Пошел снег. И городок "дворцов незламности" ожил. Повсюду крутились жильцы, сгребающие падающую с неба манну поближе у парусиновым бокам своих жилищ. Снегом заталкивали все ёмкости, бывшие в распоряжении, даже банки, приготовленные на обмен для Макдоналдса...
Мыкола с Галей обожали снег. Во-первых, под слоем снега во "дворце" было теплее, а во-вторых, чай из талой воды был вкуснее чая из Днепра.
- Подгребай, подгребай оттуда, - шипел Мыкола Гале, - они не заметят, снег жеж ещё падает...
-Та я и так гребу, - так же, шёпотом огрызалась Галя, - увесь ихний уже вон, на крыше, - речь шла о снеге из-за оградки из пластиковых бутылок, которую рачительный Мыкола построил на меже с соседним участком.
- Давай быстрее, скоро подвода приедет, всё повылезают, воя не оберешься, - торопил Мыкола, сгребая белую пыль к своей палатке красными от холода руками...
Трудились до Маклоналдса. И после сниданку. Весь соседский снег выгребли. А соседи так и не вышли из своего "дворца".
- Слышь, Мыкола, они и к подводе не выходили, - икая от кока-колы, сказала Галя, - надо бы в "первый" сообщить.
- Та я вже понял, - зашептал Мыкола, - жду, када снегу там нападает, шоб незаметно было. Мало ли....
- А-а-а-а-а, - отозвалась Галя, - тогда я ещё посплю, - и отвернулась к стенке.
Мыкола не любил бодрствование под храп жены. Почему-то именно тогда вши начинали кусаться сильнее, а в голову лезли опасные воспоминания про события разных лет давности, из которых всегда истекали не менее опасные мысли, типа, а что бы было, если бы... Поэтому он вылез из "дверца" и, отряхивая с шеи нападавший с парусинового полога снег, побрёл к Димке-москалю, по пути с удовольствием замечая, что у соседей снега меньше
- Дим, - осторожно позвал он приятеля на пороге москальского убежища, куда ещё ни разу не заходил.
- Влазь, - раздалось изнутри, - да быстрее, не студи помещение.
Мыкола удивился, но быстро залез внутрь, осматриваясь. "Ничего себе! Да у него тут запрещённой роскоши, хоть "туда" беги", - подумал он, сразу просчитывая варианты, чего ему дадут "там" за донос.
- Смотри, наслаждайся, - Димка словно прочёл мыколыны мысли, и со смешком продолжил, - мне всё можно. Чего ни захочу, "оттуда" принесут.
А что так? - Мыколе стало обидно. Он, бандеровец с десятилетним стажем, чай варит в консервной банке, а Димка - москаль, ещё трёх лет нет, как приехал из Москвы...
- А так, - ответил Димка, - да ты садись, вот, у меня и стул есть, ща водочки бахнем. А роскошь мне положена потому, что я стукач. Понял? Штатный доносчик нашего городка. В каждом городке такой, как я, есть.
Мыкола молчал. Но на предложенный колченогий стул сёл. А Димка продолжал говорить. И странно, Мыколе вдруг показалось, что москаль не просто исповедуется, а, перечисляя доносы на соседей и их последствия, словно бьёт сам себя невидимым кнутом...
А где-то через час Димка вдруг заплакал.
- Ненавижу! - прошептал он, - если бы ты знал, как я ненавижу всё это! И себя тоже. Тебе не понять, ты - чистокровный бандеровец, и все это, - Димка махнул рукой, - у вас внутри. Это вы и есть, вот что. Грязь, вши, лень, прозябание.
- И Макдоналдс, - вставил Мыкола.
- Да, и Макдоналдс. Которому вы отдали свои никчемные жизни.
...Они сидели до темна и выпили всю бутылку, отчего Мыколу сильно шатало по дороге домой. А ещё он раздумывал, надо ли доносить о разговоре "туда". И вдруг понял, что ему впервые в жизни будет противно это сделать. Мыкола даже испугался. Но твёрдо решил, что никуда не пойдёт.
Подходя к своему "дворцу", он невольно залюбовался снегом, плотно лежащим на крыше его парусинового жилища.
- Надо завтра Димку в гости позвать на вкусный чай из снега. Ей богу, даже полена не пожалею, - подумал Мыкола, юркнул внутрь и довольный завалился на матрас поближе к жене.
А снег продолжал засыпать городок "дворцов незламности" белой манной...