Забыть
Надеюсь, вы не забыли, что наше повествование началось с того, что Владимир Иванович попал в аварию, когда ехал на такси. Он остался жив, однако память ему основательно отшибло. Владимир Иванович не помнил, куда ехал, но ему повезло гораздо больше, чем водителю, который разбился насмерть.
-Кто убил Лору Палмер?---почему-то вертелось в голове Устинова, когда он, пытаясь восстановить в памяти цель поездки, ненароком вспомнил всю свою жизнь. Ну, может быть не всю, но очень многое вспомнил. И фильм «Твин Пикс», который так впечатлил его в своё время. Конечно, сильные эмоции надолго оставляют след в памяти. Но всё равно их амплитуда неминуемо уменьшается. Невозможно сохранять накал чего-либо на самом высоком уровне, это и вкусовых ощущений касается, и любовных. Да чего угодно!
Владимир Иванович пришёл домой, позвонил Варе. Начал с того, что у него всё в порядке, чем, наоборот, сразу взволновал дочку. А ей сейчас нельзя волноваться, она опять ждёт ребёнка. Уже четвёртого.
Вот ведь как причудливо складываются людские судьбы! Только что Владимир Иванович, как будто это было совсем недавно, вспоминал свои прогулки с Костиком. Да, хорошее было время, хотя он тогда только что вышел на пенсию и потерял жену, но рождение первого внука как будто вдохнуло в него силы. Как жаль, что Костик погиб ещё младенцем вместе со своим отцом, Вадимом. Папа переходил дорогу с малышом на руках. По переходу. Их насмерть сбил пьяный водитель на иномарке. Варя немного отстала, шла сзади, поэтому автомобиль её не задел. Как бедная девочка пережила это горе, один Бог знает!
Она переехала к отцу в Чебоксары, и они целый год жили в жутком трауре, морально поддерживая друг друга. Если бы не эта поддержка, Варя могла бы с ума сойти. Василий Васильевич нашёл ей работу в своей школе, там как раз требовался учитель биологии. Большая учебная нагрузка, постоянное общение с учениками, деликатное отношение коллег, которые были в курсе её семейных обстоятельств, и самое главное—молодой организм, приспособленный к стрессам, всё это позволило Варе оправиться. Она ожила, хотя никогда не забывала о своём горе, но оно как-то спряталось в душе, в её укромном уголке, временами вызывая боль в сердце и тихие слёзы.
Варю очень поддержал коллега, учитель истории Пётр Владимирович. Ученики строили предположения относительно того, почему у молодых учителей одинаковые отчества. Кто-то придумал, что они брат и сестра, тем более что внешне они были очень похожи. Молодые люди не стали опровергать эту милую сплетню, поэтому стали вести себя как близкие родственники. Сначала в шутку, потом и всерьёз полюбили друг друга уже как мужчина и женщина. Дети были в шоке, когда «брат и сестра» поженились.
В семье родились близнецы -Святослав и Ярослав (Славик и Ярик). Так назвал наследников папа. Он же много делал, чтобы его семья ни в чём не нуждалась. Работал на двух работах (в школе и в коммерческом вузе, где получал даже больше, чем на основном месте работы), занимался репетиторством, потому что историю и обществознание нужно было сдавать очень многим, а тут и ЕГЭ подоспел. Петя поступил в заочную аспирантуру и выбрал тему диссертации, связанную с древнерусским историческим периодом. Отсюда и княжеские имена детей.
Владимир Иванович с головой окунулся в роль няньки. Очень тяжело выращивать близнецов. Иногда мамочки с одним ребёнком не справляются, впадают в послеродовую депрессию, а тут аж два маленьких орущих создания! Причём, у близнецов часто существует какая-то телепатическая связь: они одновременно просыпаются, синхронно хотят есть и всё остальное у них происходит как по договорённости. Папа-Петя был занят зарабатыванием денег, поэтому помощь дедушки пришлась как нельзя кстати.
Варечка, находясь в отпуске по уходу за ребёнком, умудрилась завершить начатую научную работу и защитила диссертацию даже раньше, чем Петя. Семья вместе с дедом и детьми часто моталась из Чебоксар в Москву, жили практически на два города. Московская прописка, оказывается, давала многие преимущества. Поэтому все были прописаны в Москве. Когда Владимиру Ивановичу приходилось отвечать на вопрос о месте жительства, он часто затруднялся ответить и переспрашивал:
--По прописке или фактически?
Когда сыночки подросли, Варя отдала их в школу, в которой училась сама. Теперь это была московская гимназия. Но главное, что ходить туда было недалеко. Владимир Иванович провожал и встречал внуков всё время, пока они учились в начальной школе. Летом вся семья жила в Чебоксарах, дедушка гулял с внуками, ходил купаться на Волгу, недели на четыре родители с детьми уезжали куда-нибудь в тёплые страны: либо в Турцию, либо в Египет. Владимир Иванович обычно отказывался от этих путешествий, предпочитая одинокий отдых дома. Но в Израиль к родственникам съездил вместе с потомками.
Эта поездка детям понравилась, а Владимир Иванович чувствовал прямо физически, что от него оторвали часть души: его многочисленные тётушки и дядюшки все давно умерли, народились новые поколения израильтян, с которыми уже не было близкого родства. Ну, конечно, если все кузины и кузены стали сплошь дедушками и бабушками (а одна —и прабабушкой), их потомкам, которые совершенно не знали русского языка, пришельцы из России были неинтересны. Владимир Иванович не мог правильно произносить, а тем более—запомнить всех отпрысков. Поэтому он был даже рад, когда поездка на его как бы «историческую родину» завершилась.
Авария с такси случилась в Чебоксарах, поэтому Владимир Иванович позвал друга Васю, сказав, что им надо поговорить. Вася явился, как всегда, мгновенно. Условно, конечно. Если в молодости «мгновенно» означало пять минут, то сейчас— все полчаса.
Вася к семидесяти годам заметно погрузнел, особенно после того, как перестал ходить на работу. Нет, чересчур толстым он не был, просто его мышцы ослабели из-за малоподвижного образа жизни. Заниматься спортом ему не хотелось, да и левая коленка болела при нагрузке. Он прочитал в интернете про одну девяностолетнюю бабулю, которая много лет была тренером по йоге, и был ошарашен тем, что она, оказывается, многократно меняла коленные суставы.
--Вот что с людьми спорт делает!— отвечал он на предложения походить на какую-нибудь физкультуру.
Ему предлагали поставить эндопротез, заменить сустав, но Василий с детства ненавидел оперативные вмешательства в свой организм, поэтому откладывал неминуемое, как мог.
--Авось, рассосётся, само пройдёт,--эта знаменитая прокрастинаторская отговорка, именуемая «русский авось», крепко засела в менталитете россиян.
Так что Вася приплёлся «мгновенно», как смог. Ходить-то всё равно надо, иначе колени вообще перестанут работать.
Владимир описал другу ситуацию и, как всегда, очертил проблему:
--Я не помню, куда ехал на такси. У меня в руках был букет цветов. Ты случайно не в курсе? Я тебе что-нибудь рассказывал?
Василий не знал. Он только что вернулся из Томска, куда ездил пообщаться с внучкой Евой. Вероника родила ребёнка, что называется «без мужа». Почему-то эта тенденция стала популярной в постсоветской России. Статус матери-одиночки давно уже перестал быть для женщин страшилкой, заставляющей выходить замуж за кого попало, лишь бы у ребёнка в свидетельстве о рождении не было прочерка в графе «отец». Понятно, что папа у Евочки какой-то был, но Вероника никогда не собиралась замуж. Ни за него, ни за кого другого. Она очень высоко поднялась по карьерной лестнице, для этого пахала, как проклятая. Ей много лет было вообще не до личной жизни. Все кавалеры, которые появлялись возле неё, казались ей альфонсами и лузерами. Она не хотела растрачивать себя на нелюбимого мужика. А взаимной любви у Вероники не случилось, а возможно, она её пропустила, пока делала карьеру. Так часто бывает.
Когда она, осознав, что «годы-то идут», решила стать мамой, то стала обдумывать стратегию. Вероника всегда отличалась аналитическим складом ума, без этого она бы не смогла самостоятельно, без блата сделать карьеру. Девушка считала, что роль секса сильно преувеличена в общественном сознании, но понимала, что для естественного зачатия без него не обойтись. Она не привыкла зря тратить деньги, поэтому ЭКО оставила на крайний случай.
Насмотревшись сериалов, в которых отцы отбирают детей у матерей, преследуя меркантильные цели, Вероника решила: «никаких отцов»! Она поехала отдыхать в Испанию, на хороший морской курорт в городке Салоу. Выбрала дорогой отель, сняла шикарный номер. Как и следовало ожидать, вокруг молодой богатой (в таком отеле других и не могло быть!) россиянки образовался рой ухажёров. Ей осталось только выбрать самого подходящего. Был один деликатный момент, который она не могла обойти: она должна была быть уверена, что выбранный ею экземпляр абсолютно здоров, что не заразит её спидом или какой другой хренью. В разговорах она интересовалась семейным положением ухажёров. У женатых и имеющих детей было больше шансов соответствовать её критериям. Но кавалеры всячески скрывали, что они женаты: им-то нужно было заманить в сети дамочку, которая, как они считали, желает завести роман только со свободным мужчиной.
Время шло, а Вероника всё не могла решиться на интим. Днём она ездила на экскурсии, посетила Барселону, Порт Авентуру, музей Пикассо. Её впечатлила архитектура Гауди, потряс собор Саграда Фамилия. Вероника решила, что Каталония— лучшее место для жизни. Но ночи пропадали зря! Она же по делу приехала, а не любоваться достопримечательностями. Тогда она подошла к женщине, которая, как ей показалось, руководит всем персоналом, и побеседовала с нею на английском языке. Она честно созналась, что выбирает отца для ребёнка, у которого не будет никаких обязательств, но ей хотелось бы, чтобы он был здоров. Клаудиа, так звали эту умную тётку, сразу поняла суть интриги. Она пришла в восторг от возможности принять участие в такой странной авантюре. Она даже отказалась от вознаграждения за содействие, которое предложила ей Вероника.
И это случилось. Последние трое суток Вероника и Антонио практически не выходили из номера. Он называл её ВерОника, с ударением на о. Она шутила- «Бандерас», просто других персонажей с таким именем, кроме киноактёра, она не знала. Потом состоялось трогательное прощание. Клаудиа даже прослезилась. Веронике было немного жаль, что её сумасшедшее приключение оказалось столь коротким. Антонио был хорош во всех отношениях.
Вернувшись домой, Вероника стала ждать результата. Слава Богу, всё прошло, как по писанному. Родилась девочка. Кудрявая, черноволосая, хотя обычно у новорожденных не бывает так много волос на голове. Вероника назвала дочку Ева, в честь первой (или второй) библейсткой женщины, а отчество записала «Антоновна», чтобы как-то намекнуть на испанского папашу. Так Ева Антоновна Загорянская вошла в этот мир. Или вышла? Это, собственно, не важно. Важно, что у Вероники появился новый смысл жизни. Главный для любой женщины, так распорядилась Природа.
Вероника не могла себе позволить отсутствовать на работе полтора года, находясь в отпуске по уходу за ребёнком, потому что высокая должность такого отсутствия не прощает. Она вызвала отца, взяла няню и через полгода вернулась на рабочее место. А Василий Васильевич с энтузиазмом принялся за исполнение обязанностей деда. Он созванивался с Вовкой Устиновым, который даже раньше стал дедушкой. Друзья подолгу общались, рассказывая о достижениях своих внучат. Они были в курсе появления зубов, совершения первых шагов, произнесения первых слов. Дедушки радовались и огорчались за внуков и друг за друга.
Теперь друзья сидели и гадали, куда же мог ехать Владимир, да ещё с цветами?
--Давай рассуждать,--предложил Вася.--Перечислим возможные варианты.
Он достал лист бумаги, ручку и приготовился записывать.
--Вспоминай, чем ты занимался последний месяц.
Владимир, подумав немного, начал:
--Я тусовался с волонтёрами несколько раз, мы убирали территорию Заволжья. Да, ещё я встретил нашу старосту, Машу Захарову. Она сказала, что намерена собрать очередную встречу класса. Нас, конечно, нынче мало осталось—тех, кто ещё является на тусовки, но Маша не сдаётся. Говорит, что плохо, что мы видимся теперь только на юбилеях и похоронах. Причём последние случаются чаще, чем первые. Предлагает встречаться просто так.
--Слушай, может ты на свидание с кем-то ехал? Цветы же не зря купил. Или, наоборот, тебе их кто-то подарил? Но это вряд ли.
Друзья помолчали в раздумьях.
--Давай про волонтёров,— заговорил Василий.— Кто такие? Может, праздник какой-то у них намечался?
--Точно! Надо позвонить и спросить,--ответил Владимир.
Он нашёл номер в списке контактов. Там значилось «Волонтеры». Позвонил, включив громкую связь. Ему ответил женский голос, который сразу же спросил:
--Вы где, Владимир Иванович? С вами что-то случилось? Мы вас вообще-то ждали, а вы не пришли.
--Это кто?--спросил Владимир.--С кем я говорю?
--Вы меня не узнали? Это Женя,--ответила девушка. Теперь было понятно, что это юное создание.--Вы забыли, что у нас свадьба? Витя с Катей женятся. Точнее, уже поженились. Мы все тут были в ЗАГСе, вы тоже собирались прийти. Сейчас здесь продолжается банкет свадебный, слышите, как веселятся? Ваше место ждёт, приходите.
В трубке слышались праздничные выкрики, аплодисменты.
Теперь Владимир всё вспомнил. Да, он ехал на свадьбу. Очень милая пара волонтёров—Катюша и Витюша, которые нашли и полюбили друг друга здесь, в волонтёрском движении, сочетались браком. Все были приглашены, и Владимир Иванович —тоже. Он вспомнил, как вызвал такси, на нём доехал до цветочного магазина, вышел, купил букет и вернулся в машину. Пристегнул ремень безопасности, который сопротивлялся манипуляциям с ним. Но, в конце концов, именно ремень спас Владимира Ивановича. Такси проехало метров сто, и тут случилась авария.
Владимир попросил Женю передать его поздравления молодым, сказал, что собирался лично поздравить их, но так случились, что не смог. Он не стал рассказывать о происшествии, чтобы не расстраивать друзей. Попрощался и отключил связь.
С этого дня у Владимира Ивановича стала прогрессировать деменция. Видимо, авария придала ускорение естественному процессу старения мозга. Владимир забывал всё. Особенно то, что произошло недавно. Какие-то давние события в его памяти сохранялись лучше. Василий с тревогой наблюдал за тем, как тает память друга. Он занимался с Владимиром. Друзья делали пальцевую гимнастику, работали с таблицей Шульте, разгадывали головоломки. Употребляли разные ноотропы. Всё—для того, чтобы затормозить деградацию мозга Владимира. Но мозг, похоже, решил всё забыть.
