Эскадроны смешанные тактические подразделения - пеших аркебузьеров и пикинеров, в которых поднаторели испанцы, оказались способны на агрессивный наступательный бой.
Причем не только против пехоты пикинёров и арбалетчиков но и против тяжелой конницы жандармов.
Они показали такую тактическую самостоятельность, которую до них не проявляли пехотные части средневековых армий. Лишь Римские легионы и (с оговоркой) македонские фаланги были способны на что-то подобное.
Сочетание пики и выстрела делало их самодостаточными, способными атаковать и обороняться, маневрировать и держаться.
Наличие аркебузьеров в смешанных построениях в значительной степени разрешило боевой тупик пики.
Пика оставалась наступательным оружием, пока пикинеры двигались беглым шагом. Но если их останавливали атака конницы, огонь артиллерии или аркебуз или они упирались пиками в плотный строй противника - пика теряла свойство ударного оружия.
Пики становились скорее оборонительным частоколом.
Наличие в строю аркебузьеров позволяло в этот момент уничтожать врага, расчистить фронт атаки, чтобы пикинеры вновь набрали инерцию удара.
С другой стороны, аркебуза сама имела тактические ограничения, которые могла снять только пика.
Аркебузьеры могли сколь угодно долго палить по противнику, но если противник оставался устойчивым, сбить его с позиции можно было лишь холодным оружием.
Алебарды, мечи, короткие копья для этого годились, но бой ими немедленно распадался на множество индивидуальных схваток, разрушал строй пехоты. Пика позволяла наносить удар сплочённо, сообща.
Для того чтобы эффективно применять аркебузьеров и пикинеров вместе, испанская пехота отошла от плотных построений швейцарцев и ландскнехтов плечом к плечу.
У испанцев пикинёры располагались на расстоянии от полутора до трех шагов друг от друга в зависимости от боевой ситуации.
Этого расстояния было достаточно для того, чтобы аркебузьеры, развернутые перед фронтом пикинеров, отстрелявшись, могли отойти через их ряды перед ударом пиками.
Благодаря синтезу пики и выстрела части новой пехоты могли выполнять полноценные тактические задачи, даже без поддержки конницы и артиллерии.
Они могли нанести поражение противнику и уничтожить его.
Напротив, конница и артиллерия нуждались теперь в их обязательной поддержке. Иначе с ними расправятся аркебузьеры и пикинёры противника.
У артиллерии и конницы еще будут свои триумфы. Но в целом - они становились подчиненными пехоте, второстепенными видами войск.
Хотя численность конницы в 16 веке не снижалась, доля пехоты в быстро растущих армиях все более возрастала.
В испанской и французской век начался с равенства в числе, к его середине конница составляла лишь одну пятую.
Конечно, экономические соображения играли свою роль (оснащение всадников было дорогим), однако тактическое преобладание пехоты сыграло в этом всё же главную роль.
Как итог развития испанской пехоты от Цериньолы до Павии, в 1534 г. Карлом V были учреждены терции Ломбардии, Неаполя и Сицилии.
В дальнейшем по их образцу еще несколько терций.
Терции оставались организационным ядром испанской пехоты более двух столетий.
Хотя многие носили названия итальянских провинций, по национальному составу это были испанские части.
Нововведения Фердинанда II и Карла V в испанской армии носили имперский характер.
В самой Испании колонны и терции не применялись.
Сферой их действий стали Италия, Германия, Нидерланды - страны, где Габсбурги сталкивались с вызовом своему господству.
В самой же Испании долго, вплоть до восстания «морисков», сохранялась, не меняясь, военная структура Позднего Средневековья: конница дворянского ополчения, городская и сельская милиция, опирающиеся на снабженные артиллерией крепости.
В Италии Карл V располагал лишь 10 000 организованной в терции испанской пехоты и более 50 000 пехоты итальянской и германской. Всего с 1521 по 1544 г. император нанял 348 000 солдат, из них 44 % - германцы, 30 % - итальянцы, 15 % - испанцы, 5 % - швейцарцы.
Но именно терции вызывали своим появлением на поле боя оторопь противников - от французских королей Франциска I и Генриха II до турецкого султана Сулеймана Великолепного, от бунтующих германских протестантов до джихадистских пиратских режимов Алжира и Триполи.
Их боевые качества задали почти столетнее военное преобладание испанских и австрийских Габсбургов в Западной и Центральной Европе.
В критически важных военных операциях, таких как вторжение в Прованс в 1536 г. под началом де Лейвы, в Пикардию в 1543 г. и 1544 г. во главе с самим императором, терции составляли до половины армии.
Колонны и терции наносили решающий удар в ключевых испанских битвах, таких как Равенна 1512, Павия 1525, Ландриано 1529, Черезола 1544, Мюльберг 1547, Марчиано 1554.
Терции, с которыми начинал военную карьеру их знаменитый командир герцог Алва, отпугнули в 1532 г. султана Сулеймана Великолепного от Вены и обеспечили взятие Туниса в 1535 г.
Терций досадно не хватало в неудачах имперского оружия, таких как осада Меца в 1552 г., где они составляли едва 9 % всей пехоты.
Об отсутствии испанских терций жалел в 1580 г. наместник Нидерландов Алессандро Фарнезе: они были выведены оттуда по настоянию местных сословий после жесткого правления герцога Алвы.