В сентябре 1973 года я, лейтенант - молоденький выпускник общевойскового училища, заступил впервые в караул начальником этого караула. Обременённый знаниями Устава гарнизонной и караульной служб, воодушевлённый инструктажами командиров и начальников и наконец получивший долгожданную самостоятельность, повёл я свой караул после развода в караульное помещение.
Старый караул уже был построен во дворе перед караульным помещением. Помощник начальника караула доводил внешний вид караульных до приемлемой кондиции. Начальника караула не было...
На мой вопрос помначкара кивнул в сторону караульного помещения: «Там он..». Я подошёл к двери. Закрыта. Заглянул в окно и занервничал. Сейчас бы я сказал, что у меня от увиденного подскочило давление. Закатив рукава офицерского полушерстяного кителя, деревянные полы мыл младший лейтенант. Зрелище для меня, носившего лейтенантские погоны неполных два месяца, было шокирующим, не совместимым с теми истинами, которые намедни мне вбивали в голову на инструктажах мои отцы-командиры! На мой нескромный вопрос он честно объяснил: «Они не слушаются меня, а ты караул с немытыми полами не примешь!»
Так я познакомился с легендой N-ского мотострелкового полка, младшим лейтенантом Петром Роговым, командиром мотострелкового взвода.
Человеком Пётр был неплохим: беззлобным, в меру серьёзным, в меру смешливым. По окончанию финансово-кредитного техникума призвали его в Советскую Армию, испытывающую в конце 60-х годов ХХ столетия острую нехватку младших офицеров. Послали Петра на краткосрочные курсы, которые он успешно окончил и в звании младшего лейтенанта стал командиром одного из взводов прославленного мотострелкового полка. Год-другой дело ладилось, Рогов был произведён в лейтенанты. Не бог весть какое высокое звание, но на нашего Петра это повышение и приличное денежное содержание подействовало, скажем так, негативно. Запил Петро, нашёл бабёнок, любительниц выпить и закусить на халяву, и те довели его до… младшего лейтенанта.
Пьянство и бабы, как это не парадоксально, сделали Петра одним из лучших командиров взводов полка. Ежемесячно, 13 числа, получив полновесные 200 советских рублей, младший лейтенант исчезал из полка на 3-4 дня, в течение которых деньги пропивались до последнего полтинника. После этого Рогов селился в казарме, ходил во главе своего взвода на завтрак, обед и ужин, проводил со взводом занятия в полном объёме и качественно. Был он не совсем бесталанным! У ротного и комбата не болели головы по поводу ответственного офицера в батальоне. Пётр сам навести порядок в силу полного отсутствия авторитета не мог, но мог вовремя пригласить на помощь дежурного по полку. И так из месяца в месяц, что уважения среди солдат ему не прибавляло. Тем более, что Петя с виду был тщедушен, мал росточком и одет отнюдь не фасонисто. Про его одеяние ходила шутка: «Военную форму одежды любил — занашивал её до дыр.»
Уволить офицера, прапорщика или сверхсрочника в те благословенные времена было практически невозможно. Но и терпеть такую «легенду» в полку не собирались. За дело взялись политработники. Перевоспитывали Рогова силами комсомольского актива. Выговоры с занесением и без занесения в учётную карточку не помогали. Исключать младшего лейтенанта из комсомола опасались: терялась связь с субъектом. И наконец, когда самые изощрённые воспитательные методы были исчерпаны, полковой комсомолец предложил женить Петра. Партийно-комсомольский актив усомнился в успехе этой акции, но командир полка поддержал идею и вызвался стать сватом, сказав, что у него на примете есть подходящая невеста.
Свадьба была разумеется комсомольской и безалкогольной. Молодая была не очень молода. Я не буду её описывать, фантазируйте сами. За столом мне на ухо мой друг, лейтенант Яша Махов, прошептал: «Как он с ней жить будет? Страшнее атомной войны!» Статус безалкогольной свадьбы не помешал участникам захмелеть. Больше всех нажрался жених. Вероятно с горя. Поговаривали, что жениться Петра у себя в кабинете уговаривал командир полка подполковник Крапивушкин, могучий двухметровый богатырь. Ещё говорили, что свои уговоры Крапивушкин фиксировал кулаком до полного согласия сторон. Врут наверное… Но первую половину свадьбы Рогов был очень недоволен жизнью.
Потом жизнь и служба пошли своим чередом как прежде. Как прежде, но не у всех. Пётр перестал после получки исчезать со службы. Выпивать разумеется выпивал, но после попойки понуро шёл домой. Командир роты стал жаловаться, что частенько Рогов приходил на службу не выспавшись. Под градусом он признался ротному, что Анастасия не разрешает ему ложиться спать до тех пор, пока он не законспектирует очередную статью Леонида Ильича Брежнева. О том, что Анастасия Васильевна окончила пединститут и преподавала в школе русский язык и литературу мы узнали когда Пётр стал публично демонстрировать незаурядные познания в орфографии.
Через годик Пётр стал отцом. С тех пор я точно знаю, что материнство украшает любую женщину. По нашему не очень большому военному городку с коляской ходила пополневшая и похорошевшая, знающая себе цену, женщина. А у Петра неожиданно появилось желание получить военное образование. Политработники долго не подписывали ему характеристики, но подполковник Крапивушкин опять доходчиво изложил своё мнение, подкрепив его представлением на Рогова к присвоению ему очередного воинского звания. Так через некоторое время Пётр экстерном сдал экзамены за военное училище и получил диплом, а затем, какое-никакое, но повышение: определили его в помощники начальника штаба батальона.
Я этот диплом видел. Оформлял документы на перевод к новому месту службы и искал командира полка для того, чтобы он подписал мне эти документы. Крапивушкина и Рогова обнаружил у трибуны на полковом плацу. Маленький и хлипкий Пётр размахивал этим дипломом перед носом Крапивушкина и возмущённо кричал: «Я не позволю… У меня теперь образование есть… У меня такой же диплом, как и у вас...» Крапивушкин ошалело с высоты своего роста смотрел на разбушевавшегося неблагодарного лейтенанта, растеряно оглядываясь вокруг. Очевидно моё появление эту ситуацию разрядило. До мордобоя дело не дошло.
Я уехал в дальние края, влекущие меня карьерными перспективами, и лишь лет через десять встретил в аэропорту майора Махова. Разговорились, вспомнили Петра. Яков мне рассказал, что майор Рогов служит в военкомате одного из таёжных районов. Двое детей. Его Анастасия Васильевна работает в райцентре директором школы. Уважаемая семья. Пётр ведёт почти трезвый образ жизни, периодически уезжает на охоту или рыбалку, где на два-три дня забывает о жене и детях.
Могла ли рябая и костлявая Анастасия замуж выйти без свадьбы, устроенной Крапивушкиным? Сомневаюсь. А что было бы с Петром без некрасивой Анастасии? Женщины определяют нашу мужскую судьбу независимо от того, умны или глупы они, красавицы или уродины. Когда мы, мужики, попадаем в их руки, они расцветают.