В корме слагает море цвет и звуки,
Как память дальному походу твоему.
бескрайний мир протягивает руки
Нам, сыновьям, вернувшимся к нему.
Автор неизвестен.
Живет с 1969 года в поселке Ларионово ветеран Великой Отечественной войны Левичев Вадим Иванович. После окончания службы в военно-морских силах он 35 лет работал лесничим, из которых 23 в Приозерье. Возраст его достаточно преклонный, но несмотря на это он активен, часто встречается с учащимися школы и молодежью поселка. Ведет сними беседы о жизни, о нравственности. Рассказывает, что ему пришлось пережить в юности и последующие годы. Мне тоже захотелось послушать его. Из общения с людьми старшего поколения удаётся расширить круг знаний о малоизвестных фактах в истории нашей страны.
У Ивана Ивановича и Павлы Андреевны Левичевых росли три мальчика. «Три богатыря» – называли их соседи по деревне Евсюнино Кирилловского района Вологодской области. В 1933 году Левичевы переехали в город. Вадим, средний сын, пошел учиться в школу. Отец стал работать в артели по изготовлению гармоний и вскоре возглавил ее. Позднее его назначили начальником конторы Кирилловской промкооперации, а мать выучилась на фотографа, работала в артели.
– Родители взяли в аренду дом, – вспоминает Вадим Иванович.
Места там просто изумительно красивые. Рядом был Кирилло-Белозерский монастырь. Вокруг него кирпичные стены с бойницами высотою до двенадцати метров, а по четырем углам периметра еще более высокие башни, и тоже с бойницами. Монастырь расположен у озера Сиверское. Когда-то он имел оборонное значение. В округе было еще пять церквей, это в пятидесяти километрах от монастыря.
Сразу же, как мы приехали в Кириллов, я пошел учиться сначала в начальную школу, потом перешел в среднюю. Только закончил восьмой класс, как началась война…. В день объявления войны на стадионе состоялся митинг, казалось весь город собрался здесь, но слез не было. Почему-то все думали, что война скоро окончится и мы победим. Из края в край по стадиону неслось: «Если завтра война….», «Три танкиста – три веселых друга»…. Эх! Знать бы, сколько горя принесет эта война …
Ивана Ивановича, отца Вадима, воевавшего еще в финскую и имевшего звание старшего лейтенанта, призвали сразу же на Ленинградский фронт. Семья вернулась в родную деревню. Павла Андреевна работала овощеводом, Вадим на лошадях пахал, возил удобрения, потом урожай. Теперь в деревне вместо мужиков работали мальчишки и женщины. Старший брат, Анатолий, учился в техникуме в Череповце. Его взяли на фронт в роту минометчиков зимой 1942 года.
Он погиб через несколько месяцев в боях под Тулой, где шли ожесточенные бои. Или как народ говорил: «Там сплошная мясорубка!» От него пришло только три письма за это время, в которых он писал: «Не волнуйся, мама, я вернусь! Или «мы побьем фрицев, мама! Вадька! Ты там старший, матери помогай, Борька маленький, присматривай за ним!... Я вернусь!» Но не вернулся, пришло извещение: «Пропал без вести». Как пропал, почему пропал, где его могилка? – терзалась мать перебирая сыновьи письма, и разглядывая его последнюю фотокарточку, что прислал еще в апреле сорок первого из Череповца. Шептала:
- Может вернется? – война ведь, могли и напутать, всякое бывает….
А сердце подсказывало: «Нет, не увидишь ты его!» И слезы застилали глаза, будто ослепла. Собиралась с силами и снова бежала в поле…
Летом 1943 года семнадцатилетних ребят вызвали в военкомат. Началась их военная подготовка: учили ходить строем, стрелять, бросать гранаты. В ноябре Вадима призвали в армию, не пришлось мальчишке окончить десятый класс.
И вот отряд новобранцев из Кириллова пешком направился в Череповец, а это более ста километров. Вадим шел по дороге и думал о матери и брате, о жителях Евсюнино, которые всей деревней провожали своих троих призывников, долго стояли и махали им вслед.
Сыно-о-ок – полный материнской тоски крик все еще звенел в ушах Вадима.
В Череповце ребят посадили в товарный поезд, их почему-то во время войны называли «телятниками». Они были оборудованы нарами, посреди вагона была печка, а «туалет»… в открытую дверь..
Поезд шел на Север. До Мурманска парни пели песни, молодость брала свое.
– В Мурманске нас переодели во флотскую одежду и на катерах направили по Белому морю на Соловецкие острова, – вспоминает Вадим Иванович. А там огромный монастырь наподобие нашего, Кирилло-Белозерского. До войны здесь была тюрьма для политических заключенных. Теперь учебные отряды размещались прямо в монастыре. Это была школа юнг. Я учился на связиста-шифровальщика.
Мы были под патронажем НКВД действующей армии, или еще эту организацию называли «Смерш» – буквально «Смерть шпионам!»
Наша работа считалась сверх секретной. Жили мы в землянках, а наш отряд связистов располагался в одном километре от монастыря, в здании бывшей железнодорожной школы….
После окончания учебы, в декабре 1944 года, Левичева направили на стажировку в штаб Беломорской флотилии, где связисты-шифровальщики закрепляли свои знания. В июле способного юношу определили на ледорез «Федор Литке», который был тогда в составе военной флотилии. Часть команды была гражданской: командир корабля, Ветров Александр Иванович, один из штурманов и кочегары. Ледорез занимался проводкой кораблей /Северный конвой/ в Баренцовом и Северном морях. Иногда «Федор Литке» шел борт о борт рядом с ледоколом «Красин». Их служба была действительно большой секретности.
Русский конвой принимал от английского транспорты с грузом, поступающие от союзников в порядке межгосударственной договоренности (Лендлизу) и проводил до наших берегов.
– В 1945 году получили задание на проводку судов через Северный Морской путь, – рассказывает Вадим Иванович. Прошли 12 морей и два океана – Северный Ледовитый и Тихий океаны, к берегам Японии. Америка, тоже согласно союзнической помощи, доставляла продукты, горючее. Их корабли американской постройки типа «Либерти» и «Виктория» были паровыми, использовали уголь.
Мы проводили наши суда через мелководное Белое море, Карское, затем глубокое и бурное Баренцево, Восточно-Сибирское, море Лаптевых, Чукотское, Берингово, Охотское и Японское. Углем грузились в бухте «Абрамчик» – это недалеко от Тикси, и дальше шли в бухту Провидения, в Петропавловск-Камчатский, где нас ждали американские корабли. Потом получили задание провести сухогруз «Товарищ», груженый бочками с соленой кетой во Владивосток. У берегов Японии, в проливе «Лаперуза» мы попали в ледовую кашу, месяц там торчали, винты не работали.
Японцы облетывали нас. Только начавшийся сильнейший шторм спас положение: нас выкинуло в Японское море. Сухогруз сразу же пошел во Владивосток, а наш ледорез обратно северными морями в порт приписки Архангельск. А могли ведь попасть в Японский плен….
День Победы мы встретили в Беринговом море. Радости не было границ. Не верилось, что самое страшное позади, что начинается новая, мирная жизнь. Чтобы понять ликование людей, надо самому пройти через все, что прошел наш народ в годы войны…
Ледорез «Федор Литке» вернулся в Архангельск в декабре 1945 года. Полтора года родители Вадима не получали от него писем, делали запросы, думали, что погиб…
Из Архангельска он сообщил родным, что жив, здоров, причиной молчания была особенность его службы.
В 1946 году Вадима Ивановича перевели в экспедицию особого назначения, ЭОН– 21.
Команды формировались в Мурманске. Они были предназначены для доставки в Советский Союз трофейных кораблей поверженной Германии. Корабли были разделены между союзниками.
– Ехали мы в Германию в пассажирских вагонах, команды распределялись по городам: Свинемонде, Кеннингсберг, Росток и другие. Ехали артиллеристы, мотористы, связисты.
Наша команда прибыла в Свенимюнде, где раньше была огромная база немецких подводных лодок. Для их обеспечения здесь располагались продовольственные склады, мастерские, все необходимое для субмарин. На базе отдыхали и лечились команды экипажей подводных лодок. Теперь у причала стояло большое количество огромных надводных кораблей. Один из них, быстроходный «Арихтгофен», был приспособлен для спасения самолетов. Их поднимали с воды краном и ставили на борт. Наша команда приняла и провела трофейные корабли из Балтийского моря через Северное и Норвежское, потом Баренцево море к родным берегам, в Мурманск.
С 1947 по 1948 год Вадим Иванович служил на Кольском оборонительном рубеже.
В оборонительный рубеж входили тральщики, катера – морские охотники с торпедами на борту. Потом до марта 1949 года он служил в штабе Северного флота в Ваинге, недалеко от Мурманска.
В марте 1949 года его направили в бригаду подводных лодок, которой командовал контр-адмирал Августинович, в г. Полярный.
– Я обеспечивал связь двух подводных лодок, – вспоминает Вадим Иванович, – С – 14 и С – 17.
На первой командиром был Жуйко, а на второй – Гунченко. Точно на такой лодке С – 13 на Балтике совершал подвиги Александр Иванович Маринеско во время войны. Сигарообразная, узкая, внутри её переборки были обшиты пробковым материалом. Лодка имела 7 отсеков, в экипаже 48 человек. До чего же дружные были ребята! Кормили нас очень хорошо, обязательно в рационе были шоколад и мясные консервы, а жили мы во Дворце моряков, после выхода в море на стрельбы на лодке оставался только дежурный офицер и вахтенный матрос, остальные отдыхали. На лодке всегда был дефицит с водой, обтирались иногда одеколоном.
Подходил срок демобилизации. В ноябре 1943 года Левичева призвали и ровно через семь лет в ноябре 1950 он завершил службу.
Сколько же за эти годы было пережито…. Старшина 1-статьи возвращался домой.
Отец после войны демобилизовался и построил дом в Новгородской области, в поселке Неболочи Дрегельского района…
Я подошел к дому, было еще рано, постучал в окошко, не успел от него отойти, как распахнулась дверь, и мама кинулась ко мне с криком: «Вадюшка! Сыночек! Родненький мой!» По щекам ее лились слезы, она обнимала меня теплыми руками, прижимала к груди, говорила какие-то отрывочные слова. Была она в платье и валенках на босу ногу, но от радости не чувствовала холода. «Пойдем в дом, мама!» – уговаривал я, она все боялась разжать объятия…
Папа уже был на работе, его и здесь, на новом месте ,назначили начальником конторы промкооперации.
– Борька – то где? Вырос, наверно, здорово? – спросил я мать, почему-то осипшим голосом.
– Он в Ленинграде, учится в кораблестроительном институте, с гордостью сказала мама и засуетилась, торопясь накормить “дитя„ с дороги.
Вадим устроился в Дрегельский лесхоз помощником лесничего.
Поступил и заочно окончил Лисинский лесной техникум. Не очень нравилась Вадиму природа в Неболочах, не было озер, только речушка. Поселок небольшой, рабочий: лесозаводик и мастерские, школа, два магазина, а главное не было рядом прекрасного, могучего монастыря, к которому привык с детства.
Видный жених появился в поселке. Придет в клуб, все девичьи глаза останавливаются на нем. Веселый, в руках баян, на морской форменке, облегающей ладную фигуру, поблескивают медали. Тасенька как увидела его, так сразу и влюбилась, но надежды никакой не питала на то, что он обратит на нее внимание.
– Он веселый, шустрый, а чечетку как отплясывает! – Одно заглядение! А я тихая, застенчивая, где уж мне, – про себя думала девушка. А ведь обратил внимание, заметил добрую улыбку на ее лице, голубые глаза и светлые, чуть волнистые волосы. В феврале 1951 года они поженились.
– Свадьба была скромная, – говорит Вадим Иванович. – У меня тогда, кроме бушлата да шинели, ничего не было.
Анастасия Александровна, его жена, родилась в Кировской области в многодетной крестьянской семье. Она окончила Брянский сельско-хозяйственный институт по специальности ученый лесовод, инженер лесного хозяйства по взращиванию, охране, защите от пожаров лесных культур и пр. По распределению в 1947 году приехала в Дрегельский район в дер. Дрегли, работала инженером по лесному хозяйству. Восемь лесничих обслуживали около 200 тысяч гектаров леса, которые были приняты от государственных предприятий.
Жила она в Неболочи, в домике от лесхоза.
И вот знакомство с Вадимом, любовь и семья.
– Мне все нравилось в нем, главное то, что характером веселый и добрый. У нас с ним даже мысли совпадают, одинаково думаем.
У него любимое занятие зимой делать из снега медведей, зайцев и других зверюшек, всевозможных снеговиков. Ребятишки подходят, любуются, сами пробуют лепить, а он с удовольствием помогает им.
Мы вместе с ним заготовляем дрова на всю зиму, пилим, колем и все с шутками, всегда в хорошем настроении. В Приозерский район Вадима перевели в 1969 году. Вся наша жизнь связана с лесом, отсюда большая любовь к лыжам. Он и сейчас ходит на них, как в молодости, а я вот уже два года, только прогуливаюсь до озера и обратно. Не хотят ноги ходить.
– 57 год живем вместе, – улыбаясь говорит Вадим Иванович. Наденька, дочка наша, живет в Ленинграде. Внучка, Еленочка, институт окончила, работает менеджером.
Тревожит нас в последнее время то, что молодежь не очень уважительно стала относиться к старикам. Живут некоторые одним днем. Все плохое – пьянство, наркомания, драки, разборки, от чего? – только от безделия. В жизни столько увлекательного. Мы живем в красивейшем месте. Кругом леса, озера. Надо беречь все, что дала нам природа, а не губить ее. Зайдешь сейчас в лес, душа кровью обливается: мусор, искалеченные кусты и деревья. Если новое поколение будет так продолжать губить природу, то она отомстит им – исчезнут дары ее: ягоды, грибы, птицы, звери. Мне иногда просто хочется крикнуть: ”Люди, опомнитесь!”
Апрель 2007 г.
Оглавление