от страшной старухи, которая, я уверен, в ту ночь приходила за мной.