«….В воде, зайдя по пояс женщины стирали или полоскали белье, складывая его в тазы, которые тут же рядом торчали из воды, так они были велики.
Про себя я подумал, как этих тяжеленных монстров с мокрым бельем бабы потащат в гору?»
Африканки были на половину то ли одеты, то ли раздеты. Одни в материи на бедрах, заменяющую юбку, стирали белье.
Другие в мокрых футболках совершенно без юбок заходили глубже, скрывая свои бедра и ниже, и стирали свои юбки или терли себя мочалками. Такая вот африканская баня.
На их головах были белые тюрбаны, хорошо подчеркивая их коричневую кожу на лицах и плечах. На нас они не обращали внимания, занимаясь своими делами.
Пялиться на них было неудобно, я одел темные очки и боковым зрением иногда поглядывал в их сторону, чтобы не пропустить момент вытаскивания таза из воды. Вот, наконец, одна крепкая женщина закончила свои дела, прямо в воде завернулась в юбку, на голову намотала тюрбан из другого куска ткани и стала подгонять своих подруг. Наступил момент выхода из воды. Две женщины помоложе оттащили таз с отжатым бельем подальше от берега, мощная тетка поднырнула под эту фантастически огромную лохань. Подруги помогли ей пристроить таз на голову.
Так всей компанией они и вышли из воды прямо в мокрой одежде. Картина была очень необычной, как они втроем поплелись в гору. Одна несла таз на голове, а две других поддерживали его с двух сторон. Когда они одолели самую крутую часть подъема и вышли на относительно ровный верх берега, я их уже не видел, однако через пару минут, пара боковых вернулись обратно к реке.
Одной на голову взгромоздили таз поменьше, ее товарка налила в таз воды пластиковой посудиной, сделанной из канистры, сложила мыло, мочалки и детскую стираную одежку в эту импровизированную емкость. Она выгнала детвору из воды, и они также неспешно одолели подъем на гору, одна толкала основной вес головой, а другая поддерживала его за ручку сбоку, помогая держать равновесие.
Пока я подглядывал за тетками, мы выгрузили свое барахло на остров, выбрали удобное место посреди островка и забросили свои снасти в мутный поток воды в бурном течении реки.
Детвора очень обрадовалась нашему появлению и с визгом и писком хором орали нам с берега:
- Аибу, гив ми презент...
На детей никто не обращал внимания и занимался своим делом. Через пару минут они замолчали, поняв всю бесполезность своих призывов, нас разделяла вода, и на их крики мы с Пашей совершенно не реагировали.
Дед-рыбак зашхерил свою пирогу у островка выше нас с Пашей по течению. Накинув пару петель от якорного троса на камень, он вытащил лодку и с интересом наблюдал за нашими манипуляции со снастями.
Было начало одиннадцатого, я не очень надеялся что-нибудь поймать и подумал, что утренний клев мы проспали, но раз попал на рыбалку, надо соответствовать взятым обязательствам несмотря на обстоятельства. Свято веруя в приметы, был уверен, что дураков и начинающих рыбаков бог любит и обязательно посылает им добычу, хотя бы маленькую.
День у реки был не очень жарким, небо над нами затянуло полупрозрачной дымкой, и солнце жарило не столь нещадно.
Когда Паша выдал мне для насадки здоровенного червя сантиметров двадцать пять длиной и с палец толщиной, я поинтересовался, каких монстров мы будем ловить?
Он ничего толком не объяснил, сказав, как принято у всех рыбаков, что клюнет размером от нуля до двухсот килограммов, и сможешь вытащить, то и наше.
Я посмотрел, как он одного червя насадил кольцами на нижний огромный крючок так, что получилась бульба размером с кулак, а на крючки поменьше куски размером с сосиски другого, разрубленного ножом. Такая наживка давала надежду на успех охоты на монстров.
Повторив за ним его маневры с насадкой, я забросил снасть в бурный поток на глубину пару метров, так же, как и Паша, и стал ожидать поклевку. Поплавок попал в центр приличного водоворота прямо у стенки каменной плиты. Паша отпустил свой поплавок по течению и остановил его в самом конце острова тоже в большом водовороте.
Когда мы закурили в ожидании поклевки, Паша начал инструктаж:
- Так! Если будет поклевка, и поплавок утонет, то прежде, чем подсекать, упрись куда-нибудь ногами. Хорошо, если под рукой будет камень, чтобы в него можно было упереться. Если после поклевки будет зацеп, то это может оказаться поклевкой, подбери леску, натяни и жди, потом рыба сама попрет по течению как торпеда, может легко сдернуть со скалы, подождешь, ее выдавит течением наверх, там посмотрим, кого зацепили, решим как вытащить. Если будет крупняк, дед острогой поможет.
Если будет стрекотать моя трещотка, то хватай меня за ремень и фиксируй мою ж... на скале, будем вытаскивать монстра.
Если что вытащишь, свистни меня, чтобы не схватить в руки что-нибудь опасное. Тут есть электрические всякие твари, током бьют, как шокером, да и ядовитых хватает.
Есть ядовитые водяные змеи и даже рыба фуга, та еще гадина. Один укол о шипы, слизь в рану и можешь стать трупом, если не повезет.
Ну ты сильно не боись, монстры клюют раз в год по заявке от Деда Мороза, ядовитые твари по малой воде сейчас скатились в сторону моря, а электрические сомы и угри на течении не живут. Видел мужиков в резиновых сапогах, так вот, они как раз пошли на ловлю электрических сомов.
Я слушал про все эти ужасы и думал, что Паша наматывает на мои уши блинные макароны, пока не заметил два огромных плавника, которые стремительно перли мимо нас метрах в двадцати от острова вверх против течения и даже гнали волну, как мне показалось.
Паша показал рукой в их сторону и сказал:
- Главная мечта всех рыбаков на реке, зацепить капитана и подержать его на крючке, пока он леску не оборвет, эту тушу вытянуть без лебедки и тросика не возможно, только в сети может залететь или замотаться в перемет или самолов. Рыбка килограммов под сто и больше.
А мы тут мелочевку ждем, их мальков под пару-тройку килограммов или рыбку попроще – сомика, хрюшку или какую-нибудь собаку, может африканский лещ клюнуть килограмм под десять-тридцать, если одолеешь.
Краем глаза я посмотрел в сторону деда в пироге, он внимательно смотрел, куда неслись капитаны, пока они не скрылись с глаз, острога была у него в руке, к ней был привязан тонкий линь, который он аккуратно сложил кольцами на гребной площадке.
Я понял, что он тоже ждет добычу, которая верхом может пронестись мимо островка на удалении для броска остроги.
Тем временем Пашин поплавок вышел из стремнины и начал удаляться от скалы. Паша выбрал леску и подсек, что-то изрядно натянуло леску и даже пара раз щелкнула трещётка. После небольшой борьбы Паша вытащил черного сомика, похожего на нашего налима, только пасть у него была огромная, и зубы были совсем не мелкие, а больше смахивали на пилу с заточкой волчий зуб. Сомик был «мелкий» - килограмма три и длиной около метра. Пока Паша пассатижами добывал крючок из пасти этого крокодильчика, он злобно хлопал пастью, пытаясь прихватить Пашин палец в попытке его съесть.
Я посмотрел в сторону деда, он показал кулак с большим пальцем вверх, что значило одобрение Пашиными действиями.
На крючках Паши остались рваные ошметки от червей. Он сменил насадку на свежих змееподобных гадов и забросил свою снасть. Пока поплавок тянуло по течению к окончанию острова, у него опять произошла поклевка. Поплавок остановился и замер на течении, Паша подмотал леску и подсек. Ничего не произошло, и я понял, что случился глухой зацеп. Паша не обращая на это внимания, тянул свою снасть вверх так, что даже толстенный бамбук слегка изогнулся.
Наконец "зацеп" ожил, из-под воды послышались какие-то звуки, похожие на подхрюкивание молодых подсвинков кабана, когда они копают вкусные корешки в лесу. После недолгой борьбы Паша выволок небольшую забавную пузатую рыбку под килограмм, по виду мне показалось, что она была похожа на нашу амурскую касатку.
Пока ее освобождали от крючка пассатижами, чтобы закинуть в мешок к сомику, она так и хрюкала, разевая небольшой ротик размером с ладонь, который был почти на брюхе под жабрами как у осетра. И у сома, и у хрюшки было по четыре жирных длинных уса.
Паша, поймав две рыбины, был доволен так, словно засадил стакан водки и закусил его шашлыком. Меня же душила жаба, надо было тоже что-то поймать.
Выше меня была пирога с дедом, ниже сидел Паша. Прикинув, что у Паши явно более выгодная позиция для рыбалки, я собрался переместиться на другую сторону острова поближе к берегу реки, чтобы у меня тоже был простор для маневра.
Паша выдал свежей насадки и заметил, что на тихом течении со стороны берега острова собирается обычно самая поганая мелочевка , рыбы – собаки. Они мелкие - не больше нашей плотвички, но вредные, как колюха и будут вмиг рвать червей в клочья. На большой крючок их не подцепить, а на мелкий ловить нет смысла, только можно остаться без пальцев, изрезав их об плавники этой мерзкой рыбки.
Я поинтересовался, что у него с запасом крючков. Покопавшись в сумке, Паша мне выдал штук пять коробочек с крючками разного размера. Прикинув размер червя, я выбрал себе пару крючков третьего номера, внутренне согласившись, что и мелочь мне сойдет для первого раза. Вытащив свою снасть я убедился, что мои крючки совершенно чистые, видимо собаки и тут были в затишке.
Пока я ковырялся со сменой крючков, обратил внимание, что дед-рыбак тоже занялся поиском добычи. Он медленно опускал свою острогу в трещины между плит, и погрузив ее на длину древка остроги почти на два метра, делал небольшое резкое движение, словно кого-то протыкал.
Пошуровав так с десяток трещин, он наколол три рыбины под килограмм и тоже сидел весьма довольный. Он стрельнул у меня сигарету и закурил. Моим крепчайшим Лигеросом он дымил и не морщился. Потом буркнул мне вместо спасибо «пленти паувер»( много-сила) и показал сжатый кулак с пальцем в бок к себе (очень крепко).
Я рыбу ловлю с пяти лет и практически всегда в реках. Оценив местные условия, я решил переделать снасть под себя и поменять тактику ловли. Срезав весь хвост с крючками и грузилами, я снял поплавок. Грузила были свинцовые оливки, видимо их кто-то привез из дома, из десяти я оставил себе только пару, пропустив через них основную леску. Два поводка с крючками ограничивали их скольжение вниз, на конце лески была привязана третья оливка. На крючки я насадил куски червя сантиметра по три и решил проверить снасть там, откуда дед выковыривал свою добычу острогой.
Леску медленно в отвес опустил в спокойную воду трещины, свободной от удочки рукой медленно ее стравил между пальцев, ощущая, как грузила скользят по камням. Наконец, скольжение лески приостановилось, видимо грузила куда-то залегли. Я чуток его приподнял, слегка постучал по камню и сделал паузу. Поклевка последовала немедленно, кто-то в воде пытался стянуть у меня с крючка наживку.
После легкой подсечки я с трудом вытащил креветку, длинную и худую. Она видимо хорошо цеплялась за камни, своими тонкими лапками с острыми коготками. Креветка оказалась ещё злобной и с клешнями как у рака. Одна клешня мертвой хваткой вцепилась в крючок с червем, а другой эта тварь норовила хватануть меня за палец. Пока я выдирал крючок на свободу, она умудрилась прищемить мой палец, словно его засунули в ножницы по металлу. Я сопровождал битву речитативом, что я думаю про креветку и всю ее родню.
Паша ржал, дед мне сообщил ,что я - аибу с больной головой, покрутив пальцем у виска и тоже засмеялся. Выдрав палец из клешни креветки я сообщил деду, что теперь он будет курить свой конец в зубах, а не мои сигареты. Дед ржал дальше, видимо так ничего не поняв из сказанного.
Паше я сообщил, что он сын собаки потому, что ничего не сказал мне про креветок. Паша назвал меня чудаком на букву «М», и заметил, что эту креветку и ее изнасилованную родню он видит в реке первый раз, так как в отвес по трещинам тут никто рыбу так не ловит.
На следующий заброс своей снасти в очередную трещину я добыл сразу пару мелких серебристых рыбок грамм по сто.
Они были похожи на наших плотвичек, если в рот ей пристроить бульдожью челюсть с острыми и длинными зубами, похожими на обломки сапожной иглы. Пока я освобождал крючки от этих тварей, то получил пару очень болезненных уколов от лучевых перьев грудных плавников.
Уколотые пальцы кровавили, как будто по ним прошлась бритва, перчатки не спасли. Грудные плавники этой твари оказались острее бритвы и порезали и пальцы, и перчатки. Закурив сигарету и промыв пальцы пивом, я сидел и заматывал их синей изолентой. То, что это рыба-собака, я даже не сомневался, и очень не хотелось с ними снова встречаться без пассатижей.
Пришлось опять перевязать снасть, заменив мелкие крючки на старые побольше. Грузило я оставил на конце рабочей лески, а два крючка на поводках привязал через петельки повыше, у меня получилась обыкновенная донка.
Гадину креветку я порвал на две части и насадил на крючки, прикинув, что собакам креветка в панцире будет не по зубам.
Тридцатый. Редактировал Bond Voyage.
Продолжение следует.
===================================================
Начало Гл.1, 2. Мальтийское начало (читайте здесь)
Предыдущая глава 21. На рыбалку (читайте здесь)
Продолжение Глава 23. Ту ин ван: биг-фиш и баня (читайте здесь)
Ставьте лайки. Подписывайтесь на канал.
.